Мы прождали до обеда, но ни одна пчела не вернулась обратно.

— Наверно, они улетели к себе домой, на пасеку к дедушке, — сказал Серёжа.

— Скатертью дорожка! — говорит Павлик. — Если бы они и прилетели обратно, я всё равно не стал бы с ними возиться.

— А я, думаешь, стал бы? — говорит Серёжа. — Очень мне нужно, чтоб они меня жалили!

Я говорю:

— По-моему, это дело неинтересное: с ними возишься, возишься, а они тебя изжалят и улетят.

Тут прибежал Юра и закричал:

— Ребята, идите скорее, будем письмо писать!

— Какое письмо?

— Ну, письмо в пчеловодное хозяйство. Нина Сергеевна узнала адрес. Мы напишем письмо, и нам пришлют пчёл в посылке.

Павлик говорит:

— Можете писать сами: нас пчёлы теперь уже не интересуют.

— Почему не интересуют?

— Мы не хотим больше пчёлами заниматься. Мы решили это дело бросить.

— Как так? — говорит Юра. — Мы ведь всем звеном взялись за эту работу, а вы не хотите.

— Ну, мы будем какую-нибудь другую работу делать. Разве только эта работа на свете и есть?

Юра стал уговаривать нас, но мы твёрдо решили:

— Не хотим, вот и всё.

Так ему и не удалось уговорить нас. Мы теперь хитрые: будем что угодно делать, а с пчёлами пусть кто-нибудь другой возится.

12 июня

Утром я проснулся и насилу встал с постели.

Шея у меня распухла и болит так, что даже голова не вертится. Если хочется посмотреть в сторону, то приходится поворачиваться всем туловищем. И ещё шишка на голове болит. И рука болит.

Я пошёл к Павлику. Он сидит дома, а на шее у него компресс из ваты. Мы стали с ним вдвоём ругать пчёл за то, что они нас изжалили. Потом пришёл Серёжа с распухшим носом, и мы стали проклинать пчёл втроём.

Вдруг прибежал Гриша Якушкин:

— Ребята, пойдёмте пчеловодный инвентарь делать.

— Это какой такой инвентарь?

— Будем делать дымарь и сетки, чтоб не изжалили пчёлы.

— Нас и так не изжалят, — говорим мы, — мы это дело бросили.

Гриша стал уговаривать нас.

— Нет, — сказали мы. — Пчеловодство нам уже надоело. Мы уже попробовали, а теперь вы сами попробуйте.

— Ну что ж, и попробуем.

— И тоже бросите.

— Не бросим. Мы не такие, как вы!

— А вот увидим.

Гриша обиделся и ушёл.

Ну и ладно. Вот изжалят их пчёлы, тогда перестанут храбриться.

13 июня

Сегодня шея уже не так болит. Головой можно вертеть, только не очень быстро. Если быстро вертеть, то ещё немного болит. У Павлика шея тоже ещё болит.

Приходил Гриша и показывал, какой они сделали дымарь. Напустил полную комнату дыму и ушёл. Подумаешь! Будто мы дыму не видели!

14 июня

Сегодня шея уже совсем не болит. И шишка на голове не болит. Да и шишки никакой нет. Уже прошла шишка, и голова тоже хорошо вертится. Даже махать могу головой. Только зачем мне махать головой? Я ведь не лошадь, чтоб головой махать. Больше ничего интересного не было.

15 июня

Утром мы с Павликом пришли к Серёже и стали играть в шашки. Я выиграл у Серёжи два раза, а у Павлика только раз, а Павлик у меня выиграл три раза, а у Серёжи ни разу, у меня Серёжа тоже выиграл два раза. Вдруг прибежали Женя и Юра:

— Ребята, идите скорее! Пчёлы приехали!

— Откуда?

— Ну, посылка пришла. Целый ящик, а в нём пчёл видимо-невидимо! Так и кишат! И ещё там две рамки с готовыми сотами. Идите скорее, будем пчёл в улей сажать. Очень интересно!

Мы вскочили и хотели бежать.

— А! — обрадовался Юра. — Говорили, что вас пчёлы не интересуют, а теперь самим интересно!

— И ни чуточки не интересно, — говорим мы. — Будто мы пчёл не видели!

— Видали, да не таких. Наши пчёлы хорошие!

— Ну и целуйтесь с ними, если такие хорошие!

— И будем целоваться. А вы ещё придёте к нам.

Юра и Женя ушли.

Я говорю:

— Интересно пойти взглянуть, какие это у них там пчёлы.

— Не надо, — говорит Павлик. — Все скажут, что у нас никакой твёрдости нет.

— Почему?

— Потому что теперь ребята подумают, будто мы испугались трудностей и бросили дело, а когда за нас другие добились, мы тоже пришли. Раз мы твёрдо решили бросить, то нужно быть твёрдыми.

— Правильно, — говорит Серёжа. — Мы всем докажем, что у нас есть твёрдость.

Вечером я пошёл домой и стал думать о пчёлах. Всё-таки пчёлы, по-моему, не такие уж плохие. Они честно работают и носят в свой улей мёд. И очень дружно живут.

Я ни разу не видел, чтоб две пчелы подрались между собой.  

16 июня

С утра мы сидели у Павлика и играли в шашки. Потом мне надоело играть, и я пошёл домой. Дома я опять думал о пчёлах. Почему они жалят: от злости или просто так? По-моему, всё-таки не от злости.

Пчёлы защищаются жалами от своих врагов.

Если кто-нибудь нападёт на улей, то они его жалят. Они даже медведя изжалят, если он полезет к ним в улей за мёдом.

И правильно сделают. Ведь они для себя запасают мёд, а не для медведей. А людей они жалят, должно быть, по ошибке.

Пчёлы ведь не знают, что люди не хотят им сделать зла. Откуда им это знать!

Хотя люди тоже забирают у пчёл мёд. Но люди ведь забирают не весь мёд. Сколько нужно, столько и забирают, а за это люди заботятся о пчёлах, делают для них ульи, прячут на зиму в хорошие тёплые зимовники.

Если бы люди не заботились о пчёлах, то пчёлам было бы гораздо хуже. Жили бы они только в дуплах или в каких-нибудь щёлках, а теперь они живут в красивых ульях и, когда им нечего есть, люди даже подкармливают их сахарным сиропом.

Поэтому пчёлам не нужно обижаться на людей, а людям не нужно обижаться на пчёл, если пчёлы их жалят.

Чтобы пчёлы не жалили, нужно надевать сетки и подкуривать пчёл дымом.

Вот и всё будет хорошо!

А мы полезли к пчёлам без сеток, за что и были наказаны.

17 июня

 

Сегодня Павлик сделал из бумаги голубя и стал пускать по комнате. А Серёжа сделал голубя и пустил его с балкона прямо на улицу. Голубь кувыркался в воздухе, кувыркался и упал прямо посреди мостовой.

Мы все трое стали мастерить голубей и пускать с балкона. У меня один голубь перелетел через улицу и упал на крышу дома напротив. А у Серёжи голубь упал на автомобиль, который ехал по улице, и уехал на этом автомобиле. Потом мне стало скучно, и я пошёл домой. Дома на меня почему-то напала тоска. Вот я сижу и хандрю, и ничего делать не хочется.

18 июня

Опять делали голубей и пускали с балкона, только это нам быстро надоело. Мы стали играть в шашки, но шашки тоже быстро надоели. Тогда мы стали играть в другие разные игры, но они тоже нам все надоели.

Серёжа сказал, что ему скучно, и ушёл домой. Мне тоже уже не хотелось играть. Я пошёл домой, и снова на меня напала тоска. Я стал думать, что такое тоска и откуда она берётся. Может быть, тоска — это скука? Нет, по-моему, тоска не скука. Если скучно, то можно поиграть во что-нибудь, и скука пройдёт, а если у человека тоска, то ему даже играть не хочется.

По-моему, тоска нападает от безделья. Когда делаешь какое-нибудь полезное дело, то никогда не бывает тоски. А когда целый день бездельничаешь или занимаешься какой-нибудь чепухой, то потом становится досадно, что потерял время зря. По-моему, тоска — это досадная скука.