Вот ее план мести – унизить меня в постели.

Я смотрел ей в глаза, когда проводил языком между ее пальцев, увлажняя. Потом еще раз. Наташа закусила губу, внимательно смотря то мне в глаза, то на мой язык. Мне ни черта не было унизительно ее так ласкать, целовать взасос, трахать языком. Наташа возбуждалась медленно, но все же задвигалась, заелозила, ухватилась за спинку кровати и насаживалась на мой язык, подставляла те местечки, где ей было приятнее. Я бы обнял ее бедра и сделал все жестче, но Наташа решила иначе.

Кончить она не смогла – слишком пьяна была. Но возбудилась так, что потеряла границы. Мне оставалось только подчиняться.

Оставив в покое мое лицо, она насадилась на член, но движения ее были неуверенными, она только мучила меня и себя, изводила всплесками возбуждения, которые ничем не заканчивались. Член ломило, я передержался, и мне нужно было уже кончить. Но Наташа устроила другую пытку. Она царапала меня ногтями, кусала всего не сильно, но болезненно. Поцеловала так, что зубами поранила мне губу.

Когда принялась ласкать член, меня потряхивало – зубки жена применяла на полную катушку. Я только дёргался и шипел больше, когда она засасывала еще болезненные яйца и зубами проходилась по стволу. Потом облизывала всего, обсасывала и снова принималась орудовать зубками. Я уже просто замер и только дергался, когда ласка становилась излишне острой.

Черт возьми. Меня насиловала собственная жена. Об удовольствии мыслей уже не было – не отгрызла бы.

Заход прыжков на члене повторился. Но не давал ничего ни ей, ни мне. Только тяжесть внизу живота от неудовлетворенности.

– Нат, развяжи мне руки. Слышишь?

– Заткнись! – крикнула она пьяно и опять залепила мне пощечину.

Попала по прокушенной губе. Я облизал ее, почувствовав, что потекла кровь.

– Наташ… – взывал, чувствуя, что если эту ночь не закончу я, жена сломает все между нами. – Развяжи. Руки затекли.

– М? А хер не затек, м? – пьяно вздернула бровь.

– Развяжи руки! – заорал я во всю глотку.

Наташа подпрыгнула, потянулась к поясу. Едва путы на одном запястье ослабила, я размотался сам. Развернул жену к себе задом, развел широко ноги, дернул за руки, чтобы впечаталась лицом, плечами и титьками в постель, и вломился в нее членом во всю дурь. Сразу взял разгон по максимуму, так что Наташа только рвано мычала в подушку. Отпустил руки, схватил ее за шею, потом за подбородок и задрал голову. Наташа стонала хрипло, я долбил ее, не давая пощады. Врезал по заднице от души так, что она слабо, но взвилась, но я придавил ее к постели и повторил. Оплеухи по заднице, смачные, надеялся, что и отрезвляющие.

Когда почувствовал, что готов кончить, навалился на нее всем телом, просунул под нее руку, смял ладонью промежность, заскользил по клитору пальцами и зарычал:

– Кончай! Ну! Быстро! – и влупился в нее так со всей дури, вжался, член пульсировал готовый вот-вот. – Давай! Живо!

Задвигал бедрами быстрее и резче, в одном ритме, кружа пальцами между ног жены и сжимая титьку беспощадно. Почувствовал, как потекла и, наконец, вяло сжала меня мышцами.

Кончила. Кое-как.

И я расслабился, прыснул в нее семенем. Дождался, когда слабый оргазм прошел, и откатился, загнанно дыша, вспотевший до самых пяток.

– Нормально тебе? – спросил отрывисто, повернув голову к распластавшейся на постели жене.

Ответом мне был только тихий храп.

Охренеть просто…

– Что это вчера было? – спросил Наташу хмуро утром, когда принес стакан ледяной воды. Зыркнула на меня быстро, промолчала, но стакан взяла. – Ладно, не отвечай, – кивнул. – Я сегодня домой не вернусь…

Еще не договорил, она взвилась и из комнаты вылетела. Дверь в ванной только хлопнула. Я постоял пару секунд, махнул рукой и, прихватив бумажник и связку ключей, вышел из дома.

Сегодня я снова скинул заказы на соседа, а сам поехал купить кое-какие запчасти – решил-таки продать свой автопарк, но требовалось подновить его, пока было время. Да и после вчерашних событий мне еще и просто хотелось побыть отдельно от жены. Я не хотел ссориться с ней еще больше, но и смотреть на ее скореженную моську тоже было выше моих сил. Я еще от адской ночи не отошел – в дрожь бросало от того, что могла член откусить и яйца в довесок. В ее духе это. И Наташа со мной находиться не хотела. Лучше нам побыть врозь.

По пути заехал к Кате.

Она спала, когда я вошел в дом без стука. Прошел в спаленку. Увидел открытое окно, чертыхнулся и пошел прикрутить отопление.

Катя услышала, когда я вернулся и закрыл рамы. Задернул шторы.

– Артёммм… – нежно промурлыкала и потянулась.

Я подошел, сел на постель, задрал ночнушку и приник губами к беременному животу. Катя тут же зарылась пальцами мне в волосы, и я зашипел и дернулся – задела порезы.

– Больно, Кать, не трогай, – поморщился и отвел ее руку.

Поцеловал ладошку и снова ткнулся губами в теплый живот, обняв его.

– Что-то случилось? – спросила Катюша, поднимаясь на локтях.

– Чайник на голову упал, – хмыкнул я.

– Да?.. Как это?

Со всей силы.

– Да забей. Я в город. Тебе надо что-нибудь привезти?

Катя помотала головой:

– Нет, я на следующей неделе поеду. Квартиру уже освободят, надо будет готовить ее к переезду.

– Скажешь когда, я отвезу.

Опустил ночнушку, закрыв живот, поцеловал Катю в губы и ушел.

Заехал по пути за минералкой и пока стоял в очереди, думал, что можно было бы Катю взять с собой. Отбросил эту мысль. Сел за руль и доехал до конца деревни. Когда увидел перечеркнутый знак с названием, съехал на обочину, постоял, сжав кулаки и смотря в одну точку. Потом решительно развернулся и поехал назад.

К Кате вошел четким шагом.

Она вскинула на меня взгляд от коробок – уже возилась с какими-то вазочками и фоторамками.

– Артем?.. – поднялась с пола с трудом.

– Одевайся, поедем вместе. Жду тебя в машине.

***

Катя

Так неожиданно…

Я начала суетиться: что надеть, что взять с собой. Хорошо, что нет проблем с тем, кто покормит и загонит птицу – Артем смастерил полуавтоматические кормушки и поилки, нужно только подсыпать пшеницы.

Впрочем, пока я одевалась и собирала рюкзачок с документами и парой вещей, видела в окно кухни, что он это уже сам сделал. И мешок просроченных яблок моим свинтусам высыпал. Хороший Артем хозяин. Наташке с ним повезло.

Я запирала дом, а Артем стоял у калитки и звонил соседу:

– Дядь Гриш, за домом Старковой одним глазом присмотри, ладно? … С меня причитается, – улыбнулся на слова соседа и, вытащив у меня ключ из рук, сам замкнул калитку и повесил его на крючок с другой стороны ворот.

Григорий Антоныч не первый раз будет присматривать за моим домом, поэтому знает, где взять отмычку. А я со спокойной душой и с радостной улыбкой села в машину Артема.

Он включил потихоньку музыку и тронул машину с места. Развернулся на дороге и погнал к выезду на трассу.

Мы молчали, но это было приятное молчание. Которое в любой момент можно было легко нарушить любым словом и завязать непринужденную беседу. Но мне было хорошо и так. Любимый рядом, шансонье пел о жизни, мерно шелестели покрышки по асфальту. И я улыбалась, смотря в окно. Ловила на себе взгляды Артема.

Он тоже улыбался. Взял меня за руку и держал всю дорогу до самого города, если только ему не нужно было переключить передачи. Потом снова брал меня за руку.

– Катюш, если хочешь, заедем к твоим жильцам, посмотрим, в каком виде квартира, – предложил и большим пальцем погладил тыльную сторону моей ладони.

– Я думала попросить тебя об этом, когда ты будешь свободен от своих дел.

– Мне только забрать запчасти. Это недолго, я все оплатил через приложение. Так что если хочешь, можем сразу заехать. Они дома?

– Не думаю – они оба работают. Скорее всего, только вечером.

– Хорошо, пусть будет вечером. – Он помолчал. – Может, сходим куда-нибудь? В кино?