У противника наступило замешательство. В результате бой закончился очень быстро. Немцы потеряли убитыми 315 солдат и офицеров, 126 человек было захвачено в плен. В качестве трофеев нам досталось 2 танка, 5 орудий, 15 грузовых автомашин.
На другом участке обороны 3-й батальон 756-го полка, возглавляемый Степаном Неустроевым, нанес внезапный удар по голове приближавшейся колонны. Гранатами были подорваны танк и самоходка, ударившие из укрытий орудия подожгли автомашины. Автоматные и пулеметные очереди косили метавшихся солдат. На дороге создалась пробка. Паника довершила дело солдаты выскакивали из грузовиков и разбегались по лесу.
Через час появилась новая, более мощная колонна. Зная об участи своих предшественников, гитлеровцы развернулись в боевые порядки и начали атаку по всем правилам. Неустроеву приходилось туго - противник обладал, по крайней мере, тройным превосходством. Но тут на помощь подоспел 594-й полк 207-й дивизии. К 6 часам вечера и с этой фашистской колонной было покончено. На поле боя осталось более тысячи убитых. А те, кто уцелел, рассеялись по лесу.
К ночи 16 февраля от войск шнайдемюльского гарнизона уцелели две группы. Обе находились в лесах, севернее Гурзена. Переверткин, выслушав мой доклад о сложившейся обстановке, приказал днем покончить и с ними.
Но это оказалось не так просто. Всю ночь не стихала канонада. Неприятель не собирался сдаваться без боя. В половине пятого утра силами до полка он обрушился на позиции батальона Сергея Хачатурова. Пехоту врага поддерживали полевая артиллерия и штурмовые орудия. Бойцы Хачатурова встретили атакующих гранатами, и те залегли на опушке леса. Но вскоре к ним присоединилось еще несколько подразделений. После трехчасового боя батальон вынужден был отойти. Немцы начали быстро продвигаться по лесной чаще на север. Но тут им путь преградили два других батальона 469-го полка. Снова разгорелась схватка, в которой полегло до двухсот гитлеровцев. И все-таки воспрепятствовать прорыву мы не смогли. К счастью, это не привело к каким-либо серьезным последствиям. Фашисты не ушли далеко - они были встречены частями 23-й гвардейской дивизии, которая довершила начатое нами дело.
А 469-й полк прочесал лес по всей округе, и к 16 часам от наиболее крупной группы врага осталась только толпа смертельно усталых и перепуганных пленных.
Тем временем другие наши полки разделались со второй группой. Из нее не ушел никто. Большая часть солдат сложила оружие. Те, кто не хотел сдаться, погибли на поле боя.
Шнайдемюльская группировка прекратила свое существование. Итоги боев были впечатляющи. Противник потерял 3500 человек убитыми. Во время последнего прорыва погиб и комендант шнайдемюльского гарнизона, возглавлявший всю группировку, полковник Решлингер. В плену оказалось свыше 800 человек, в том числе и несколько видных должностных лиц. Достались нам и немалые трофеи: больше сотни орудий и минометов, 44 танка и штурмовых орудия, много грузовых и легковых автомашин, мотоциклов и другого военного снаряжения и имущества.
Наши потери были в общем невелики. Минувшие бои прибавили нам опыта. Подверглись испытанию способность дивизии к быстрому маневру, гибкость управления, четкость взаимодействия пехоты и артиллерии, умение командиров применяться к обстановке. Экзамен этот мы выдержали. А вместе с тем явственнее увидели и свои недостатки. Такие, как неповоротливость Зинченко, в результате которой поднятый по тревоге 756-й полк опоздал к месту развертывания. Это, несомненно, дало противнику некоторый выигрыш на первом этапе боевых действий. Да и поставленная перед дивизией задача на деле оказалась не такой простой, как мне сначала представлялось. Кроме того, на собственном опыте мы убедились, что на своей земле немцы воюют упорнее и ожесточеннее.
Едва дивизия привела себя в порядок, как командир корпуса приказал готовиться к маршу в район, находящийся в 80 километрах северо-западнее Шнайдемюля.
Утром 17 февраля наши походные колонны подошли к Шнайдемюлю. Город пылал. Войска, очищавшие улицы от гитлеровцев, оставшихся здесь для прикрытия прорыва, встретились с яростным сопротивлением. Противник был немногочислен, но он прекрасно знал географию города. Многие дома были превращены в крепости. Оттуда били из пулеметов и фаустпатронами.
Отступая с улицы на улицу, неприятельские отряды поджигали здания. Многие из них загорались от обстрела. Гасить пожары было некому: большая часть жителей разбежалась по окрестным лесам, другие прятались в подвалах.
Дивизия обошла Шнайдемюль по северной окраине и повернула на шоссе, ведущее к западу. А я на машине отправился назад, в один из расположенных поблизости населенных пунктов, чтобы встретиться с Переверткиным. Семена Никифоровича я разыскал быстро. Он поблагодарил меня за успешные в целом действия дивизии по ликвидации шнайдемюльской группировки. Сказал, что общая обстановка на фронте довольно сложная. Наступление 2-го Белорусского фронта затухает. Противник хотя и понес серьезные потери, оставил многие населенные пункты, но в Восточной Померании еще достаточно силен. Есть предположения, что морем туда переброшены некоторые части из состава курляндской группировки и из Восточной Пруссии. На правом фланге 1-го Белорусского положение тоже нелегкое.
Попытки немцев контратаковать наши войска приостановлены. 2-й Белорусский во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом в ближайшее время продолжит наступление. Основные силы группы армий "Висла" должны быть разгромлены, Одер - до самого устья очищен. Тогда создадутся благоприятные условия для нанесения удара по Берлину. А пока дивизии надо прибыть в назначенный район и сразу же подготовиться к ведению боевых действий. Каких? Будет видно по обстоятельствам. Дальнейшие указания мы получим на месте.
Так или примерно так обрисовал мне обстановку командир корпуса. Распрощавшись с ним, я сел в "виллис". Машина быстро бежала по грязной, разбитой танковыми гусеницами дороге. По сторонам тянулись то ровные, насаженные рукой человека леса, то луга, на которых висящая в воздухе морось - не то дождь, не то туман - съедала остатки снега. Вскоре мы обогнали тылы. Потом поравнялись с полковой колонной. Бойцы шли тяжелым шагом уставших, но привычных к ходьбе людей. Я вылез из автомобиля и пристроился к одной из рот. Где еще узнаешь лучше мысли и настроения людей, как не в одном с ними походном строю?
- Как, ребята, тяжело без отдыха-то идти? - поинтересовался я.
- Ничего, на Одере перекурим, а в Берлине отдохнем, - сразу же нашелся кто-то.
- Ну, до Одера еще далеко. Сначала надо немца в других местах разбить, чтобы не помешал нам на Берлин идти.
- Вона как, не на Одер, значит, идем. Жаль. Конечно, не лето, купаться нельзя. Но все-таки на бережку портяночки бы посушили.
Вокруг засмеялись. А кто-то подытожил:
- Нам, товарищ генерал, теперь все равно куда, лишь бы войне скорее конец. Кругом земля германская, куда ни ударь - все одно Гитлеру больно.
На место мы прибыли 19 февраля. А 26-го я получил приказ, из которого явствовало: будем наступать на север, и не когда-нибудь, а 1 марта.
К морю!
Пять минут
На подготовку к наступлению времени у нас почти не оставалось февраль-то месяц короткий. 26-го мы перенесли командный пункт дивизии с хутора Шенов в фольварк Фаулериге. В воздухе время от времени противно шуршали снаряды, раздавались взрывы - противник методично вел редкий, рассредоточенный огонь, не прекращая его даже ночью. Сзади гремели наши пушки - артиллеристы пристреливали репера.
Зимы словно и не бывало. Из низких туч сыпал частый, мелкий дождик, от которого шинели набухали и становились в пуд весом. Дороги совсем раскисли. Орудия приходилось перетягивать с места на место на руках - лошади окончательно выбились из сил. А по низинам зловеще поблескивали болота. Их тут, по-моему, было больше, чем в Латвии.
Утром приехал на рекогносцировку начальник штаба корпуса полковник Александр Иванович Летунов - он замещал заболевшего Переверткина. Довольно долго лазили мы с ним по переднему краю, изучая четырехкилометровую полосу, отводимую нашей дивизии для наступления. Летунов уехал, а я продолжил это занятие с командирами полков. Попутно проигрывались их действия в предстоящем бою. То к одному, то к другому я обращался с вопросами: "А что станете делать, если сосед справа задержится? Как будете наступать вон по тому дефиле? А если из-за той высоты начнут бить орудия прямой наводки? Когда введете второй эшелон?"