В лагере Роман Александрович увидел следующее…

Юля бегала от Киры, а та кричала: «Стой, бурёнка, не то хуже будет!»

Миша Худогубкин, раскрыв рот, созерцал свой окровавленный палец, Лея стояла рядом и ревела. Элина пыталась найти в рюкзаке аптечку, но наткнулась на белку Ивана, которая незамедлительно цапнула девушку за палец. Та закричала, испугав Дарьяна. Он уронил тент, который развешивал над обеденным «столом», в костер. Элина схватила топорик и принялась бегать за белкой. Эдкевич… Эдкевич фотографировал костер, откусывая кусочки от сосиски, но, когда тент полетел в огонь, успел подхватить его и спасти.

Сначала Роман Александрович хотел вмешаться в события, но вдруг понял, что поведение туристов за весь день надоело ему до чертиков. «Взрослые люди, а ведут себя, как дикари!» – подумал Роман. Он поставил котелки у костра, вытащил из рюкзака сухие вещи и переоделся. В этот момент Дарьян с Эдкевичем встряхнули спасенный тент, и один уголек прилетел Роману прямо в штаны. Валенов подпрыгнул, зацепил ногой котелок, тот перевернулся – вода вылилась. Второй котелок он вылил себе в штаны и заорал во весь голос:

– Хватит! Вы ведете себя, как дикари!

– Парни, я вам доверил самое простое дело – натянуть тент. Вы и этого не смогли сделать, да ещё и прожгли его! А вы, – Валенов посмотрел на Киру и Юлю, – «Ну, погоди!» несчастные, неужели так трудно просто не контактировать, раз готовы растерзать друг друга! Худогубкин, – он повернулся к Тощему, – завтра доберемся до посёлка, честное слово, надену на тебя ОЗРК и бронежилет сверху, иначе, чувствую, не доживешь ты до конца похода.

Тут раздался визг Элины, которая, наконец, настигла белку. В это время к лагерю подошел ещё один житель посёлка. Он решил проверить, что за огонь горит в лесу, ведь туристы – редкое явление в этих краях. Подошел ближе и, в первую очередь, столкнулся со злой девицей с дикими глазами, которая бежала в его сторону с топором. Бедняга не знал, что она бежит за белкой. Мужичок по имени Капитолий – местные звали его просто Капитошкой, Картошкой, а кто-то и Кошкой – рванул обратно в Закусь, где поведал односельчанам о банде психопатов, остановившихся в лесу у посёлка.

– Элина! – заорал Роман. – Брось топор!

Девушка нехотя вернулась к костру и бросила топорик на землю, а затем принялась дерзить.

– Довольны, господин руководитель? Посмотрите, что происходит в группе! Меня только что укусило бешеное животное! – девушка продемонстрировала Валенову свой палец.

– Бешенство! – запаниковал Тощий, вспомнив, что его тоже недавно укусила белка

– Вы словно те ненормальные на остановке, мимо которых я на днях проезжал. Один голубей фотографировал, второй из колодца торчал, третья с какой-то девицей отношения выясняла… – Роман так нервничал, что у него тряслись руки, когда он попытался вдернуть ремень в брюки.

Эдкевич хотел что-то сказать, но Кира жестом предложила ему помолчать.

– Это вы что ли мимо проходили? – уточнила она, подняв бровь.

– Того, что голубей фотографировал, я обрызгал случайно. Потом в яму угодил, пришлось колесо менять, вот и понаблюдал за странными действиями ненормальных товарищей, – буркнул Валенов.

– Интересно получается, – протянула Кира, – как защищать тебя от алкоголиков, так спасибо, добрая девушка, а как ты увидел, что у людей проблемы, в том числе, у меня с бурёнкой, так мы ненормальные…

– Ты о чем? – Роман недоуменно посмотрел на Киру и занервничал, когда увидел, что все, и, в особенности, Эдкевич, на него как-то нехорошо смотрели.

– Это я – тот ненормальный, который голубей фотографировал, – холодно произнес Эдкевич.

Кира хрустнула пальцами.

– Неловко, – проскрипел Роман, – э-э-э… пойду, котелки наберу.

– Стоять! – рявкнула Заяц, Элина поправила очки, повернулась к другим участникам похода и стала наблюдать за действиями Валенова.

– И этот человек – наш руководитель, – вздохнула она.

– Готовьте ужин, – буркнул Роман, схватил котелки, вытащил из рюкзака пенку, чтобы подстелить её под Могильникова и испарился, не обращая внимания на недовольные лица туристов.

– Может, – вдруг заговорил Тощий, – мы все – участники какого-нибудь телешоу?

Дарьян закатил глаза.

– А что? Бывает такое, – пожал плечами Тощий.

Тем временем, Роман Александрович вернулся к реке, где лежал и сопел Могильников. Набрал воды, пару раз оглянувшись на патологоанатома – опасался очередного броска в воду.

– Петрович, ты же умер позавчера, чего встал? – вдруг заговорил Олег Уюкович, не просыпаясь. – А ну, иди спать! – он лягнул Валенова, тот, в итоге, выронил котелок и утопил его.

Бедняга! Роман, боясь оставить группу без дополнительного котелка, не раздеваясь, прыгнул за посудиной в холодную воду. После трех внеплановых купаний из сухих вещей у него остались только труселя.

И вот, стоит он на берегу, мокрый с головы до ног, с двумя котелками воды, а перед ним на земле спит Могильников и улыбается.

Валенов поднял голову вверх и во весь голос заорал: «Да сколько это может продолжаться?!»

От этого вопля бедная белка Иван, только что убежавшая от живодерки Элины, прыгнула на медвежонка. Автор комедии не знает, зачем она это сделала, но белка цапнула медведя за ухо и убежала. Разумеется, медвежонок проснулся и побежал за белкой, оставив мамашу спать сладким сном.

А Валенов, прооравшись, вернулся в лагерь, поставил котелки возле Элины и Леи, которые чистили картошку, и подозвал Дарьяна с Эдкевичем к себе.

– Странное у вас желание, Роман Александрович, купаться в одежде… Али вспотели? – хмыкнул Эдкевич.

– Шутник вы, батенька, – в тон ему ответил Роман, – Могильников… Впрочем, не важно, – махнул он рукой, – помогите мне его принести, он спит на берегу.

Когда ребята подошли к реке, то увидели, что Могильников стоит по стойке смирно на берегу и, кажется, внимательно смотрит вдаль. Парни насторожились. Подошли ближе и поняли, что патологоанатом стоит с закрытыми глазами.

– Он что же, спит?! – удивился Дарьян.

– Похоже на то, – согласился Валенов, – он сопит.

– Воздух…Лягать…Я бинт не высушил… – вдруг прокряхтел Могильников.

– Вот те ёж! – произнес непонятную никому фразу Эдкевич, Валенов повернулся к нему с вопросом в глазах.

– Не удивляйтесь, Роман Александрович, для него – нормальное явление на инопланетном языке разговаривать, – хмыкнул Дарьян.

– Ну и что, что кровь вся утекла? Голова ведь на месте! – продолжал, между тем, Олег Уюкович. – Пока голова на месте – спасаем!

– Белочка, – констатировал Дарьян.

– Может, здесь его оставим? – предложил Эдкевич. И, кажется, он не шутил.

– Не серчай, но ногу тебе отрежем…Ой, не ту… Да не беда, ты всё равно умер! – вдруг захихикал Могильников.

Дарьян ошарашено повернулся к Эдкевичу и Роману.

– Понятно теперь, как он людей на войне спасал, – пошутил Эдкевич, при этом он, однако, не смеялся.

– Так, берем его за руки и за ноги и несем в лагерь! Не к добру сейчас, в темноте, рядом с ним находиться. А где коврик? – начал осматриваться Роман. – Сергей, включи фонарик, – попросил он.

– Да вон же он! – Дарьян показал на речку – коврик уплывал от берега.

Роман Александрович только тяжело вздохнул.

– А вы не рыба по знаку зодиака случайно, Роман Александрович? – пошутил Эдкевич.

– Смешно тебе, да? – как-то подозрительно нехорошо посмотрел Роман на Эдкевича, тот пожал плечами и решил, что лучше, в данном случае, промолчать.

Спустя несколько минут…

Мокрый Эдкевич стоит на берегу с ковриком в руках. Дарьян и Роман тащат Могильникова в лагерь, тот по дороге начинает петь: «Несите меня, олени, в свою страну оленью…»

– Может, бросим его? – протянул Дарьян.

– Нет! – рявкнул, не настроенный шутить, руководитель.

Вечер у костра…

Итак, палатки расставлены. Кира, Дарьян, Эдкевич и Элина уже обустроили себе ночлег – расстелили спальники, спрятали рюкзаки под тент. У Тощего рюкзак остался лежать у палатки, причем, чужой палатки. Этим не преминула воспользоваться белка Иван. Она залезла внутрь, разорвала пачку с сухариками, пару штук сгрызла и бросила, рассыпав всю пачку по рюкзаку. Когда вылезала, то случайно вытолкала из рюкзака искусственный…череп. Рюкзак, напоминает автор, лежал возле палатки перед небольшим уклоном. Череп скатился вниз…