А на том берегу…

Сухая одежда и костер не помогли Юле согреться, тем более, что куртка у нее была мокрая. Девушка сидела в свитере, натянутой поверх него флисовой кофте, и дрожала. Могильников предложил ей спирта, но та ответила, что не употребляет дешевое пойло.

– Дамочка, лихо же тебя колбасит, – протянула Кира.

– Иди лесом! – буркнула Юля.

Кира закрыла глаза, сделала пару глубоких вздохов, стараясь спрятать раздражение, и максимально спокойно ответила: «Я-то пойду, тем более лес и так кругом! А вот ты можешь не дойти, родная, у тебя гипотермия».

– Чего? – скривилась Юля.

– «Холодняшку» ты словила, бурёнка! – рявкнула Кира. – Олег Уюкович, нужно что-нибудь горячее!

Могильников подсунул флягу со спиртом.

– Не горячительное, а горячее! Чай, воду из термоса! – пояснила Кира.

Могильников зарычал, от чего Юля на мгновение перестала дрожать, и налил горячий чай из своего термоса. Девушка сделала глоток и поперхнулась.

– Сколь…ко тут сахара? – пропищала она.

– Шесть на кружку… Я вкусненькое люблю, – сурово ответил Могильников.

– Выхода нет, Дарьян! Обними ее, – Кира указала на Юлю.

– Что? – возмутилась Юля, а Покровский внимательно посмотрел на обеих.

– Ее нужно обнять, крепко прижать к себе, только так она сможет согреться! – сердито пояснила Кира.

– Прижать к себе девушку? На это я всегда согласен! – заулыбался парень и расстегнул куртку: – ну, иди ко мне, Любаша!

– Я лучше помру, чем к нему прикоснусь! – вспыхнула Юля. – Отстаньте от меня! – она фыркнула и машинально сделала большой глоток из кружки с чаем, после чего минут десять плевалась.

Могильников стоял в стороне, наблюдал за происходящим, когда услышал, что девушка всеми силами уклоняется от объятий Дарьяна, решил вмешаться в характерной ему манере.

– Мне ещё один клиент не нужен, – сурово произнес патологоанатом. Все замолчали. Юля, так же молча, села рядом с Дарьяном, тот накинул на неё куртку и прижал к себе. Девушка почувствовала, наконец, что согревается – улыбнулась.

На берегу показался Эдкевич. Кстати, переправляясь через речку, он умудрился сделать несколько кадров, зависнув над потоком. Вслед за спасенными на берег выбралась Элина. На другом берегу остались трое. И тут с той стороны реки донесся плач. Рыдала Лея. Она боялась вступить на переправу.

– Я не могу! – в голос ревела девушка.

– Медведь! – рявкнул Могильников, и Лея, со страху, птичкой понеслась по камням. Она так ловко перебежала реку, что даже нигде не поскользнулась.

Валенов улыбнулся, посмотрел на Худогубкина и жестом указал на реку. Тощий проглотил слюну и с дрожью в ногах пошёл. Остановился у самой кромки воды.

– Я…Я… – Тощий заикался и не мог выговорить ни слова.

– Ты?.. – спросил Роман.

– Я воды боюсь… Смотришь в реку, а дна – то не видно – бездна! – запаниковал Тощий.

– Увы, Миша, другого выхода нет, – пожал плечами Роман, – держись за веревку, и аккуратно передвигайся. Если боишься ноги промочить – сними ботинки или, хотя бы, завяжи шнурки, а то я заметил, что ты с развязанными шнурками ходишь, язык у ботинок аж вываливается.

– Мне так комфортно, ноги не преют, – ответил Тощий, стоя возле Валенова на первом камне.

– Иди, давай, скоро смеркаться начнёт, – поторопил его Роман, – но будь осторожен на середине реки, а то что-то там все стараются в воду свалиться. Помни, что у тебя в рюкзаке раскладка продуктов на ужин, – добавил он.

Вздохнув, Тощий аккуратно маленькими шажочками двинулся в путь, держась за верёвку двумя руками. Разумеется, ровно на середине он наступил на тот же камень, с которого улетела Юля, и упал в воду вместе с рюкзаком.

– Да что вам всем мёдом намазано там что ли? – вздохнул руководитель.

– Помогите! – кричал Мишка, пуская пузыри.

Валенов снял ботинки, бросился спасать Тощего, преодолел несколько метров и понял, что веревку надо было привязывать крепче и с контрольным узлом. Она лопнула на месте старта и именно в тот момент, когда Роман за нее держался, протягивая руку Тощему. В итоге, руководитель нырнул в воду головой вниз.

– Держитесь! – заорал Худогубкин, пытаясь схватить товарища, которого сразу стало сносить течением. Попытки привели к тому, что Тощего тоже снесло.

Смеркалось. Немая сцена на берегу сменилась переполохом. Туристы суетились, не зная, как помочь. Дарьян и Эдкевич бросились вдоль берега вниз по течению. Крики Валенова и Мишки становились все тише и тише, река уносила их во тьму.

Лея ревела и заламывала руки. Элина стояла возле воды и вглядывалась вдаль. Юля впала в ступор. Смотрела на огонь, и даже не заметила, что Дарьян её уже не обнимает. Кира и Могильников поддерживали огонь, рубили дрова, чтобы согреть ребят, когда те вернутся. Минут через пятнадцать к костру вернулись Дарьян и Эдкевич, принесли рванную камуфляжную куртку Валенова.

Могильников перекрестился и выпил.

– Миша? – еле слышно произнесла Лея.

Дарьян закрыл глаза и опустил голову.

– Нет, Миша! – закричала девушка, скинула дождевик и кинулась к реке. Её попыталась остановить Элина, но в отчаянном решении спасти Тощего, Лея оттолкнула ее с такой силой, что девушка упала. Остановить у самой воды ее смогла только Кира.

– Мы сделали все, что могли… Течение было очень сильное, – произнес Эдкевич.

Дарьян подошёл к костру, сел на колени, развернул куртку Романа. Эдкевич уставился на огонь в полной растерянности. Лея рыдала, она не могла поверить, что Миша погиб! Кира обняла ее и очень крепко держала, при этом кричала, что нельзя сдаваться, нужно продолжать поиски, возможно, ребята смогут ниже по течению выплыть на берег. «Нужно искать их! Нужно звонить в службу спасения!»

И тут с земли поднялась Элина, поправила очки и выдала, что все происходящее просто немыслимо! Что за руководитель им попался! Поход только начался, а он взял и умер!

– Я согласна с Кирой, идем искать! Верно, Олег Уюкович? – Элина обратилась к Могильникову, тот согласно кивнул.

Однако скажем так, у Романа Александровича снова все было под контролем…

Послышался шорох. Все насторожились, только Лея продолжала громко рыдать.

– Тихо! – рыкнул Могильников, Кира закрыла плакальщице рот рукой.

– Медведь…– произнес Могильников и снял с плеча ружьё. Все, кроме Юли, снова спрятались ему за спину. Юлиана по-прежнему пребывала в прострации, задумчиво наблюдая за летящими из костра искрами.

– Эй! – шепотом окликнула её Кира. – Иди сюда, быстро!

Эдкевич бросил в девушку шишку, она нехотя подняла голову. Парень шепотом сказал, что где-то за ее спиной стоит медведь. В этот момент в лесу снова затрещали ветки. Юля вскочила и за секунду преодолела расстояние от костра до Могильникова. Кира взяла топор и встала рядом с Олегом Уюковичем.

– Сделайте выстрел вверх, постараемся напугать его! – предложила Кира.

Могильников задумался. «В большинстве случаев, если медведь не идиот и не голодный… И тем более не голодный идиот, то шума он боится». Патологоанатом согласился с девушкой и выстрелил вверх. Упала утка. Могильников почесал затылок.

– Вы издеваетесь? – спросил он у утки, забыв про зверя, – сейчас каждый раз так будет?

Между тем, ветки затрещали уже совсем рядом.

– Боже! Он идет! – закричала Лея и зажмурилась.

И вот…

Из леса вышел, прихрамывая на здоровую ногу, старик. На плечах он нёс Тощего и Валенова, за спиной – огромный рюкзак Худогубкина, а на груди маленький тючок из брезента. Пётр Ильич Чайковский шёл вовсе не с гордо поднятой головой, он шел спокойно. Прошествовал мимо Могильникова, не обращая ни на кого внимания, будто каждый день спасает тысячи жизней. Туристы видели все, как в замедленной съёмке – герой вновь спас мир и вернулся с победой. Между тем, дед сбросил, как мешки с картошкой, двух «утопленников» на землю, сверху бросил рюкзак. Затем подошел к костру, сел и начал что-то перебирать внутри своего рюкзака. Все, кроме Могильникова, с изумлением наблюдали за поведением хромого дедушки. Уюкович держал в одной руке фляжку, в другой утку. К счастью, утка оказалась жива. Во время выстрела она отвлеклась и врезалась в дерево. Сказав «кря», птичка взмахнула крыльями, вырвалась из рук и улетела.