Ага, как будто он собирается распивать со мной местный чай!
– Спасибо, Нэйлия, – ответила я, не став открывать, и прошла к шкафу.
Выдернув оттуда первое попавшееся платье без крючков, быстро сменила на него пеньюар. Волосы, конечно, выглядят не очень: их бы высушить и заплести косу. Но уж что есть. Придётся мужу потерпеть меня такую, с мокрым и не слишком аккуратным пучком.
Я кинула ещё один взгляд в зеркало и, убедившись, что в целом выгляжу нормально, решительным шагом направилась к выходу из комнаты. Стараясь не растерять боевой настрой, прошла к кабинету Адриэна. Остановилась перед дверью, глубоко вздохнула и выдохнула. И ещё раз. Подняла руку и тихо постучала.
– Войдите, – послышалось изнутри.
Я толкнула дверь и очутилась в довольно просторной комнате, которую освещала только настольная лампа. Адриэн сидел в кресле за массивным письменным столом, заваленным бумагами и книгами, и читал какой-то документ. А может, письмо. Рядом с ним стояли две чашки.
– Садитесь и пейте отвар, пока горячий, – не глядя на меня, сказал муж, и я заметила рядом со столом ещё одно кресло. Подошла к нему и осторожно присела на самый краешек.
Подрагивающей от волнения рукой придвинула к себе чашку, стоявшую ближе. Перехватила её за ручку, подставив под дно поцарапанную руку. Кажется, я только сейчас осознала, что ужасно хочу пить. Поднеся чашку к губам, сделала аккуратный глоток, но всё равно немного обожглась. Напиток оказался острым, будто туда добавили имбирь или перец, однако меня это не смутило. Пока пью, на меня точно никто не набросится…
Я исподтишка рассматривала обстановку. Кроме стола, в комнате имеется диван. Вдоль одной из стен стоят стеллажи, до отказа забитые книгами. Над столом висят полки, на них хранятся папки. Кабинет выглядит аскетично и назвать его уютным никак нельзя. В нём не ощущается личности хозяина. Или… как раз наоборот?
– Простите, что заставил ждать, – голос Адриэна разорвал тишину кабинета, которую до этого нарушало лишь тиканье настенных часов. – Итак, как я уже говорил, нам с вами нужно обговорить детали брачной ночи.
Я подняла на мужа испуганный взгляд, поставила чашку обратно на стол и дрогнувшим голосом спросила:
– Мне начинать раздеваться?
Адриэн, как раз сделавший глоток из своей чашки, кажется, по-настоящему опешил и едва не поперхнулся. Закашлялся и тоже отставил чашку на стол.
– Что, простите? – выдавил он, когда приступ кашля прошёл.
– Ну, вы, наверное, давно этого ждёте и хотите побыстрее приступить к делу, – собственный голос показался каким-то тонким и жалким.
Выражение лица Адриэна вмиг сделалось высокомерным. Он скептически приподнял брови, поджал губы, словно собираясь с мыслями, и заговорил ещё более холодным тоном, чем до этого:
– Я мог бы пожалеть, что у вас сложилось обо мне столь… низкое мнение, если бы мне не было плевать, что вы обо мне думаете. – Он смерил меня колким взглядом. – Я не деревенский мужлан, Элианна, и не похотливый юнец, впервые дорвавшийся до женского тела. До брака с вами вполне успешно удовлетворял свои… потребности по мере надобности. Вы меня интересуете лишь потому, что брак предполагает консумацию.
Я сидела молча, пытаясь уложить в голове услышанное. А муж всё так же холодно продолжил:
– Просто хотел на всякий случай напомнить, что на подтверждение брака у нас с вами ровно две недели.
Адриэн снова сделал глоток из чашки, а я застыла, не веря своим ушам. Выходит, никто не будет прямо сейчас заваливать меня на этот самый диван и принуждать к исполнению супружеского долга? Да ладно! У меня есть время?! Так, теперь главное – не улыбаться, как дура.
– Я предоставляю вам самой выбрать день, но всё же попрошу не затягивать до последнего. Лишь потому, что не люблю откладывать важные дела.
Я заторможенно кивнула, ещё не до конца веря в своё счастье. Чтобы скрыть чувства, поднесла к губам чашку и сделала большой, обжигающий глоток. И тут же зажмурилась. Открыв глаза, увидела, что Адриэн внимательно меня разглядывает.
– Понимаю, что вам противна сама мысль о нашей близости, и, поверьте, я о ней тоже не мечтаю, как уже сказал раньше. – Муж отодвинул чашку подальше от себя и взял карандаш, повертев его в пальцах. – Однако закон есть закон, поэтому один раз это сделать придётся. Но можете не волноваться: в первые десять лет брака закон предусматривает подтверждать супружескую близость раз в полгода, если вы вдруг этого не знали, и то лишь для вашей безопасности. В остальное же время сможете жить так, как захотите, с одним лишь условием: не позорить благородное имя моей семьи. В противном случае пеняйте на себя: я могу расторгнуть брак, и вы сами знаете, что за этим последует.
Он посмотрел мне прямо в глаза, будто пытаясь прожечь дыру. Мне вдруг стало обидно и неприятно. Вроде бы сижу себе, не препираюсь, не возмущаюсь, а ко мне всё равно относятся высокомерно и вообще, похоже, считают пустым местом.
– Я… не… собиралась вас позорить, – выдавила я, чувствуя себя никчёмной и ненужной.
– Похвально, и надеюсь, вы сдержите обещание. И что касается правил поведения в моём доме. Прошу немногого: уважительно обращаться с Нэйлией, не входить без спроса в мой кабинет и спальню и постараться поменьше тревожить меня. Надеюсь, вам не составит труда это запомнить. А теперь разрешите откланяться: мне нужно ещё поработать. – И муж снова взял в руки лист бумаги со стола, теперь уже другой.
Я встала, подхватив свою чашку, и поковыляла к двери.
– Ах да, забыл, – раздалось мне вслед. – Завтра, как только проснётесь, отвезу вас к целителю. Пусть осмотрит ногу, а заодно остальные ваши… повреждения.
– С-спасибо, – пробормотала я, открывая дверь. – И спокойной ночи, господин Норден.
– И вам того же.
Очутившись в коридоре, я прижалась спиной к стене и закрыла глаза. Казалось, будто только что избежала чего-то очень страшного. Постояв так немного, залпом допила жгучий отвар и тут же закашлялась. Ох, надеюсь, Адриэн не слышит, а то у него, наверное, скоро глаз дёргаться начнёт от моих проблем… Надо скорее отойти подальше.
Решив сразу отнести пустую чашку в кухню, я тихо прошла в сторону прихожей. Дверь в кухню оказалась открытой, и я увидела сидящую за столом спиной ко входу Нэйлию. Перед ней стоит чашка – очевидно, с тем же самым отваром, – но служанка не пьёт. Кажется, она полностью погружена в свои мысли. Я нарочито покашляла, привлекая внимание. Женщина, очнувшись от задумчивости, обернулась и тут же встала.
– Хотите ещё отвара, госпожа Норден? Или, может, приготовить вам ужин? От господина распоряжений не поступало, но если хотите…
– Нет-нет, благодарю вас, Нэйлия. – Я покачала головой, вспоминая просьбу мужа.
Вообще-то он мог и не говорить об этом: старших я всегда старалась уважать. Правда, это я. А Элианна, наверное, могла позволить себе иное поведение.
– Может, всё-таки ещё отвара? – Служанка кивнула на стоящий на плитке чайник: почти такой же, как в нашем мире.
– Спасибо, но я бы предпочла простой воды, – ответила я.
Нэйлия молча встала, достала из настенного шкафчика чистый стакан и поставила его на поднос. Потом потянулась и взяла со стола графин, который тоже устроила на подносе.
– Что-нибудь ещё? – спросила служанка.
– Нет, больше ничего не надо. Скажите, а вы живёте здесь? – прибавила я, подумав, что надо бы проявить заинтересованность.
– Во флигеле, госпожа. Когда господин Адриэн возвращается вечером, ухожу к себе, стараюсь его не тревожить присутствием. Сегодня сделала исключение по его просьбе, чтобы помочь вам.
Ответ служанки прозвучал сухо и безэмоционально, как отчёт. Она подхватила поднос и вышла из кухни, а я поняла, что разговор окончен, и поплелась следом. Нэйлия водрузила поднос на тумбу возле кровати и поинтересовалась:
– Я вам ещё нужна, госпожа? Помочь вам раздеться? Что-то принести?
– Нет-нет, спасибо. – Я в который раз покачала головой. – Справлюсь сама.
