На первый взгляд чисто приключенческий развлекательный фильм: самолет потерпел аварию в пустыне, из его остатков соорудили новый, более маленький, но вполне работоспособный и улетели домой. Когда самолет потерпел крушение или, правильнее сказать, совершил вынужденную посадку в пустыне, то единственное решение, что имелось в головах десятка людей – это пробиваться через пустыню к ближайшему поселенному пункту. Правда, воды было лишь на 10 дней пути, ближайший город находился в 3-4 неделях путешествия. И даже, если представить себе невозможное и вообразить, что воды при этом хватило бы на всех, то разбойники пустыни, как минимум, забрали бы всю пищу и еду у путешественников, обрекая их на закономерную смерть от жажды и голода. А, как максимум, убили бы каждого из них в погоне за деньгами, возможно имеющимися у путешественников. Так или иначе, но шансов выжить у этих путешественников не было. Первые трое суток они еще ожидали, что их будут разыскивать и, таким образом, спасут, но, чем больше проходило времени, тем в большей степени каждый из них убеждался, что надежды на спасение практически нет. Надо сказать, что чувство полной безнадежности и обреченности – это далеко не самое приятное, что может ощущать человек.

Но, вот ведь какая интересная история: перед самым оправлением большого грузового самолета с временной базы домой на борт самолета попросился молодой мужчина совершенно невзрачного вида. И если его и взяли с собой, но скорее из банальной жалости к его совершенно нереспектабельному виду и внешним данным. Правда, как оказалось в последующем, это был в некотором смысле авиаконструктор, который создавал действующее мини-модели различных гражданских и военных самолетов. Иначе говоря, игрушки для развлечения. Что в глазах нефтедобывающей бригады представлялось детскими забавами и не более того. Если бы им кто-нибудь перед вылетом сказал бы о том, что именно этот человек спасет их всех от мучительнейшей смерти от голода и жажды, то все, дружно, как один, громко и весело рассмеялись бы прямо в лицо тому, кто придумал такого рода совершенно нелепую (но их всеобщему мнению) идею, претендующую на звание сногсшибательной сенсации.

Но реальная жизнь расставила акценты совершенно иначе. В результате чего, одно мнение этого невзрачного парня оказалось не просто несколько лучше, а принципиально более разумным и практичным. А то, что думали все остальные, не зависимо от возраста и пола, профессии и социального положения, оказалось абсолютной глупостью, не только полностью бессмысленной, но вредной и опасной идеей. Летчик, несколько десятилетий пролетавший на разных марках самолетов, был не только самым старшим по возрасту, но и самым опытным профессионалом среди всех остальных. Не говоря уже о том, что он единственный, кто умел управлять самолетом. Но после вынужденной посадки этот ас авиации расписался в своем полном бессилии, своей полной бесполезности в создавшейся ситуации. А вот невзрачный конструктор предложил сделать новый самолет, но его личным расчетом и чертежам. И в итоге самолет действительно сделали по его чертежам и действительно улетели на нем.

Но вот какая интересная особенность ситуации: все пассажиры испытали искреннюю и безграничную благодарность к летчику, который поднял новый самолет в воздух и долетел до места назначения. И это представляется хорошим и правильным ходом мысли и чувств с их стороны. Но к авиаконструктору, который за несколько дней сделал расчеты совершенно незнакомого для него самолета, благодарности не было вообще. За то, на что, как правило, даже в самых высокопрофессиональных конструкторских бюро уходит не один месяц, при условии, что в бюро работает несколько десятков человек.

Вопрос не в том, что она была меньше или значительно меньше, чем к летчику, а в том, что ее не было вообще, даже самой минимальной, что называется, в принципе, и ни у одного пассажира. Вот это уже никоим образом к человеческим достоинствам и добродетелям нельзя причислить. Это смотрелось как коллективное и демонстративное пренебрежение и неуважение к таланту и способностям конструктора, как и его человеческой и личностной сути в целом.

И вот этот психологический парадокс мне и хотелось бы проанализировать несколько детальнее. Ибо, ситуация, как ни странно и не удивительно, весьма распространенная. Можно сказать, что одна из стандартных, если не сказать более того привычных в своей не только психологической, но и интеллектуальной и моральной уродливости и предельной степени извращенности. А ведь про всех пассажиров нельзя было сказать, что они являются дураками или лишь сволочами. У каждого, безусловно, был свой набор достоинств и недостатков. Насколько каждый из них был реально гармоничен – это уже другой вырос. Ибо, гармоничная личность, никогда не позволит себе не только прямое унижение или оскорбление другого человека, но постарается избежать, по мере сил и возможностей, ситуации, где чувство достоинства и самолюбия другого человека было бы задето даже самым минимальным и косвенным образом. По крайней мере, без весьма веских и вполне реальных и объективных на то оснований. А тут не только сознательно и целенаправленно размазали достоинство вполне приличного человека, но подвергли неоднократно физическому публичному насилию – (избили его) и даже несколько раз он был буквально на волосок от смерти. А почему? Да потому что ему не могли простить того, что он стал самой главной фигурой, от которой зависит не только дальнейшее благополучие каждого из пассажиров, но даже и сама их жизнь. А ведь весь его вид не был солидным и представительным, важным и достаточно значительным, чтобы не только они все, но даже всего лишь один из них мог доверить ему в полной мере свою жизнь и судьбу. В их стереотипном мышлении подобного рода логическая линия никак не хотела вписываться, представляясь им, как минимум, парадоксальной и фантастической, а как максимум совершенно нереальной, если не сказать, что откровенно бредовой.

– Он – наш спаситель? Вы что белены, объелись что ли. Не может быть в роли спасителя низкорослый и щуплый человек в обычной одежде и с простенькой прической (за время своей длительной командировки он реально основательно оброс без присутствия парикмахера). В лице молодого мужчины, в его мимике и жестах, походке и стати не было ничего важного и престижного, способного хотя бы отчасти и даже в совокупности претендовать на звание харизмы. Которая, во многих случаях, уже сама по себе вызывает у окружающих должную степень уважения и почтения, доверия и расположения.

Летчик, не смотря на то, что он был всего лишь одним из многих тысяч себе подобных, не особо умных и интеллигентных людей (летное училище – это все-таки далеко не институт и поэтому способствует формированию людей вполне определенного уровня интеллекта, как в прочем и уровня психологической эстетики), специально заботится о своем чисто внешнем имидже. Был высоким, широкоплечим, крепко сложенным и уверенным в себе и в своих знаниях и умениях мужчиной. Держал окружающих на достаточно существенной психологической дистанции. Каждое его слово было веским и значительным, даже если и не предлагало ничего нового и оригинального. Поэтому ощущать благодарность к такого рода личности предоставлялось для большинства вполне естественным, если не сказать, что закономерным. Ведь, как на грех, конструктор оказался значительно моложе даже самого младшего из них. А его физическая сущность создавала эффект молодого человека, юноши, который еще почти ничего не знает и не умеет. Вот и следовал достаточно закономерный вывод: если нет должной харизмы, то и соответствующего уважения и почтения тоже не будет.

Представляется интересным и такой эпизод: летчик с уязвленным самолюбием (он перестал быть самым главным и самым значительным, уступив место, даже стыдно сказать кому – этому ничтожному мальчишке, молокососу, у которого еще нет должной мужской щетины на лице и густых волос на груди) решил любым способом изменить сложившеюся ситуацию уже в ходе изготовления самолета и вернуть свое первоначально единоличное и безоговорочное лидерство. Он перерыл все вещи конструктора и нашел несколько рекламных журналов фирмы, которая изготавливала игрушечные модели самолетов. Он решил разоблачить самозванца, присвоившего себе звание авиаконструктора. Показав всем журналы с игрушечными моделями, он пошатнул авторитет конструктора. Все вдруг ясно и отчетливо ощутили, что строить и конструировать игрушки и реальные самолеты – это два весьма разных дела. И пусть даже самый великолепный мастер в первом деле, совершенно не обязательно является даже просто банальным ремесленником во втором, не говоря уже о какой-либо виртуозности и полете мысли.