— Ага! — знал бы он, насколько оно уродливое.

Я не стал сразу действовать, а дал ему время обойти здесь все, чтобы он привык к местности и запомнил ее.

— Я так полагаю, противник находится в дереве, — удивил он меня тем, что догадался.

— Верно.

— Эх… Зови! — сказал он таким обреченным голосом, что я аж рассмеялся.

— Раз такова твоя воля, то я не против.

В следующий момент я напитал свое тело силой, и достал из кольца копье, которое там лежало без дела. Копье тоже было напитано силой, но в этот раз непростой, хотя с виду и не скажешь. В той силе, что я передал копью, была частичка энергии души с легким менталом.

Затем без разбега, с коротким замахом просто посылаю копье в уродливое дерево, в которое оно вонзается. А дальше все по классике. Моя сила входит в резонанс с Древом Мертвецов и события начинают происходить слишком быстро.

— Твою мать… — выругался Архип, и преобразил свой хлыст, которым и стал наносить удары во все стороны.

Первым из гнезд стали вылетать гнилостные упыри — летучие мыши, зараженные энергией смерти. Они были живыми, но по внешнему виду не скажешь, поскольку их тела покрывал, как гной, так и следы разложения.

Дабы не дать запинать Глыбу, я тоже вступил в бой. Труднее всего было то, что я не хотел показывать больше, чем было в моем досье, и потому применял только родовой клинок.

Упыри были обезумевшими от боли, которую нанесло мое копье, и дико желали добраться до нас, чтобы порвать на лоскуты. Но это не те противники, которые могут быть страшны нам. Скорее всего, неприятные, только оттого, что их много. Впрочем, для меня они бесполезны. Я их души, вероятно, даже использовать не буду, а то так можно эпидемию вызвать в стране. Они связаны с Древом Мертвецов, а оно очень токсично, пока что…

Глыба, хоть и бурчал, но радовался. Я видел сдержанную, но искреннюю улыбку на его лице, когда его хлыст, в очередной раз, разрезал на две половины противника. Противников было много, и работы у него хватало.

Я, чтобы не отставать от него, тоже ускорился. А местами даже стал распространять душевную ауру, чтобы стать для них еще более приятной добычей. От этого основной поток хлынул на меня, и теперь мне приходилось крутиться, а Глыба только пыхтел, наверное, завидуя. А что поделать, если это дерево непростое. Оно, в некотором роде, душевная тюрьма и инкубатор заразы, два в одном.

В какой-то момент Глыбу все достало. Я не понял как, но его хлыст окутало пламя, и он стал создавать им вихрь. Но что он сделал дальше, я не ожидал. Вместо того, чтобы спалить большую часть упырей, он решил ударить по их «домику», а именно по дереву.

— Это ты зря… — сказал я вслух, и при этом улыбнулся.

Дереву такое не понравилось, и оно ощутило теперь еще большую угрозу. Мало того, что много урона не получило, так как его можно ранить только душевными техниками, теперь оно решило убить нас, как можно скорее.

Грязная жижа, что здесь была вместо воды, стала пузыриться, и из нее начали выпрыгивать существа, похожие на лягушек-мутантов, которые знают, что такое магическая «радиация».

Эти головастики жили на дне болота, присасываясь к корням дерева. Так и питались всегда, и теперь дерево отправило их в бой.

Шнырька доложил мне, что под водой их находится не меньше четырех сотен. Это может стать большой проблемой. Они, реально мерзкие и сильные твари, и Глыба смог оценить их силу уже на себе.

— Что за твари? Никогда не видел таких, — рычит он, полосуя их своим хлыстом, но они не хотят умирать так быстро, как хотелось бы Исту.

Тогда я решил помочь, и отправил незаметно для Архипа в воду несколько видов водных существ. Например, Океанские Пираньи, очень неприятный противник, а когда их несколько сотен, то и смертельный. Всех мальков сожрали довольно быстро, а затем они пошли в атаку и на корни, чем стали еще больше бесить деревцо.

Тогда оно психануло и развернуло ветви вверх, как будто выпрямившись.

— А-А-а-а-а-а-в-а-а-а-а-у-у-у-у!!! — завыло Древо, что было растением всего наполовину, отчего мне вдруг стало очень больно в голове.

Архип тоже не оценил такого крика, и припал на одно колено. Собака… Ментальная атака… Я прямо вижу, как моя недоделанная ментальная печать стала «кровить», а это не есть хорошо.

Еще минут пятнадцать мы убивали все, что бегает или летает, а затем настала очередь дерева. Архип без остановок атаковал его своим хлыстом, постоянно увеличивая силу ударов. Он старался поразить его огнем, да только все безуспешно.

— Ты куда меня завел, Галактионов? — матерился он уже вовсю. — Эту тварь ничего не берет, а ее ментальные атаки мне скоро весь мозг расплавят.

— Разве? А мне казалось, что тебе нравится! — кричу ему, улыбаясь.

Я не жесток, я просто беспокоюсь о нем. Древо Мертвецов владеет не просто ментальными атаками, оно старается пробить саму душу, но напрасно. Я прикрыл его душу своей, как зонтиком, и она сейчас в полной безопасности.

Тут дело в том, что ему необходимы битвы именно с такими противниками, дабы его состояние пришло в полную норму. Слишком долго он был под проклятием, и оно оставило свой след. Но если он выдержит еще всего несколько таких атак, то возможно больше не потребуется такая жесткая терапия.

Он выдержал, только что-то шатает его теперь. А нет, уже не шатает… Он свалился мешком, и теперь лежит, отдыхает… без сознания. Ну, вроде, помогло!

Как же сильно он ругался перед тем, как вырубиться!

— Ладно, ты свое дело сделал, а теперь пришло время умереть! — говорю я деревцу.

Врубив полный боевой режим, я рванул к противнику. Один длинный прыжок, и я уже закрутился вокруг, уворачиваясь от рук-ветвей и начинаю рубить ствол, как гнилое бревно, только щепки летят во все стороны. Поскольку все мои атаки были заряжены душевной энергией, то это было очень больно для мерзкого противника. Но мучать долго его не стал. Вместо этого, наоборот, я всадил в него свой клинок со взрывной энергией.

— У-у-у-у-у-у-у-у-у… — взвыло Древо в последний раз.

Еще бы, я столько энергии влил в последний удар, что буквально силой вырвал его суть из физического воплощения. В свое духовное хранилище я не стал забирать душу, слишком она искореженная и гнилая. Пропустив через очищающий огонь, я отправил её на перерождение,

— Вот и все! — улыбнулся я напоследок, и приступил к работе.

А работы здесь было много. Первым делом нужно было вынести Архипа, а затем вызвать парней, которые должны в несколько ходок вывезти отсюда это дерево. От вселившегося злого духа не осталось и следа.

Его суть была такова, что он захватывал все души существ, которых убивал, и от этого становился только сильнее. Теперь древесина имеет отличные, абсолютно уникальные, свойства по борьбе с мертвецами. Если проткнуть ожившего таким копьем, то даже не нужно будет целиться в голову. Он и так сдохнет, а душа просто покинет тело и уйдет на перерождение. Я примерно подозреваю, что за «эпидемия» происходит в стране Драконов,и поэтому,, на всякий случай, я лучше буду готов.

Когда мы доставили Глыбу во второй раз в госпиталь Истов, то это там вызвало немалый ажиотаж. Он, как бы, опять «почти Абсолют», и люди теперь будут строить догадки, в каком мы бою побывали, что будущий Абсолют сейчас лежит без сознания. Но, по правде говоря, до пика его возможностей еще нужно некоторое время и много боев. Но, думаю, теперь все пойдет лучше, намного лучше.

— Куда дальше? — в который раз уже за этот день спрашивает меня Москаленко, когда мы доставили Архипа в лазарет.

— Даже не знаю… — я действительно не знал, за что взяться первым.

По-хорошему, мне нужно проведать Андрюху, и захватить с собой бутылочку вискаря получше. После того, как я прислал сюда волчиц, то видок у них был плоховат. Анна сама договорилась с Катей, что Андрей их немного подлечил. Вот же анекдот… Лекарь лечит оборотней. Но такова плата… В ближайший месяц они будут похожи на обычных людей. Сила и регенерация еще не пришли в норму. Зато, когда придут в норму, боюсь, их даже отрубленная голова не остановит. Впрочем, это все сказки для фильмов, только там оборотням рубят головы или конечности. В настоящей же жизни не каждый Одаренный такое сможет провернуть. Их скелет настолько крепкий, что из их костей можно делать доспех и оружие, они будут ничем не хуже. Были такие маньяки в прошлом мире, и мы их убивали за то, что они делали с разумными.