Старик в сердцах махнул рукой и наконец-то отпил из стакана. Вино пришлось по вкусу, Поль почмокал губами и затянулся трубкой.

– Ты же в курсе, что тростник растёт недолго? – продолжая рассказ, спросил старик, и, когда Марсель кивнул, продолжил: – Они не послушали местных, а те предупреждали, что остров не так прост, как кажется. Результатов посева они не дождались. Однажды ночью люди увидели огонь в море. Даже крики услышали. Представь себе, что за ад там творился, если между Реюньоном и островом не меньше мили. Морской.

И Марсель представил. Он тоже был на берегу с людьми, видел огненное зарево в ночи, слышал доносящиеся крики, а под утро со всеми вытаскивал из воды англичанина, единственного, кто уцелел в резне на острове. Как он доплыл и что там было, от него не добились. Бедняга онемел. Но каким-то образом сумел получить ужасную силу. Стоило ему чего-то захотеть и его голубые глаза становились чёрными, а человек, на которого он посмотрит, выполнит всё, что чёртову англичанину нужно. И именно его считали инициатором жертвоприношений островным богам.

Марсель видел, как десяток чернокожих рабов затаскивают в лодки и везут на остров. Видел, как их ведут вглубь острова и убивают. Видел, как кровь впитывается в песок, а тела остаются лежать в свете закатного солнца.

– Но тела так и остались, никуда не пропали. – Поль допил вино и вновь наполнил стакан кровавой жидкостью, закуривая трубку, набитую свежим табаком. – На следующий день другие рабы зарыли этих, а ещё через день собрали новую партию негров. Но их не стали убивать. Англичанин всем сумел внушить, что боги не желают, чтобы они пачкали руки недостойной кровью, и хотят забрать их живыми. Свежее мясо всегда выше ценится.

И Марсель увидел, как негров заковали в кандалы, отвезли на остров, и привязали к деревьям. А на утро их не нашли. И так продолжалось каждый месяц. Сначала это были негры, а позже любой человек, кто не угодил английским аристократам.

Но наконец, власть сменилась, и Реюньон снова отошёл Франции. Чёртова англичанина убили, закидав камнями, издалека. А после того, как он уже не мог посмотреть на кого-то и внушить свою волю, ему выкололи глаза и растерзали на части. Слишком много было тех, кто на него зол, и тех, кому он причинил вред.

*********************

Плечи и спина Марселя ныли, но тёмная громада острова с каждым взмахом вёсел становилась всё ближе. Когда-то он в первый раз посетил этот остров. Только приближался он к нему всегда днём, а сейчас ночью и на вёслах.

************************

Через полгода после того памятного рассказа Поля, Марселю исполнилось пятнадцать, и на следующий день, взяв отцовский катер, он посетил загадочный остров, обитель своих мечтаний.

Ещё на морских прогулках с отцом Марсель приметил у острова небольшую бухту. В неё он и направил катер, но, помня, что неизвестное дно грозит многими опасностями, не отрывал взгляда от экрана эхолота. Прибор, настроенный на глубину и рельеф дна, всегда работал исправно, но с заходом в бухту, одно изображение на экранчике накладывалось на другое, шло волнами и показывало что-то непонятное юному мореходу. Он сменил широкий сканирующий луч на узкий, попробовал буксировку, подтяжку прибора, но изменений в работе эхолота так и не достиг. Марсель хотел на остров, однако если пробьёт днище катера, то он не только лишиться судна, но и доверия отца. А после этого…нет, обратно в пригород Парижа отец его не отправит, но наймёт кого-то за ним присматривать, что ещё хуже! И тогда Марсель нырнул.

Океан встретил его тёплыми объятьями. Он купался и нырял в подсвеченной солнцем светло-синей воде, опускался на глубину, где океан был холоден и тёмен, и снова поднимался к золотистому свету солнца. Он наслаждался этим, но не забывал о своей основной задаче: выяснить фарватер бухты. Почти сразу Марсель понял, что глубина для прохода катера здесь достаточная, подводных ловушек нет, но чтобы избежать глупых ошибок (а ещё потому, что это ему нравилось), продолжал нырять и обследовать бухту. И только когда был уверен в глубине и рельефе дна, когда устал от ныряния, он принял решение швартоваться близко к берегу.

На песчаном берегу росли пальмы, между ними кустики растений и лианы, а за ними начинался плавный подъём на возвышенность. Плато проходило по всему острову. Вопреки ожиданиям и фантазии ничего загадочного он не увидел. Да, действительно, было тихо. Только шум океана и шум ветра, игравшего листвой деревьев. Но кроме этого не было ничего.

В первый и второй свой визит он не отходил далеко от берега и катера. Нет, Марсель не боялся мертвецов и призраков тех, кто погиб на этом острове, но вот чего он опасался, так это исчезнуть. Пропадать ему совершенно не хотелось. Да ещё были люди-рыбы. Поначалу они представлялись ему в романтическо-таинственном ореоле, но потом этот образ сменился на мрачно-таинственный, смертельный образ. Кто-то же похищал людей, кто-то заставлял исчезнуть привязанных к деревьям бедных негров.

Так прошло в первый, второй, третий и пятый визит. И наконец, убедившись, что всё спокойно, он решился искать сокровища.

Рыть ямы приходилось не больше своего роста. К вечеру он уставал так, что единственным желанием оставалось добраться до постели и заснуть. И больше в глаза не видеть этого клочка суши в океане. Но днём, как только появлялось свободное время, он опять направлял катер к острову.

Однажды он почувствовал, что одному на острове тоскливо. Марсель подумал пригласить старика Поля, но тот от предложения категорически отказался. Главным его доводом было то, что на острове нечего выпить, и то, что его возраст далёк от приключений. Напрасно Марсель убеждал его и говорил, что выпить можно взять с собой, Поль решительно отказался. Ещё и его пытался отговорить. Они разошлись, так друг другу ничего не доказав.

В конце концов, пришлось обратиться к школьному приятелю, и, как Марсель теперь думал, к единственному настоящему другу. В лицее Марсель ни с кем не поддерживал дружеских отношений, только хорошие приятельские. Старался ограничить общение приветами, вопросами насчёт заданий; участвовал в обсуждениях кино, компьютерных игр (хотя не любил их, но заявить об этом – подставить себя под насмешки), музыки, и, конечно, девчонок. А ещё новейшие мобильные телефоны или коммуникаторы, которые называли новым словом смартфон. Кристофа он среди остальных выделял: тот тоже любил книги.

Кристоф долго упирался, и сначала ни за какие коврижки не соглашался ехать искать сокровища, но запретный плод, как известно, сладок, и Марселю недолго пришлось убеждать товарища. И всё же сомневаясь, Кристоф сказал, что почти в каждой семье Реюньона за островом закрепилась дурная слава. Марсель – не только для него, но и для себя, – убедительно твердил, что люди и сами не помнят причин этой дурной славы, только слухи и неподтверждённые легенды. Кристоф моментально доказал: приятель не прав в своих суждениях.