Но все оказалось не так страшно. К сеансу массажа я, как мог, подготовился. То есть как мог более подробно представил себе в 3D проекции человечка, и, ориентируясь на переговоры массажисток («голень лучше проработай», «квадрицепс сильнее продавливай» или «латеральную часть латиссимус дорси активнее нужно захватывать») я пытался сопоставить получаемые ощущения с частями тела. И, к моему удивлению, для сопоставления получаемых ощущений с мысленной 3Д-проекцией не пришлось прилагать особых усилий: стоило ощущениям перейти на другую область, как она автоматически окрашивалась в воображении в бледно-зеленый цвет. Это мне еще повезло, что я в свое время краем глаза (при создании очередной игрушки) изучил хоть приблизительно по анатомическим атласам строение тела (исключительно скелета и мускулатуры, а также кинематику движения суставов). Так что даже латинские термины вроде Глютеус Максимум и Ректус Абдоминис на пару с Линеа Альба, я более-менее мог сопоставить с их расположением). А присмотревшись внимательнее к появляющейся картинке, вдруг заметил, что кроме известных мне по памяти мышц, на виртуальной картинке вдруг появились тонкие линии. Видимо, нервные пути. Правда, пока непонятно, что это за нервы: они ведь разделяются на «двигательные» (или «моторные») и «чувствительные», (или «сенсорные»). Ладно, затем посмотрим, ночью, к чему приведет попытка активировать нервную систему. Прямо сейчас вызывать конвульсивные движения конечностей и рефлекторные сокращения мышц не стоит.
А вот с управлением языком и голосовыми связками пока никаких подвижек не происходило. Разве что ухватил ощущения от межреберных мышц и сумел настроить регулировку дыхательных движений. То есть сознательно делать дыхание более глубоким или поверхностным. На что банда массажисток практически не обратила внимания.
А когда процедуры прекратились, я решил, что наступила ночь и все ушли. И попытался при помощи глубокого дыхания активировать голосовые связки. Но, как оказалось, дежурные никуда не ушли, и отреагировали на раздавшиеся из горла хрипы: прибежали и засуетились: мол, у пациента припадок! Но пришедший по вызову Константин Викторович (он же Констанц) успокоил персонал. А затем внимательно прощупал мою грудную клетку. И, наверное, прослушивал при помощи стетоскопа. Который, как я понимаю, является главным и основным инструментом каждого врача (Во всяком случае, в сериалах на медицинскую тему, они стетоскоп таскают на шее беспрерывно, даже гинекологи с офтальмологами).
Видимо, патологий не обнаружилось. Так что Константин Викторович опять поставил перед медсестричками задачу «следить и заботиться» и вышел из палаты. А меня, вроде бы, оставили в покое. И я опять начал пытаться научиться управлять мышцами языка. Но вскоре забросил это бесполезное занятие. Даже если я научусь им шевелить, как я это смогу оценить, если не работает ощущение собственного тела? То есть даже язык будет мотаться между зубами, как я это определю, если ничего не ощущаю? И как это смогут заметить мои медсестрички? А вот если удастся пошевелить пальцами, то это скорее всего, будет сразу замечено. Тем более, на моей «ментальной схеме» пальцы проявились: в процесс полного массажа входила операция по разминанию пальцев и кисти, так что они тоже оказались подкрашены в зеленоватый цвет. Что бы это не означало. Кажется, мое сознание начало работать немного независимо от меня. Или это тот самый имплант так работает?
В общем, вспомнив, что больше всего успехов мне принес обычный здоровый сон, я настроился отключиться от окружающей действительности. Но сегодня получилось хуже: проснувшийся слух начал прогрессировать. И до меня теперь доносились не только звуки, исходящие изнутри палаты, но и куча всего другого: начиная от грузных шагов и какого-то шебуршения, сопровождаемого невнятным бормотанием (видимо, возни тряпкой по полу) в коридоре до тихих, хотя и ужасно медленных мягких шагов какого-то животного (если бы не настолько медленные, то я бы посчитал это передвижением кошки за стенкой).
А еще под половицами возилась мышь. И не одна, а целое семейство. А откуда-то издалека (видимо, со двора, через стеклопакет) доносились совершенно деревенские звуки: кудахтали куры, мекала коза (у бабушки в деревне была такая: я помню, как боялся ее острых рогов и забирался на ветку старого ореха, когда бабушка запирала живность на ночь в сараюшке). Где-то далеко, на границе слышимости, мычали коровы. Ну, понятно: меня ведь предупреждали, что отвезут в зооветинститут, тут должно быть свое подсобное хозяйство. Хотя мышей точно не специально под полом разводят, они здесь контрабандно поселились, как какие-нибудь арабы в Париже.
Но в конце концов сонливость все же победила мелкие отвлекающие неудобства, и я погрузился в бесконечный кошмар, в который раз представляя себе сцену аварии и пытаясь взглянуть на нее под другим углом. И все больше убеждая себя, что Мишаня тогда не случайно подтолкнул меня под грузовик.
Но вот какую цель он при этом преследовал? На занять же мое место? Он, как и я, работал точно таким же кодером. Хотя я считался старшим группы, но это сводилось только к тому, что с нашим «манагером», Эдичкой, приходилось общаться только мне. И заодно выгребать за все косяки, которые допустила наша группа и которые потихоньку вылавливали тестировщики, приходилось тоже мне. А вот никаких преференций в виде дополнительной оплаты за распределение фронта работ в группе и пинание тех, кто задерживался с исполнением своего куска работы, никто мне предлагать и не собирался. А тут еще и этот странный «наезд» со стороны секретной части и нашего доблестного отставного то ли майора, то ли целого подполковника Госбезопасности Алексея Петровича. Из-за которого я и задержался в тот день в конторе. Или Петрович тоже причастен к покушению на столь ценного сотрудника? Да нет, бред же полный! Да и разрабатываем мы не код взлома ядерного чемоданчика, а какую-то биллинговую схему… которую директору нашей компании, специализирующейся на создании компьютерных бегалок-стрелялок, по знакомству подкинул какой-то перец из старых знакомых, в качестве халтурки. Или я ошибаюсь? Да и программа получалась немного кривоватая, уж больно специфические параметры затребовал исполнитель… зато и премию пообещал по европейским расценкам…
В общем, повозиться пришлось, даже сверхурочно пришлось пару раз работать на дому. Хотя наш Ляксей Петрович строжайше предупреждал о том, что, под страхом расстрела на месте через повешение, ни одного байта информации никто не должен выносить из конторы. А куда деваться? В конторе на ночь не задержишься, а начальство требует укладываться в сроки. Так что пришлось на свой риск пару раз нарушить инструкцию, пронося полу-готовый кусок программы на флешке, чтобы доработать ночью на домашнем компе.
Но не может же работа, сделанная для пользы компании (пусть даже с нарушениями устава), быть причиной настолько радикальных мер? Или может? Кто его знает, какие там у них нравы с СБ.
А утром опять пришел доктор, присел на кровать (она очень характерно скрипнула) и обратился к моей неподвижной и бессловесной тушке:
– Ну что, молодой человек, давайте попробуем снять повязку с глаз. Мы с Константином Викторовичем решили пока заблокировать этот канал, чтобы не перегружать сигнальную систему. Судя по принимаемым энцефалографом сигналам, вы начали слышать и реагировать на звуки. Давайте посмотрим, как ваш мозг будет реагировать на освещение. Итак, …
Зашуршала ткань, и моя 3D-мультипликация подсветила воздействие на верхнюю часть головы. Я приготовился увидеть свет… но ничего не получилось. Разве что голову заполнил какой-то невнятный гул непонятно откуда идущий.
– Ну что ж, давайте посмотрим реакцию зрачков… – проговорил доктор.
И сразу же после этих слов в голове словно загудела сирена. Нудно, на одной ноте, без модуляций, как во время воздушной тревоги. Что за чертовщина?
– Ну что ж, какой-то отклик приборы регистрируют. Давайте посмотрим другой глазик… – довольно проговорил доктор, и опять в голове включилась сирена.
