Предполагается, что то самое вино, изготовляемое антонитами, и было лекарством, с помощью которого монахи исцеляли жертв «Антонова огня». Рецепт, который в те времена, должно быть, держался в строжайшем секрете, теперь навсегда утерян. Некоторые ученые высказывают предположения, что в состав напитка входили травы, обладающие сосудорасширяющим и болеутоляющим действием. В спорынье содержится два вида мощных алкалоидов, провоцирующих сужение кровеносных сосудов (вазоконстрикцию). В тяжелых случаях к некоторым частям тела перестает поступать кровь, что вызывает боли и в конце концов гангрену. Содержащиеся в вине антонитов вазодилататоры (сосудорасширяющие вещества), вероятно, ослабляли вызываемое алкалоидами спорыньи сужение сосудов. Анальгетики же, в свою очередь, заглушали жгучие боли, вызванные «огнем святого Антония».

Согласно другой теории, вино сдабривали толчеными семенами мака – в сущности, насыщая его опиумом (сами семена опиатов почти не содержат, но при сборе урожая на них может остаться сок растения, содержащий алкалоиды). Если это так, то совсем не удивительно, что вино обрело такую известность. В отсутствие более эффективных методов лечения, средневековым лекарям, пожалуй, ничего не оставалось, кроме как погрузить больного в долгий, глубокий сон с помощью опиума.

Однако скорее всего, пребывание в монастырской больнице шло на пользу заболевшим потому, что болезнь отступала с течением времени, к тому же они оказывались отрезанными от зараженных запасов зерна, которыми питались жители их родной деревни. Монахи, вероятно, держали собственные, ухоженные огороды и пациентов кормили тем же, что растили и ели сами. Кроме того – и это чрезвычайно важно – антониты не выращивали при монастырях рожь и не пекли из нее хлеба. Совпадение? Возможно. Хоть спорынья и поражает разные злаковые культуры, она предпочитает рожь. Быть может, монахи все же догадались, что причиной заболевания были те самые ржаные зерна необычной формы?

Помимо всего прочего, спорынья использовалась с благими врачебными целями, а также ради… исследования границ человеческой психики. В 1582 году немецкий ботаник Адам Лоницер писал о том, как с помощью трех рожков спорыньи ему удавалось стимулировать маточные сокращения у беременных женщин. Об описанных им свойствах гриба и раньше было известно повитухам, заметившим, что свиноматка могла разродиться раньше обычного, стоило накормить ее зерном, зараженным спорыньей. Как ни странно, в небольших количествах этот гриб может служить эффективным средством для регулирования мышечных сокращений и сужения кровеносных сосудов. Когда-то средневековые повитухи стали использовать малые дозы спорыньи для стимуляции схваток и остановки послеродового кровотечения, а после того, как в 1582 году Лоницер опубликовал результаты своих исследований, их примеру последовали принимавшие роды врачи. Как ни странно, вывод о том, что употребление зараженных спорыньей злаков в пищу чревато негативными последствиями, был сделан лишь в 1695 году, когда швейцарский анатом по имени Иоганн Бруннер описал вспышку конвульсивного эрготизма в немецком городе Лейпциг, справедливо сочтя ее причиной зараженную грибком рожь. В 1600 году немецкий теолог и врач Каспар Швенкфельд выдвинул теорию о том, что «медвяная роса», которая обнаруживалась на ржи, была причиной вспышки заболевания, которое впоследствии назвали эрготизмом. И разумеется, вполне вероятно, что многими столетиями ранее нечто подобное заподозрили члены братства антонитов. И все же исследования Бруннера стали прорывом, необходимым для того, чтобы человечество оставило в прошлом привычку перемалывать зараженную спорыньей рожь в муку.

Вплоть до XIX века – даже после того, как стало известно о пагубном влиянии спорыньи на человеческий организм, – ее продолжали в небольших дозах применять для искусственной стимуляции родов. Она даже продавалась в аптеках под названием pulvis ad partum, что в переводе с латыни означает «родильный порошок». К сожалению, правильно рассчитать дозировку было не так просто, поэтому к 1824 году распространилось мнение о том, что это средство повышает риски мертворождения, после чего пользоваться им перестали.

Вдохновленное психоделическим опытом полотно, посвященное исследователю Альберту Хофману – первооткрывателю диэтиламид лизергиновой кислоты (ЛСД).

Более ста лет спустя, в 1950-е годы, один ученый начал экспериментировать со спорыньей, стремясь найти благое применение ее свойствам – и нечаянно создал ЛСД. В 1938 году тридцатидвухлетний Альберт Хофман, сотрудник лаборатории швейцарской фармацевтической компании «Сандоз», попытался синтезировать химическое соединение, стимулирующее работу дыхательной и кровеносной систем. Сотрудники фирмы вот уже несколько десятилетий изучали спорынью и смогли найти нечто общее в химическом составе ее биологически активных компонентов – в них входила так называемая лизергиновая кислота. Исследователям удалось выделить из спорыньи эрготамин и эргобазин – соединения, вызывающие сокращение кровеносных сосудов. (Будучи высокоэффективным сосудосуживающим средством, эрготамин до сих пор используется для лечения мигреней.)

За время работы в компании «Сандоз» Хофман разработал процесс синтеза, позволявший получить содержащиеся в спорынье вещества из их составных компонентов. Он задался целью создать соединение, обладающее теми же благотворными эффектами, что эрготамин и эргобазин, но не грозившее побочными эффектами, подрывающими психическое здоровье пациента.

В попытке синтезировать алкалоиды спорыньи, Хофман создал ряд новых, похожих на них химических веществ, которым, по его предположениям, могли найти другое применение в медицине. Он разработал двадцать четыре производных лизергиновой кислоты и наконец наткнулся на нечто новое, синтезировав свое двадцать пятое детище, полученное в результате реакции лизергиновой кислоты и диэтиламина, производного аммиака. Как оно называлось? В записях Хофмана оно числилось как ЛСД-25.

Как выяснилось, полученное вещество не оказывало особого воздействия ни на кровообращение, ни на работу дыхательной системы, поэтому Хофман продолжил эксперименты. Однако его не покидало «особое предчувствие» относительно ЛСД-25, и пять лет спустя он вновь синтезировал это соединение, чтобы еще раз его протестировать. В ходе работы небольшая доза вещества случайно попала в организм исследователя. Вскоре после этого он покинул лабораторию, испытывая «необычайное возбуждение и легкое головокружение». Дома Хофман прилег и стал первым в истории человеком, который испытал психоделический опыт, вызванный употреблением ЛСД. Позже он писал: «Я видел непрерывный поток фантастических образов невероятных форм и яркую, калейдоскопическую игру красок». Его переживания сильно напоминали эйфорические галлюцинации жителей Пон-Сент-Эспри. На следующий день Хофман вернулся на работу и приступил к тщательным экспериментам над новым веществом.

Так и появился один их самых легендарных наркотиков-галлюциногенов XX столетия: вдохновением послужила зараженная грибковой инфекцией рожь.

Качественный скачок

Значение: возбудителями большинства новых инфекционных заболеваний, появившихся за последние семьдесят лет, стали вирусы, паразиты, бактерии или прионы, передавшиеся человеку от животных.

Когда: испокон веков.

Представители: инфекции, передавшиеся человеку от других живых существ, в том числе лихорадка Эбола, COVID-19, атипичная пневмония (ТОРС), бешенство, птичий и свиной грипп, сибирская язва и свиной цепень.

Что было дальше: мы поняли, каким образом заболевания передаются от животных человеку, и начали готовиться к грядущим пандемиям прежде неизвестных зоонозных инфекций.