Политическая составляющая конфликта в Тунисе за 12 лет после «жасминовой революции» также никуда не делась: демократические институты и общественный консенсус существуют за счет договоренностей элит, а не вследствие разрешения глубинных политических противоречий.
«Многие исследователи склонны считать события в Тунисе своеобразным «спусковым крючком» дальнейшей «арабской весны» и своего рода «шаблоном»: во многом ориентация на «братьев по вере» стала достаточной легитимационной основой для бунта в каждой последующей стране, – пишут О.О. Колобов и Э.Э. Шульц в статье «Арабская весна»: технологии бунта». И действительно, несмотря на некоторые различия в требованиях и разные результаты протестов в странах Северной Африки и Ближнего Востока, много общего. Например, в Алжире, Мавритании, Сирии, Саудовской Аравии и Марокко массовые выступления либо начинались с самосожжения, либо сопровождались ими. В столице Мавритании Нуакшоте 17 января 2011 года 43-летний Якуб ульд-Дахуд поджег себя в автомобиле возле здания Сената, а перед тем, как его отправили в больницу, заявил предупрежденным об акции протеста журналистам о своем недовольстве политической ситуацией и правящим режимом стране. В Алжире в период беспорядков в результате самосожжения погибли 4 человека. В столице Египта Каире студент поджег себя возле здания парламента 17 января 2011, накануне вспыхнувших через несколько дней масштабных протестов. В богатой Саудовской Аравии неизвестный мужчина совершил самосожжение в городе Самте провинции Джизан. Его смерть вывела сотни демонстрантов на улицы города Джидда – жители были возмущены тем, что власти не обращают внимания на проблемы городской инфраструктуры, возникшие после наводнений. Чтобы остановить протесты в стране, король Саудовской Аравии Абдалла распорядился выделить на социальные нужды порядка 35 млрд долларов.
Вообще страны с высоким уровнем дохода на душу населения и налаженными отношениями с «западными партнерами» справились с беспорядками «арабской весны» относительно легко. Бахрейн, где протесты начались 4 февраля 2011-го и были вызваны разницей в доходах и непропорциональной разницей представительства в органах власти суннитов и шиитов, попросил военной и полицейской помощи у Саудовской Аравии – в результате внешнего вмешательства протесты были подавлены, положении шиитов в бахрейнском обществе стало еще хуже, однако король Хамид выплатил каждой семье по 1000 динаров. Власти Кувейта вообще не стали дожидаться перерастания мирных протестов в беспорядки и повысили стипендии студентам, зарплаты госслужащим, а также выплатили коренным жителям страны единовременные гранты.
Ближневосточные монархии вообще оказались более устойчивыми к социальным и политическим протестам, чем страны с разбалансированной политической, социальной, экономической и культурно-образовательной стратегиями правящих режимов и декларируемым стремлением к «демократическим», «западным» ценностям.
25 января 2011 года на площади Тахрир в Каире началась мирная демонстрация: несколько сотен протестующих жителей столицы требовали повышения зарплат, социальной защиты неимущих, создания новых рабочих мест, т.е. первоначально участники митинга не выдвигали никаких политических требований. Однако полиция применила против вышедших на площадь жесткие меры – слезоточивый газ, дубинки и т.д. Первая волна протестующих была рассеяна по мелким улочкам. Но действия полицейских только спровоцировали дальнейший рост протеста. К демонстрации присоединялись все новые и новые участники: одни видели происходящее прямо из собственных окон и выходили на улицу, другие – получали сообщения через социальные сети и спешили на площадь. Спустя час после разгона, по данным Lenta.ru, на площадь пришли уже десятки тысяч недовольных происходящим в стране граждан. А после окончания рабочего дня к ним присоединились еще десятки тысяч.
Египетская полиция и специальные подразделения, обеспечивающие порядок во время массовых мероприятий, привыкли иметь дело с небольшим количеством демонстрантов, а как «жестко разогнать» десятки тысяч недовольных, полицейские просто не понимали – протестов подобного масштаба в Египте не было с января 1977 года. Тогда во многих городах страны прошли многотысячные забастовки, получившие название «хлебные бунты». Их причиной стало решение правительства и президента Анвара Садата (1918-1981) в два раза сократить субсидии на продукты питания первой необходимости. На сокращении субсидий настаивали Всемирный банк и Международный валютный фонд, к которым Садат обратился за получением займов. В результате цены выросли более чем на 50 процентов, что вызвало недовольство населения, переросшее в масштабные протесты, в ходе которых погибли 79 человек, 550 – получили ранения, а более 1000 были арестованы. Решение о сокращении субсидий пришлось отменить. Вскоре после народных волнений, критики оппозиционерами экономической политики правительства и обвинений в коррупции Анвар Садат существенно ограничил политические свободы в стране. Однако деятельность Садата вызывала недовольство не только у «светских» оппозиционеров, последователей Гамаля Абделя Насера (1918-1970), но и у исламских фундаменталистов, которых возмущала американизация культурной и идеологической жизни Египта, а также «инфитах» – «политика открытых дверей», провозглашенная Садатом для иностранного капитала. В ответ в начале 1980-х Анвар Садат начал новую волну репрессий: были арестованы многие последователи Насера, а в сентябре 1981 года – 1036 исламских фундаменталистов.
Ответ исламистов не заставил себя ждать: 6 октября 1981 года Анвар Садат был убит во время военного парада представителям радикальных групп «Аль-Гамаа аль-исламия» и «Египетский исламский джихад». Террористы сначала бросили на трибуну для почетных гостей, где находился Садат, ручную гранату, которая взорвалась в воздухе, не долетев до цели, а затем открыли по президенту и его окружению огонь из автоматов. Анвар Садат был ранен и умер в госпитале. Помимо него погибли еще 10 человек, а ранения получили – 28. В числе раненых был и вице-президент Хосни Мубарак, который стал президентом после смерти Садата и продолжал возглавлять страну в 2011 году, когда в Египте началась «арабская весна».
Так что ничего удивительного в том, что социально-экономические требования собравшихся на площади Тахрир 25 января 2011 года довольно быстро сменились антипрезидентскими лозунгами: «Мубарак – вор!», «Долой Мубарака!» и тому подобными призывами, характерными для любого «народного восстания» против действующей власти.
При этом эксперты считают, что «…политика Х. Мубарака в целом была успешной, но, безусловно, не без промахов. За годы правления Х. Мубарака в Египте получили мощный импульс для развития промышленность и туризм, сотни тысяч людей получили высшее образование, миллионы стали пользоваться Интернетом, а телевизор появился в каждом доме. На международной арене Египет вышел из дипломатической изоляции, более того, даже укрепил свои позиции в арабском мире, – пишет О.С. Чикризова в статье «Хосни Мубарак: «последний фараон» Египта». – В то же время во внутренней политике не была решена проблема безработицы, не повышен уровень жизни»4.
По мнению исследовательницы, главной ошибкой Мубарака стало непонимание того, что его время ушло: «Молодой и энергичный Мубарак первого десятилетия президентства сменился Мубараком, который не может понять нужды египетского народа и провести эффективные реформы (…) Х.Мубарак искренне верил в то, что он единственный, кто может спасти страну от падения в бездну, хотя инициированные им реформы либо не были доведены до конца, либо перестали давать результаты. Поэтому протестное движение и массовые выступления египетского народа стали для президента Мубарака неожиданностью и шоком, даже личной трагедией. Свидетельством этого является тот факт, что Х. Мубарак дважды терял сознание во время записи своего последнего обращения»5.
