Я вообще не уверена, что хочу туда.

- Делайте, как считаете нужным. Я ни слова не скажу. Это же ваш ребенок, какое я имею право что-то решать, правда? – соскакивает с кресла и смотрит на меня, как на предателя. – Ты могла рассказать это утром, мы бы вышли из этой ситуации с наименьшими потерями. Теперь я стою перед Илюхой, как залупившийся козлина!

- То есть, что перед Илюхой ты не так стоишь, тебя волнует, а то, что ты меня сейчас опустил ниже плинтуса, тебе нормально, - стучу пальцами по спинке дивана и смотрю на Вартана жестко. Зря он такую ерунду брякнул, - если это не твой ребёнок и ты ничего не решаешь, может выйдешь и оставишь нас с Ильей?

Если он сейчас какую-нибудь ещё фигню выкинет, я его головой о стену приложу.

- Так, молодые не ссорьтесь, мне ваши скальпы не нужны. Умываю руки. Мы с Алией едем к доктору, будем к вечеру.

Сагалов сразу же вылетает из кабинета, оставив нас тет-а-тет с мужем. Я зла. Зато Вартан немного очнулся. Подошел к двери, запер ее, вернулся ко мне и стал на колени передо мной.

- Я себя плохо контролирую. Меня бесит то, что ты скрываешь от меня столько важной информации. То, что касается Илюхи, мы должны решать втроем, но получается, что вы с Сагой неплохо вчера вечером поговорили.

- Если бы Илья сам к нему не пришёл , он бы вообще не увидел сына больше никогда, - мой голос всё ещё звучит жестко, хотя он, стоящий передо мной на коленях, моментально приглушил весь мой гнев. - Вот так неплохо мы вчера поговорили. Я к психологу на час дня записалась. Потому что мне нужна помощь. Я не хочу его видеть. Не хочу с ним взаимодействовать никак, вообще, он мне неприятен. Ему я вчера это же сказала. Но если он хочет общаться с сыном, родной, мы не можем препятствовать. А если ты ещё раз скажешь, что это не твой ребёнок, и ты права слова не имеешь, - я хватаю его голову и сжимаю, будто сейчас раздавлю. Любя. Такое ляпнуть! Совсем дурак.

Он так жадно смотрит на мои губы, и я знаю что именно предвещает этот взгляд. Тянет меня на себя и сваливает нас на пол. Нависает и хищно улыбается, залезая рукой под юбку.

- Блять, ты знала, что я завожусь, когда ты такая взрывная, - хрипит мне в губы и молниеносно накрывает их страстным поцелуем, - вообще мой мозг не работает, когда ты такая.

- Не время и не место, - качаю головой. - Ты из меня вчера все соки выжал, ненасытное создание, вставай, - смеюсь, пытаясь снять его с себя.

На самом деле меня это всё не веселит совсем. И на приеме у психолога я нормально прорыдалась, когда она подняла пару тем, которые я не хотела поднимать и хотела затолкать так глубоко внутрь себя, что было тошно.

Она сказала, что все мои проблемы от того, что мне не удалось нормально прожить смерть Ильи из-за того, что не было похорон и тела. И что моё сознание по-прежнему возвращается к этой истории, потому что в ней никогда не была поставлена точка. А может она быть поставлена только при условии что Илья вспомнит меня, и мы сможем поговорить и поставить точку. И это вряд ли произойдёт, так что...

Так что мне ничего не оставалось, как взять сына и вернуться домой, придумывая самой, как разгрести сумасшедший дом, в который превратилась моя жизнь после его возвращения.

Илья

Утро было необычным, по крайней мере для меня. Я не  ожидал, что мелкий карапуз, который так безумно на меня похож, умеет путешествовать по комнатам. Алия первой услышала кряхтения мальчишки и сразу же меня разбудила, весело хихикая, видя, как мелкий бутуз пытается забраться к нам на кровать. Пришлось помочь взобраться к нам. А он упертый и настойчивый. Кряхтел, но упрямо дела свое. Как только оказался между мной и женой, стал хлопать меня по груди и щипать волоски. Алька смеялась и пыталась расцеловать мелкого проказника. Он несколько раз улыбнулся жене смешной кривлякой-улыбкой и переключился на меня.

Что я почувствовал? Да просто пялился на него во все глаза и не верил в то, что есть точная копия меня. А если бы не вспомнил парней? Что тогда было бы? Так и прожил жизнь, не зная, что у меня есть прошлое, что в нем есть много клеевых людей. Есть сын, который другого называет отцом. Непростая ситуация. Алия говорила правильные мысли, мы с ней пол-утра проговорили после того, как за Настей захлопнулась дверь. Все правильно. Мальчонка будет расти, будет нас видеть, общаться. Он должен знать, что вот так получилось в жизни. У него два отца.

Разговор в кабинете был странным. Вартан нервничал. Понимаю его. Но я четко ему сказал: на твое не претендую, прекрати ревновать. Он как-то странно улыбнулся, и мне показалось, что он безумно переживает за то, что Настя отдалится от него. Гулпости, у них семья.

Что творилось с друзьями, когда узнали о моем возвращении, словами не описать. Тот вечер был и веселым, и плаксивым. Дамы парней рыдали, парни пытались отжать мое внимание друг другу. И вишенкой на торте были документы, которые пацаны за короткий промежуток времени мне помогли восстановить.

На тот момент мы с Алией уже жили в моей квартире. Я испытал глубочайшее волнение, когда вошел в стены родной квартиры. Ничего не поменялось. Хорошие жильцы обитали, все в нормальном состоянии осталось. Но я хочу перемен. Одну из гостевых решили оборудовать под детскую, я занимался заказом  рабочих, Алия мечтательно листала каталоги и выбирала мебель.

День рождения Илюхи праздновали в доме Вартана. Приехали  в назначенное время. А у этого мужика фотосессия. Как только увидел меня с огромным роботом, завизжал от радости и повис на моей шее.

В тот вечер он несколько раз называл меня папой. А я тихо наслаждался этим моментом. Алия прижималась ко мне и гладила подросший живот. Она ожила в городе, познакомилась с соседками, ребятами во дворе. Малыши пристально изучали ее живот и расспрашивали о то, кто там сидит.

Сегодня вечером я вернулся с работы, а она сидит на кухне с кучей пирогов и роняет слезы на  стол.

- Что случилось, где болит?

Я так резко стартонул, что в боку закололо, и нога заныла.

- Всё в порядке, - качает головой моя девочка, - просто сегодня...

Заминается и не может продолжить. Но я вижу, что за пироги на столе.

Любимые пироги ее отца. И сразу вспоминаю день, когда мы познакомились. Я только стал приходить в себя и переставал бредить. Температура спадала мучительно и медленно, сломанные кости болели, я больше был без сознания, чем в сознании. И вот день, когда боль притупилась совсем немного. Сознание слегка прояснилось. И она с пирогами.

Приготовила отцу, порадовать. Он отъехал, думал, я спать буду, а я не спал. И она нарушила запрет заходить ко мне. Зашла. Пирожок принесла. Как ангел.

Отец ругал потом. Я думал, он один живёт. А оказалось нет..

Я лежал на кровати и смотрел на юную девчонку, которая так сочувствующе смотрела на меня.

- Жалко выгляжу, да?

- Больные люди редко хорошо выглядят, - улыбается искренне, а взгляд грустный. - Но тут и не конкурс красоты. Хотя будь здесь он, вы бы выиграли даже в бинтах.

Сказала и вся залилась краской.

- Как тебя зовут, красивая. И почему я тебя раньше здесь не видел?

Пытаюсь привстать, опереться на локоть и наконец-то прожевать кусок воздушного с пылу с жару пирожка.

- Алия. И меня не должно быть здесь. Но ты звал, и я подумала, может голодный... - потупила взгляд и оглянулась на дверь, словно вот-вот сбежит.

- Как долго я у вас нахожусь? День какой на дворе? – улыбаюсь и впервые испытываю полноценный голод, так всё вкусно.

- Три недели. Среда была с утра, - улыбается в ответ. - Не жадничайте, я ещё принесу, вам сил набираться надо.

Так начались моя новая жизнь рядом с совершенно чужими, но позже ставшими родными мне, людьми. Я долго не мог стать на ноги. Но отец Алии упорно выхаживал меня своими проверенными врачевательными методами. Мужик давно был на пенсии. Не практиковал. Но я для него  стал своеобразным вызовом и проверкой на прочность знаний. Он скрыл меня от всего мира, помог выкарабкаться. А я отплатил ему черной неблагодарностью, забрав дочь.