Присаживаюсь рядом и обнимаю ее, целую в висок.

- Я чувствую себя странно, - выдаёт несчастным голосом девочка.

- Просто потерпи, девочка, конечно утешение ну так себе, но вспомни, что говорит твой доктор, это временно.

Поворачивает ко мне внезапно сердитый взгляд, сверкает глазами и ничего не говорит, просто опаляет взглядом.

Кладу руку ей на живот, лбом прикасаюсь к ее виску.

- Чшшш, а то исперелишь меня своим огненным взглядом.

- Не надо трогать, - щетинится от прикосновения, - особенно там.

- Да что случилось? - дернулся я, а внутри похолодело, - если плохое самочувствие, то мы срочно к доктору.

- Я секса хочу, - выдаёт совсем поникшим голосом. - Проснулась и не могу перестать об этом думать. Это ужасно.

- Приехали, нам нельзя, я не хочу, чтобы эти бойцы пострадали, женщина.

Встаю с дивана и смотрю на несчастную Любу. В самом деле, что она творит?

- Нам? - Поднимает взгляд. - Вам-то понятно, вы жену свою забыть не можете до сих пор.

- Не начинай, ты знала, что я люблю ее.

- Я не говорю о любви. Забудь.

- Давай поговорим, достаточно, наелся недомолвок. Я тебе давно говорил, что нужно стараться говорить то, что тебя волнует. Это не срашно, правда же? Не такой я уже властный доминат, каким кажусь на первый взгляд. Я обычный домашний увалень.

Улыбаюсь и присаживаюсь обратно.

- Я всё сказала уже. Я возбуждена. Мне врач ничего не запрещал, ты был там, ты все слышал. Никто не просит тебя любить меня, ты и в первый раз называл меня Стасей. Не глухая, помню.

- Почему тогда не прогнала?

- Не хотела.

- Если честно, то я уже не знаю, что можно с женщиной беременной, а что нельзя, - смеюсь и прижимаюсь губами к ее шее, все такая же вкусная, как и тогда.

Сколько у нее живу, но ни разу не было мысли к ней пристать, все ковырялся в себе, в своей голове, своих тараканах, на работе Гуру помогал. Возвращался заебаный в хлам. А дома уютно и тепло.

- Если в этот раз ты постараешься не рисковать быть застреленным, думаю, все остальные риски озвучат врачи, - бурчит, но когда я прижимаюсь губами к ее шее затихает, а потом протяжно стонет. Громко. Страстно. Вздрагивает от желания.

- Трахну, - хрипло на ухо.

- Уж надеюсь, - выдыхает и выгибается, готовая отдаваться.

Сучка малолетняя, бьёт по самому больному. И стонет так протяжно, что я весь уже на взводе. Запомнила первый секс однозначно.

Встаю с дивана и поднимаю малышку, подхватываю ее на руки и несу в ее спальню. Да у нее здесь комфортно. Глазею как дикарь на красивое постельное белье. И когда только успела окультурить эту комнатушку. Я здесь был только один раз, ещё как подбирал квартиру.

Ставлю Любу у кровати и неторопливо расстегиваю ей пуговки тонкого халатика. Черт, забыл, какая у нее полная грудь и темные соски.

- Почему лифчик не носишь? - слетает дурное с губ, пока пальцы не прикасаются к влажной промежности. Да она течет, мать ее.

- Кому он нужен дома?  - недоуменно спрашивает, будто я глупость спросил.

Ее руки тянутся к моему торсу. Она скользнула под рубашку, нежные пальчики заскользили по напряжённому прессу. С ее губ слетел ещё стон. Громкий и жаркий. Блядь, так красиво стонет, что я от одних ее стонов кончу.

- И трусики тоже не нужны или баловала себя пальчиками? -  улыбаюсь и смотрю вместе с ней туда, где мой палец уже ласкает набухшую горошину.

- Подушкой.

- Ты ужасная девушка, а я считал тебя скромной и стыдливой.

Руками сбрасываю халат в ее плеч, ткань падает к ее ногам, а я тоже поспешно сбрасываю рубашку с себя. Пусть любуется, мне нравится ее похотливый взгляд скромницы.

- И что мне делать с тобой? Говори, что хочешь, и контролируй процесс, мне эти мелкие очень важны, так что без фанатизма.

Прижимаю руку к низу ее живота и улыбаюсь. Совсем скоро там зашевелятся мои бойцы, а я уже в предвкушении.

- Молчи, - говорит девчонка и подходит ко мне. Целует шею, запускает пальчики в волосы на груди. Вторая рука почти невесомо проехалась по ширинке. Невесомо, но там сразу все окаменело.

Мои руки изучают ее тело. Она худенькая и крошечный животик уже округлился. Тот, кто не знает, не заметит разницы, но я знаю, что там мои дети.

- Целуй, не скромничай, - поощряет мои действия.

Ее взгляд на меня заставляет кровь циркулировать быстрее. Жаркий, голодный. Будто я для нее самый желанный мужчина на целом свете.

- Детка, иди к папочке, - хрипло ей в губы и кусаю их, в то время как мои руки расстегивают ремень брюк.

Она отталкивает мои руки, сама все делает, а я сжимаю плечики и нацеловаться не могу. Пиздец крышу рвет без секса. На какое-то время все это притупилась, но теперь оказывается тело устроило бойкот.

- Да, детка, сожми его и приласкай.

А ее уже и не оторвать от трофея. Сжимает пальчиками и скользит вверх-вниз, заводит, с каждым движением избавляет от негатива.

То, как она любуется моим телом - бесценно. Во взгляде слепое восхищение и похоть.

- Пожалуйста, - просит, не выдерживая, - хочу почувствовать его в себе, пожалуйста...

Красавица. Ладони скользят по ее бедрам, сжимают ягодыцы, ну уже все, мне кранты. Голова не думает, только тот товарищ, что внизу.

Падаю на кровать и маню ее пальчикком.

- Иди сверху, моя сладкая конфетка.

Вартан

Ей не нужно повторять дважды. Взбирается. Седлает, как молодого жеребца. И получает то, в чем нуждается так, что яйца сводит. Ездит на мне, трется, пылкая, горячая, живая. На долго не хватает ни её, ни меня. Кричит от удовольствия, пока мои яйца опустошаются в ее лоно. Так сладко кричит.

Падает мне на грудь, переводит дыхание. Потом вдруг садится, смотрит на меня и выдаёт:

- Спасибо, - и сразу после этих слов встает, слезает и выбирается с меня, сползая с кровати.

- Куда?! - дернулся и привстал на локтях.

- В ванную, - говорит удивлённо.

- Черт, прости, просто ты так внезапно сбежала. Все хорошо? Без дискомфорта? Не тошнит?

- Всё хорошо, - кивает. - Закончили же, вот и иду в ванную, - пожимает плечами буднично.

Словно я оказал услугу и нахер больше не нужен.

- Вернись и поцелуй меня.

- Нет. Ты сам сказал, что не доминант, а домашний увалень. Я в ванную.

- Догоню и ещё трахну, а ну вернись, - повышаю голос и улыбаюсь, видя ее довольное лицо после секса.

Ну ну, сейчас полегчало, а через полчаса кто будет опять тащиться?

- А ты догони сначала, - улыбается, как сирена моряку, ускользая из спальни. Слышу, что смеётся, стерва.

Я ее догоняю у ванной, хватаю ручищами за талию и впечатываю спиной в свой живот.

- Люблю строптивых игривых кошечек, а ты такая, заводишь своим сладким мяуканьем до пиздеца. Где научилась так протяжно и сладно мяучить, стерва?

Я уже просто в дурмане, ведь она трётся всем телом об меня, а я часто дышу и руками сжимаю ее грудь, тру соски и рычу.

- Нигде не училась, - почти неуместно тушуется и краснеет, - оно само выходит. Когда ты так трогаешь, - и стон. Пиздец дурманит.

Она не дошла даже обмыться, а я снова хочу. Снова завёлся, снова каменный, беру её прямо на стиральной машинке. Она не влажная, а мокрая. Наполненная моим семенем, которое к тому же уже принесло плоды. И я снова долблюсь в ее сочную дырочку, пока она бурно не кончает, громко крича.

- И что ты такая способная во мне нашла? а? - смеюсь ей в шею и не оптускаю первое время, пока не придет в норму мой член.

- Ты считаешь нечего? Или я первая женщина, которая в тебе что-то нашла?

- Другие только деньги видели, жена - друга, а я ошибочно принял это за любовь, а ты что ищешь во мне?

И тут я напрягся, потому что тема слишком серьёзная и болезненная.

- Ничего не ищу, - пожала плечами. - Просто влюбилась. Сразу. Я не хотела этого. Ты был женат. И ещё больше возненавидела себя, когда приехала... Она.

Не называет имени, и я благодарен за тактичность.