Виктория не брала трубку очень долго.

— Я задержался на работе вчера. У меня всё в порядке. Звоню спросить, как ты?

— Хорошо, — ответила Виктория осипшим голосом.

Орлов сразу подумал о том, что она, наверное, опять начала курить. Он всё забывал это спросить у тайки.

— С каких это пор тебя интересует, «как я»? — удивилась Виктория.

— Меня это вообще не интересует. Я должен это спросить. Ты давно никуда не ездила отдыхать. Есть отличный новый санаторий в Швейцарии, в горах. Слышал о нём недавно от правильных людей. Сделаешь программу, детокс какой-нибудь. Пора! — её алкоголизм начинал надоедать и даже беспокоить. Неожиданный получился разворот. Да, всё не просчитаешь.

— А я тут услышала, ты собираешься стать депутатом в Думе, это так? Мне бы знать, а то как-то совсем уж неприлично перед людьми. Такое жене, так сказать, надо знать, — она икнула, а потом ещё и засмеялась. Она явно с ним не кокетничала.

— Кто же это тебе такое сказал? — спросил Орлов.

— Мало ли — протянула Виктория.

— Отвечай на вопрос, слышишь, художница? И не забывайся! Я задал вопрос «кто тебе это сказал»?

— Да, художница, — она опять икнула, — ты же мне не д-даешь заниматься моей п-профессией, — её голос задрожал, что обычно бывало перед затяжными истериками и рыданиями.

— Кто тебе сказал, отвечай! — тихо и жёстко сказал Орлов.

— А что будет, если я не с-скажу? Я никогда не увижу Сашу и Машу? Бедные мои детки! Н-никогда-никогда?

— Да, именно так, — ответил Орлов.

— Ну, тогда мне всё-р-равно. Я могу и утопиться. П-прямо сейчас в бассейне. Прощай, Гена! А-а-а — Виктория рыдала.

Орлов выключил телефон и позвал жестом официанта.

— Ещё чашку кофе и кусок шоколадного торта.

- С тёмным шоколадом? — уточнил официант, налысо побритый парень с красной

серьгой-кольцом в левом ухе.

Орлов кивнул. Он никогда почти сладкого не ел. Обыкновенно, когда злился или нервничал, мог поставить перед глазами кусок торта, что и собирался сделать, и просто на него смотреть. Видимо, с шоколадным тортом были связаны какие-то приятные воспоминания, и они его успокаивали. Ну, может быть, один раз и отщипывал кусочек, но не обязательно.

Так, Викторию надо будет всё-таки отправить в санаторий на лечение, терпеть её поведение уже становится затруднительным. Сопьётся в конце концов. Заниматься ментально с ней ему было лень. Даже энергию не хоте тратить. А Горбунову я предложу 51 % и деньги. Клюнет и займётся волновой генетикой. Если уж оставлять работников в компании, то выносливых, как северные собаки и умных, как Тут он задумался и отломил вилкой кусок торта.

27

Встреча

Виктор Горбунов, серьёзный, задумчивый тридцатипятилетний мужчина, приехавший в Москву учиться буквально из сельской школы под Архангельском, был из храброго десятка. Умел рисковать, умел браться за неизведанное и малопонятное в плане прибыли, умел убеждать и умел требовать.

Идея бизнеса Горбунова состояла в том, что он собирал и обрабатывал на одной платформе с помощью искусственного интеллекта все исследования, разработки и достижения по анти-эйджигу по всему миру. Состоял в тесном контакте со множеством лабораторий и научных центров, соединял несоединяемое и являлся уже автором или участником многих проектов в этой области, которые начали приносить неплохие дивиденды.

Он знал в области анти-эйджинга практически всё, что творилось в мире, если не считать уж совсем секретных центров, где вовсю выращивали человеческих химер, даже уже и не клонов, и сами боялись коллег по ремеслу, работавших в одном здании. Но денег на продолжение исследований и совершенства своей системы всегда не хватало, хотя и имелись неплохие дополнительные к грантам спонсоры, и компания начала потихоньку приносить плоды, особенно на консалтинге.

Он нанимал самых выдающихся учёных из многих областей науки, заказывал им невероятные проекты, отправлял некоторых на стажировки, защищал патенты на изобретения. У него была мечта создать очень эффективную терапию по омоложению организма и открыть свою клинику. Теоретически он был почти готов, но средств, конечно, на настоящую суперпередовую коинику не хватало, а получить реальное государственное финансирование на эксперименты не получалось. Слишком много денег требовалось на нечто, эффективность чего доказать он мог только экспериментально, после продолжительных и многочисленных клинических исследований, то есть получалась палка о двух концах.

К тому же, он прекрасно понимал, что моральная составляющая омоложения имела огромные социальные последствия, и воспользоваться частными инвесторами, конечно, можно, но, как говорится, очень осторожно. Научные знания и их применение всё больше зависели от того, в чьих руках они находились, какие цели ставились.

Крупные благотворительные фонды, предлагавшие «помощь» на проверку оказывались красивой вывеской, за которой скрывались меркантильные фармацевтические корпорации, гоняющиеся за новыми формулами препаратов для индивидуального лечения миллионеров. Виктор же хотел приносить пользу всему человечеству и сделать результаты своих исследований общедоступными.

За глаза его называли «царём Берендеем», видимо, потому, что этот сказочный образ принадлежал великому романтику Василию Андреевичу Жуковскому. Кто про него помнил, про Жуковского и его сказку, сложный вопрос, если учесть особенности образования последних поколений, но народ же никогда до конца не поймёшь, прозвали и всё. Горбунов был, скорее, добрым, справедливым и любящим жизнь простым мужиком с принципами, за которые мог и в рукопашную кинуться.

Сейчас Виктор сидел за небольшим офисным столом в скромном деловом кабинете в большом современном бизнес центре и писал письмо старому приятелю, Робке Баху, работавшему в Перте, в Австралии. Робка звал его к себе перед ним похвастаться, но в письме ничего конкретного не написал. Виктор знал, что на такие приглашения надо отвечать только положительно — если Робка звал его почти на край земли, куда надо собираться, чтобы долететь, и получать визу, да ещё и остаться хотя бы на неделю, то путешествие должно быть исключительным. Второй раз мог и не позвать. В расписание на ближайший месяц свободной недели, конечно, не было.

Горбунов набрал секретарше.

— Ксения, проверьте, за сколько дней я смогу получить визу в Австралию и дайте мне примерную стоимость «бизнеса» до Перта туда и обратно на неделю. Предположительно в конце последней недели месяца вылет. Там, кстати, ничего серьёзного не запланировано?

— Поняла. Ой, Виктор Васильевич, к вам Орлов, — тихо в трубку шепнула Ксения.

— Уже в приёмной? — переспросил удивлённо Горбунов.

— Да.

— Пусть войдёт!

Виктор ещё раз себя спросил, почему такой крупный бизнесмен, как Орлов, сам приехал в Сколково, чтобы с ним встретиться. Он же олигарх, так сказать, бизнес-элита страны. Что он вынюхивает?

Орлов зашёл по-свойски в кабинет и выглядел довольно дружелюбно. В правой руке держал синюю пластиковую папку, на которой поблёскивал золотом оттиск летящего орла со свёртком в клюве. Они мило поздоровались, Виктор предложил ему кресло напротив стола, тот сел и сразу перешёл к делу.

— В письме я дал вам понять, Господин Горбунов, что довольно подробно познакомился с вашей деятельностью. Я прочитал практически все ваши официальные выступления.

— И последнее на конгрессе? — уточнил Горбунов.

— Последнее было самым интересным. Для меня. Следующий, кстати, когда планируется?

— Следующий конгресс? — переспросил немного взволнованный Виктор.

Орлов кивнул.

— Довольно скоро, в октябре.

— Там, кажется будут переизбирать председателя? Я прав?

— Да, планируется. Я не думал об этом. У меня, знаете, полно своих забот.

— Да-да, конечно.

Виктор посмотрел на него вопросительно.

— Меня интересуют некоторые моменты, — Орлов почему-то обвёл кабинет глазами, а потом как-то пронзительно взглянул на Горбунова, который сразу напрягся, — я не против продуктивного долголетия. Я об этом думал. Это правильно. Люди в развитых странах должны сделать больше за свою жизнь, чем сейчас. Они часто не успевают до конца раскрыться. Это в воздухе. Мы мало живём. Другое дело, как под это подстроить мир, знаете ли. Но об этом мы можем подумать, — Орлов многозначительно улыбнулся, точнее, как-то даже ехидно.