Он повернул за угол и застыл, не в силах осознать, что видит.

Там был Франклин. Как и утверждала Деб. Постаревший, похудевший, но, несомненно, тот самый человек, который отправил их на смерть в смертоносную ловушку под названием "Рашмор".

Он тыкал длинной палкой в кого-то, кого Мэл не мог разглядеть, и гоготал при этом, палка искрила на конце, издавая треск.

И тут Мэл услышал вскрик. Тихий. Хриплый.

Но узнаваемый.

Деб.

Он обогнул угол и понял, что Франклин тычет в его жену чем-то вроде электрощупа. Деб билась в истерике, слабо пытаясь отбить тычок, прижавшись спиной к стене туннеля.

Мэл замер.

Все вернулось к нему сразу. Беспомощность. Страх. Чувство, что вся надежда ушла, и он ничего не может сделать, чтобы вернуть ее.

Таково было наследие гостиницы "Рашмор". Оно сделало Мэла бесполезным. Слабым. Испытывающим вечный страх.

В какую бледную тень своего прежнего "я" я превратился.

- Эй! Засранец!

Мэл даже не сразу понял, кто это сказал. Он уже собирался повернуться и посмотреть, когда его настигло поразительное осознание.

Это был я. Это я сказал.

Франклин перестал мучить Деб, повернувшись, чтобы посмотреть на Мэла.

- Смотрите-ка, кто пришел. Это трус, который...

Мэл набросился на него, ударив его в челюсть с такой силой, что Франклин крутанулся на месте. Пикана вылетела из его рук. Затем Мэл вцепился пальцами в ухо мужчины, и поставил ублюдка на колено. Из носа Франклина хлынула кровь.

Франклин застонал, а Мэл встал позади него, все еще держа его за ухо, и откинул его голову назад, обнажив шею.

- Дэб! Сейчас!

Его жена не колебалась. Словно в смертельном балете, она повернула ногу, взмахивая правым протезом и ударяя им точно в адамово яблоко Франклина.

Мэл отпустил его, и тот упал на колени. Он больше не представлял угрозы. Они оба слышали, как хрустнула его трахея.

Затем Деб оказалась в объятиях Мэла, прижалась губами к его губам, ее мокрые от слез щеки терлись о его лицо.

- Никогда больше не оставляй меня, - сказала она.

- Не брошу.

- Мы - команда.

- Самая лучшая команда на свете.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

- Мы выберемся из этого, Мэл.

- Чертовски верно.

Еще один поцелуй, а затем Деб присела на корточки и подняла пикану.

Лицо Франклина приобрело неестественный оттенок синего, он хватался за шею в тщетной попытке втянуть воздух.

- Ты задыхаешься, - сказала Деб умирающему. - Укажите нам на выход, и я помогу тебе.

Мэл был поражен состраданием своей жены. Очевидно, Франклин тоже, потому что он быстро указал в сторону по туннелю.

- Спасибо, - сказала Деб. Затем она быстрой трусцой побежала в том направлении.

Мэл побежал за ней.

- А как же помочь ему?

- Я помогла, - сказала Деб между вдохами. - Я помогла ему быстрее попасть в ад. Кроме того, ты хочешь, чтобы он и шесть его братьев появились на нашем пороге через год?

Она была права.

Невероятно, но, пройдя по туннелю сотню метров, они снова оказались у бетонной лестницы. Мэл столько раз сворачивал в лабиринте, что ему и в голову не пришло попробовать идти по прямой.

Деб взобралась по лестнице как чемпион, и вот они уже бежали трусцой по коридору, направляясь к входной двери.

- Смотри прямо перед собой, - предупредил ее Мэл, опасаясь, что жена увидит какую вазу соорудили из обезглавленного трупа Веллингтона и рогоза. - Сосредоточься на двери.

Мэл заслонил собой от Деб кресло, в котором сидел труп, и когда они достигли входных дверей, он приостановился. В тот раз, когда он открывал их, то столкнулся с тем хихикающим уродом в противогазе.

- Пол скользкий от крови, - сказала Деб, положив руку на плечо Мэла.

- Я открываю дверь. Приготовьтесь бежать. Либо на улицу, либо обратно в дом, если там что-то плохое.

- Поняла. А что с остальными?

- Как только найдем машину, будем ехать, пока не поймаем сигнал сотового телефона, потом позвоним в полицию. Мы заставим их прислать всю Национальную гвардию.

- Мэл?

Мэл положил руку на ручку двери, но приостановился.

- Да, детка?

- Идти сюда... ты был прав. Это была не лучшая моя идея.

Он улыбнулся.

- Ты серьезно? Я думаю, мы будем делать это каждые выходные. Мы будем приезжать сюда, и ты будешь отправляешь какого-нибудь психа в ад... это, конечно, лучше терапии.

И что самое безумное, это действительно было так. Не было никаких гарантий, что они переживут эту ночь, но Мэл чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние месяцы.

Поэтому, когда он открыл двери и оказался лицом к лицу с двумя людьми, держащими в руках автоматы, это было довольно сильным шоком.

Глава 48

Мони

Этот парень определенно не был Лютером Кайтом.

Кайту нравилось заставлять Мони страдать. Для него это было возбуждающим фактором. Более того, он считал это интимным актом, затягивая процесс пыток, задавая ей обыденные вопросы о ее жизни. Когда он наконец сломал ее, то не потрудился закончить работу и убить ее, оставив Мони в состоянии шока, настолько глубокого, что прошло несколько недель, прежде чем она снова смогла говорить. Это было похоже на то, что он позволил Мони жить, чтобы стать олицетворением его искусства.

Этот парень с черными глазами перед ней просто выполнял свои обязанности. И то, что он делал, причиняло Мони боль, без сомнения. Истязание старинным медицинским прибором было чертовски ужасно и больно. Но после дюжины нанесенных ей рваных ран, он, похоже, потерял к этому интерес.

И что удивительно, Мони не была напугана. Она была скорее рассержена, чем напугана. Как будто это был неудачный сеанс BDSM, при чем, за который ей не заплатили.

На самом деле, чем больше она думала об этом, тем меньше боялась за свою жизнь и тем больше злилась.

Этот осел не знает, что, черт возьми, он делает.

И она была как раз тем человеком, который мог ему это сказать.

- Ты жалок, - сказала она.

Подражатель Лютера Кайта перестал тыкать в нее искусственной пиявкой и уставился на нее.

- Ты жалкий, никчемный размазня. Снимай свои штаны прямо сейчас.

Он оставался неподвижным, выражение его лица было растерянным.

- Я сказала тебе снять штаны! - приказала она.

Как и подобает "госпожам", Мони была хороша в своем деле. У нее был глубокий, властный голос, который пугал парней до смерти, и она знала, чего хотят маленькие извращенцы. В каком-то смысле Лютер Кайт спас ей жизнь. После всего того, через что она прошла, она бросила героин и перестала чувствовать себя жертвой. Больше никаких уличных торгов собой. Больше никаких сутенеров. Она взяла свою жизнь в свои руки, и ее клиенты хорошо платили ей за то, что она была доминирующей мужененавистницей.

- Снимай штаны и покажи госпоже Мони, что у тебя есть. Быстро!

Невероятно, но урод начал расстегивать штаны.

Как Мони и предполагала. Он был из тех, кто хотел, чтобы над ним властвовали.

- Покажи мне это.

Он показал. И когда его член выпал из штанов, она перестала его бояться совсем. Несмотря на то, что она была связана, Мони почувствовала, что баланс сил перешел от него к ней.

- Подойди ко мне и положи его мне в рот, - приказала она.

Естественно, он подчинился.

Какой парень не подчинился бы?

И это точно был парень, а не призрак. Не демон. И даже не серийный убийца. Просто маленький никчемный червяк, который хотел причинить ей боль, как многие мужчины до него.

Но у Мони были другие планы.

Работая губами и языком, она старательно доводила его до оргазма, но каждый раз останавливалась, чувствуя приближение извержения.

- Я не могу это закончить с завязанными руками, - сказала она, глубоко дыша. - Мне нужны свободные руки.

Не раздумывая, он расстегнул пряжку на ее правой руке. Затем Мони сделала то, о чем мечтала с тех пор, как в шестнадцать лет впервые делала минет.