Она не верила в силу тех, кто ее похитил, но верила в силу тех, кто на них напал. Чтобы не терять времени, девушка совершает побег.

Воспользовавшись преимуществом времени, она побежала вперед.

После дождя на почве отпечатались ее следы, так Далия становилась легкой добычей. Она решила, что срежет дорогу через реку, однако, дождь и бурный поток воды закрывал ей путь на спасение. Как оказалось, буйство стихии стоит учитывать, когда задумываешь нечто подобное. Когда она попала в реку, то поняла, что шанс выбраться живой крайне мал. Подхваченная сильными волнами, она не могла ничего поделать. Власть стихии была велика. Не было возможности вобрать воздух в легкие. Ее топило. Далия хотела позвать на помощь, но не могла этого сделать, так как не получалось выбраться на поверхность. Только ее руки виднелись в волнах, но тут же исчезали в толще воды

Рагнар вернулся в пещеру, но не застал девушки в том месте, в котором она должна была его ожидать. Он посмотрел на следы и быстро отправился на ее поиски. Она шла к реке. Лицо парня искривилось в улыбке, так как он понимал, что идея эта дурная и кроме погибели не сулит ничего. Присмотревшись, принц увидел ее в воде. Далию бросало из стороны в сторону, но спасать ее, прыгнув в реку – он не хотел. Оно того не стоило. Конечно, юноша обещал ее сопроводить до замка невредимой, но не ценой собственной жизни. Она поступила беспечно. За ее глупость платить он не хотел.

Девушка дышала и смотрела на небо, которое было серым, унылым. Капли дождя изредка падали вниз под собственным весом. Она чувствовала, как они разбиваются о ее лицо, словно мелкие льдинки. За часы, которые он тут хозяйничал – достаточно было сделано. Быстрый ветер перегонял тяжелые дождевые тучи в одном направлении все дальше от реки. Шум от волн еще доносился, поэтому, было ясно, что местность реки она не покинула.

Молодая крестьянка осмотрелась по сторонам, понимая, что продрогла до нитки. Рядом с ней лежал принц и еще пару воинов приводили его в чувства. Рука Рагнара отдавала синевой. Было неясно, что является причиной – холод, потеря крови или яд, который наносили на лезвие разбойники.

Воины видели, что их правитель теряет драгоценное тепло и в условиях северной мерзлоты это может привести к гибели, быстрее, чем это сделает яд.

Было решено задержаться в месте, которое не давало безопасность, но других предложений не было. Воины вновь разожгли огонь, но тепла от него было недостаточно. Его зубы отбивали ритм, играли «музыку холода». Он что-то говорил. Сумасбродные речи не несли смысла, но были явным показателем того, что состояние Рагнара быстро ухудшается. Было решено смастерить убежище для их предводителя из веток и связать их сбруей, создать некий шалаш, но дальше их познания не распространялись. Они могли сделать так, чтобы их строение стало чуть более оформленным, укрепив всю конструкцию тугими прутьями и накидками. Земля была устлана шкурами животных.

Девушка знала, что долго он не продержится. Она смотрела на него и понимала, что его дыхание становится все более тяжелым. Едва она коснулась его лба, как тут же была окружена воинами, которые направили на нее свои клинки.

– Нам нельзя медлить – говорила она воинам

– С чего нам верить тебе женщина? – произнес воин с густой рыжей бородой

– У вас нет причины доверять мне, но если ничего не сделать, то он покинет этот мир, даже без возможности побороться за жизнь. Разве такова участь храброго воина?

– Мы будем наблюдать за тобой – прищурил глаз воин с темными как уголь глазами.

Она показала, что его надо перенести в шалаш и раздеть догола. Пока они делали то, что она приказала, девушка начала работать с какой-то травой, переминая ее в руках.

– Его нельзя шевелить, так как яд будет распространяться по всему его телу. Приготовьте горячей воды и похлебки. Ему понадобятся силы на борьбу – она говорила спокойно и действия ее были точны и ловки, словно для нее это был не первый опыт в подобном деле.

«Я не стану той, кто не уплачивает долг. Жизнь за жизнь. Ты меня спас, и я отвечу тем же»

Девушка долго промывала раны. Прикосновения приносили жгучую боль, поэтому каждый раз, парень вздрагивал, а на лбу выступал пот. Рана была мучительна.

– Держись! Не смей оставлять нас! – твердила она ему, выполняя действия.

После проделанной работы по его спасению. Далия начала раздеваться.

Воины не понимали, как женщину в окружении стольких мужчин не приводит в дикий ужас мысль о том, чтобы оголиться. На кону стояла жизнь их будущего конунга, поэтому воины окружили самодельный шалаш и не спускали глаз с нагой красавицы.

– Вам не нужно смотреть – сказала она

– А вдруг ты притаила кинжал? – сказал Эрик.

– Где? – с осуждением посмотрела Далия, но тратить силы на спор не было времени.

Эрик так и остался наблюдать за греющей его душу картиной. Изгибы женщины порождали в нем желание близости с ней.

Девушка не смотрела на него, стараясь обогреть Рагнара. Она отметила упругость его мускулов, но тут же отогнала мысли, взяв за основу желание – спасти ему жизнь. Крестьянка обняла его, обхватив руками и ногами. Там, где тело было холодным, она лишь сильнее укутывала его в меха, понимая, что быстрые и отрывистые движения для обогрева, могу сделать хуже и распространить остатки яда, от которых не удалось избавиться.

Раны были достаточно сложными и именно то, как он переживет ночь, определило бы вероятность его восстановления.

Ночь была сложной. Юный принц бредил. Его тело горело огнем, а затем так же, почти мгновенно остывало. Такие перепады всегда были заметны. Во времена подступления «холода» он начинал стучать зубами. По полу тянул холодный ветер, который мог усугубить болезнь. Чтобы оградить от него принца, воины закрыли вход в шалаш вещами, что уже обсохли от жара костра.

Мужчину одели и накрыли теперь уже сухими шкурами.

Выздоровление давалось ему тяжело и только спустя четыре дня, принц открыл глаза. Его преследовала слабость и он чувствовал, как проваливается в сон, полностью обессиленный. Встретив глазами свою спасительницу, его брови нахмурились. Рагнар подался вперед, стараясь что-то выкрикнуть, однако, почувствовав жгучую боль. Он опустился на землю и закрыл глаза.

– Что с ним такое? Почему он так долго борется с хворью? – воин с рыжей бородой выступил вперед, понимая, что они сильно задержались в дороге и конунга такое не обрадует.

– Я не властна над его болезнью

– Однако властна над ее возникновением. Причиной послужила твоя беспечность женщина! Броситься в реку, испугавшись как щенок, что тебя зарежут – нам ли удивляться женской трусости – самодовольно произнес Эрик.

Все воины засмеялись, давая понять, что женщине не место на поле боя.

– К чему ваше чванство, если никто из вас не в силах траву отличить от яда?

Воин рассвирепел: – Ты дай ей палец, а она и локоть откусит! Длинный язык это горе женского безумия!

– Не все-то безумие, что ты не в силах понять – она говорила спокойно и смело смотрела на него, разминая что-то в своих пальцах.

– Если бы ты не была нужна нашему конунгу, то я бы задрал юбку и отодрал бы, а затем перерезал бы тебе глотку! – его лицо горело от ярости. Это сильное чувство заполонило все его существо.

– В животине и то больше благоразумия – она сказала это тихо и повернулась к раненному, чтобы не отвлекаться на глупости.

– Откуда такой длинный язык у товарной девки!

За словами последовали действия, и мужчина потянулся за ее волосами, чтобы вырвать их с корнем, омрачая ее простую деревенскую красоту. Всплеск ярости был недолог. Эрик рыжий остановил себя, так как понимал, что раз правитель послал за ней воинов, значит, только он мог царствовать над ней.

Он покинул шалаш, грозно вышагивая по тропинке, все дальше отдаляясь от их построения.