— Ты шутишь? — Меня передернуло от ужаса.

Он посмотрел на меня серьезным взглядом, а потом рассмеялся:

— Конечно, шучу. Я знаю ребят, которые составляют школьные альбомы. Ты не такая, как они. Да и я не смогу засыпать по ночам, зная, что натравил их на тебя.

Я облегченно выдохнула. Картер умеет не дать девушке заскучать.

— А что ты обычно снимаешь? — спросил он.

— Ну… — Я уже хотела рассказать про загадочное свечение, но решила, что лучше не переводить разговор на сложные темы. — В последнее время я экспериментирую, используя немецкую философию гештальт. Скажем, если снимаю вазу с фруктами, хочу показать не только ее, но и стол, на котором она стоит, и комнату, в которой она находится. Как все компоненты складываются в единую картину. Или, например, фотографирую дом ночью, и деревья за ним, и луну, и звезды. «И таинственный свет возле дерева».

Картер поднял брови.

— На этом, пожалуй, закончу, — сказала я, чувствуя себя жутко глупо.

— Нет-нет, — мягко возразил он, покачав головой. — Это потрясающе. Здорово, что в тебе есть эта тайная сторона.

— Нет в ней ничего тайного, — ответила я. — И вообще, извини, но зачем тебе это?

— В смысле?

— Ну, ты знаешь, что про меня говорят. Я грублю. Всегда попадаю в неприятности. Прогуливаю уроки, и все учителя меня не любят. Зачем вообще нужен этот разговор? Зачем тебе все это?

Он снова рассмеялся, как-то по-настоящему и искренне.

— Хочешь — верь, хочешь нет, как раз все это мне и нужно.

— А, ну да. Противоположности притягиваются. — Я обвела комнату взглядом. — Легко это говорить, сидя в библиотеке. Или в машине.

— В смысле?

— Я имею в виду… — Если честно, я сама не до конца понимала, что именно хочу сказать. — Мы хорошо ладим, когда рядом никого нет… Но я не могу представить, как мы будем общаться на виду у других людей.

— Ты шутишь? — Он покачал головой. — Меня не беспокоит, что нас увидят вместе.

Я округлила глаза и сказала с шутливой серьезностью:

— Возможно, мир пока не готов к нашей дружбе.

Он уловил иронию и, подавшись назад, отрицательно покачал головой. Внезапно его лицо просветлело, и он наклонился ко мне.

— Так давай покажем миру, — сказал он, словно бросая мне вызов.

— Я не понимаю, о чем ты, — ответила я.

В его глазах заиграли искорки.

— Пойдешь со мной на бал в пятницу? — спросил он.

Я была ошеломлена. Даже если бы под моими ногами провалился пол, это не произвело бы на меня такого эффекта.

— Конечно… если ты не боишься, что тебя увидят со мной, — проговорил он.

— Я не боюсь, — ответила я.

— Тогда соглашайся. Сходи со мной на бал. Благоразумие отказывалось мне помогать, так что во мне заговорило безрассудство.

— Ладно, — пожала плечами я. — Раз ты так сильно хочешь.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Я вдруг заметила, как близко его голова склонилась к моей. Я даже чувствовала запах его шампуня.

Прозвенел звонок.

Картер быстро отодвинулся и посмотрел на часы.

— Можно проводить тебя до класса? — спросил он.

Я не знала, что ответить. Идти придется как раз мимо детей тьмы.

— Но я, конечно, не хотел бы, чтобы ты из-за меня потеряла друзей, — добавил он спокойно, но немножко холоднее, чем обычно.

— Нет, все в порядке, — ответила я, выпрямив спину. В конце концов, что они могут сделать? Забросать нас кожаными браслетами? — Если они нападут, я тебя защищу.

Он осторожно улыбнулся.

Мы вышли во двор. Я была готова к тому, что в нашу сторону будут бросать враждебные взгляды. Но то, что случилось, как только я ступила на тротуар, застало меня врасплох. К нам на всех парах подбежала Лидия. На лице у нее читался шок. Я поняла, что сейчас она скажет про нас что-нибудь идиотское, и посмотрела на нее так выразительно, чтобы она поняла, что лучше ко мне не лезть.

Но она не заметила.

— Алексис! — воскликнула она, задыхаясь. — Тебя все ищут!

У меня душа ушла в пятки.

— Твой папа… — проговорила она. — Твой папа попал в аварию.

12

МНЕ показалось, что время совершило скачок вперед, а я осталась в прошлом. Картер взял меня за руку. Я смутно осознавала, что он ведет меня через двор. Лидия бежала рядом, как визгливая собачонка.

— Ты вообще больше ничего не знаешь? — раздраженно спросил у нее Картер.

— Мне просто сказали найти Алексис! — начала оправдываться Лидия. — Ее вызывали по громкой связи, но она не откликалась.

— Видимо, в библиотеке громкая связь не работает, — ответил Картер. — Мы ничего не слышали.

Мы зашли в кабинет секретаря, и миссис Эймс выбежала нам навстречу. Она приостановилась, увидев, что Картер держит меня за руку, но уже через секунду положила ладонь мне на плечо.

— С твоим папой все в порядке, — сказала она. — Он в больнице Святой Маргариты. С ним все будет хорошо.

От этих слов стальной стержень в моей груди, благодаря которому я держалась все это время, начал таять. Я почувствовала, как у меня подкашиваются ноги. Если бы в это самое мгновение Картер не сжал мою руку, я бы, наверное, упала в обморок.

— Где мама? — спросила я. 4 Где моя младшая сестра?

— Твоя мама уже в больнице. А вас с сестрой туда отвезет ваша соседка Мэри Фуллер, — ответила миссис Эймс.

— Я могу довезти ее до больницы, — предложил Картер.

— К сожалению, я не могу отпустить тебя с уроков, Картер, — сказала ему миссис Эймс. Но спасибо, что предложил. Алексис, присядь на минутку.

Присесть? Кто согласился бы присесть в подобной ситуации? Я знаю, звучит глупо, но мне казалось, что, если я хотя бы на секунду перестану паниковать и переживать, случится что-то ужасное. И это будет только моя вина.

Я взглянула на Картера, лихорадочно прокручивая в голове новую серию вопросов.

— Тебе действительно стоит присесть, — проговорил он.

Я осталась в меньшинстве.

Миссис Эймс проводила нас в свой кабинет, и я, как всегда, опустилась на диван.

— Что случилось? — спросила я. — Кто вам позвонил? Расскажите мне, что случилось!

Миссис Эймс посмотрела мне в глаза.

— Звонила твоя мама. Твой папа попал в автокатастрофу, и сейчас он в больнице. Но с ним все в порядке. Тебе нужно поехать туда и быть рядом со своей семьей, но это не значит, что его жизнь в опасности. Слышишь меня?

Значит, нужно вести себя по-взрослому, да?

Нет поводов переживать, — повторила она своим директорским тоном и села за стол. На ней была толстовка с логотипом школьной футбольной команды. Ее каштановые волосы волнами рассыпались по плечам, и пряди неаккуратно торчали в разные стороны. Такие прически носят женщины, у которых нет времени сушить волосы феном. Мама скорее отрезала бы себе палец, чем вышла на улицу в таком виде.

— Все хорошо, — сказал Картер. — С твоим папой все будет в порядке.

Я кивнула. Кивнуть было несложно. Вообще, делать жесты и говорить не составляло труда. Но внутри я была разбита. Я не знала, что чувствовать. Я ведь даже не слишком-то любила папу. Но я не хотела, чтобы он умирал… или чтобы ему было плохо.

Мне казалось, будто что-то внутри меня катится вниз, вниз, вниз. Словно я стою на горе и смотрю, как все это происходит с кем-то другим, а почва постепенно уходит у меня из-под ног. Мне стало душно и невыносимо жарко.

Можно нам выйти на улицу? — спросила я.

— Миссис Фуллер нужно будет зайти ко мне и расписаться, что она забирает тебя с уроков, — сказала мне миссис Эймс. — Но, если хочешь, мы можем подождать во дворе, пока она подъедет.

— Она хочет, — ответил за меня Картер, поднимаясь на ноги.

Он сделал все, что было нужно. Сказал Лидии, которая уже начала ерзать на стуле в углу кабинета, чтобы шла на урок. Попросил у секретаря принести мне стакан воды. Взял мой рюкзак. Проверил, чтобы на скамейке не было муравьев. А когда мы присели, не сказал ни слова. Просто ждал приезда миссис Фуллер вместе со мной.