— Делала снимки для школьного альбома. Ничего особенного.

Он напрягся.

— Какие снимки?

— Эээ… Студийные портреты. Фотографировала участников языковых кружков, членов спортивных команд… — Я выпрямилась и встряхнула головой, пытаясь вспомнить, кого еще. — Школьный совет..

Джаред прищурился.

— Хм. Под школьным советом ты имеешь в виду Картера?

Я знаю, что честность — лучшая политика, но об этом честном признании я тут же горько пожалела.

— Ну да, — сказала я. — Он там был. Но это не имеет значения.

Джаред сдавленно усмехнулся.

— Конечно, не имеет. С чего бы? Вы же встречались всего пять месяцев. Почему бы теперь не провести с ним день?

— Все не так. — У меня начало колотиться сердце. — Я провожу день с тобой. С Картером я провела минут пять.

Он немного помолчал. Я уже начала надеяться, что он оставит эту тему в покое, но не тут-то было.

— Можно посмотреть фотографии?

— Нет! — сказала я, откидываясь на спинку дивана, подальше от него. — Зачем? Какая разница, что там?

— Ты же сама сказала, что это не имеет значения.

— Не имеет. — Мое горло сдавили слезы. Не смей плакать, Алексис. — Но я не разрешу тебе отчитывать себя, как будто я ребенок, который украл шоколадку из магазина.

Он быстро, неодобрительно покачал головой.

— Эта метафора относится к моим чувствам? Я, видимо… магазин? Безымянная корпорация? Ты меня так видишь?

Не сказав ни слова, я подскочила с дивана, побежала в ванную и ополоснула лицо холодной водой. Девушка, смотревшая на меня из зеркала, была вся красная, и ее голубые глаза ярко горели на фоне пунцовых щек.

Она казалась несчастной и сбитой с толку.

Она казалась напуганной.

Она казалась… слабой.

На минуту я прислонилась к стене и зажмурила глаза. Почему все до самой крошечной мелочи в моей жизни так сложно?

Наконец я открыла глаза и снова взглянула на свое отражение. Слезы отступили, но сердце все равно стучало как бешеное, и я ничего не могла с этим поделать.

Раздался стук в дверь.

— Алексис?

— Секундочку, — проговорила я.

— Открой дверь, — попросил Джаред. — Пожалуйста. Я не хотел тебя расстроить.

Я понимала, что чем дольше буду ждать, тем хуже станет ситуация. Поэтому я распахнула дверь одним рывком, словно сорвала пластырь с раны.

Джаред стоял на другой стороне коридора, засунув руки в карманы.

Я полностью тебе доверяю. Если я заставил тебя в этом усомниться, то извини, пожалуйста.

— Это ты меня прости. Нужно было тебе сказать. Но я снимаю только для школы, клянусь.

Конечно. — Его голос был мягким, как бархат. Он поманил меня к себе. — Иди сюда.

Между нами как будто возникла магнетическая связь, и я позволила ей притянуть себя в объятия Джареда.

— Нам не нужно больше этого делать, — прошептал он, уткнувшись в мои волосы. — Не нужно друг друга расстраивать.

— Ты прав, — ответила я, прижавшись щекой к его плечу.

— Алексис, — произнес он.

Когда я подняла глаза, его губы коснулись моих.

17

Я проснулась среди ночи. Лежала под толстым одеялом и чувствовала, что вся в поту, как будто кто-то включил отопление на полную мощность. Я начала скидывать с себя одеяло и вдруг поняла, что держу что-то в левой руке.

Я включила свет и высунула ее из-под одеяла. Что-то кольнуло меня в большой палец, и я выронила этот предмет на пол. Засунув палец в рот, я взглянула на ковер и увидела…

Одну-единственную желтую розу.

И тут я поняла: что-то еще не так. И это что-то было гораздо ужаснее, чем роза.

Я увидела рукав. Рукав из светло-фиолетового шифона, который невесомо облегал мою руку.

Он был пришит к платью. Тому самому платью, в котором была Эшли.

Теперь это платье было на мне.

Я вылезла из кровати и встала в центре комнаты, схватив в руку полупрозрачные слои ткани и пытаясь понять, как кто-то сумел переодеть меня и при этом не разбудить.

Я закинула руку через плечо, чтобы нащупать молнию на спине. Ее не было. Немного похлопав себя по бокам, я нашла ее с правой стороны. Расстегнув ее, я попыталась снять платье, но не вышло.

Я проверила молнию. Она оказалась застегнута.

Расстегнула ее еще раз, прикладывая все усилия, чтобы дышать глубоко и не впадать в панику. Но, когда попыталась снять платье через голову, оно снова не поддавалось.

Я решила действовать грубой силой. Подняв юбку, я изо всех сил дернула за нее, собираясь разорвать в клочья, если будет нужно. Но как только юбка заслонила мне поле зрения, я услышала тихий смешок.

А потом — голос:

«Оно не снимается».

Это был скорее не голос, а намек на него, еле слышный шепоток на ухо. Но сквозь слои ткани я увидела тень, стоявшую между мной и лампой.

Тень, напоминавшую человека.

Я была наполовину раздета и стояла, подняв руки вверх. Но я не сдвинулась с места и не выронила платье.

Я застыла словно статуя, глядя прямо перед собой. Мой голос как будто замерз и застрял в горле, словно кусочек льда.

Наконец я прошептала:

— Лидия?

Вдруг тень пронеслась мимо меня — быстрее, чем я успела отреагировать. Резко повернувшись, чтобы не оставаться к ней спиной, я выронила подол и оказалась лицом к лицу со своей пустой комнатой.

Тень (была ли это девушка?) исчезла.

И кое-что изменилось.

Появилась еще одна роза. Она лежала ближе к двери, которая теперь была чуть-чуть приоткрыта.

Я заставила себя успокоиться и не терять голову — хотя бы пока что. И тут я услышала тихий звук, доносившийся откуда-то из глубины комнаты.

Вззззззззззз.

Я медленно попятилась в коридор.

Там я нашла третью розу, а в метре от нее — четвертую, а потом пятую, шестую и седьмую. Они вели в холл.

Желание узнать, куда они ведут, было невыносимым.

Я затаила дыхание и пошла за ними. Добравшись до входной двери, я бесшумно открыла засов и распахнула ее.

На улице тоже лежали розы.

Стояла глубокая ночь, и температура опустилась почти до ноля. На мне не было ничего, кроме полупрозрачного платья. Ни туфель, ни даже носков. Но я все равно двинулась вперед по тропе, выложенной розами.

Как будто у меня не было выбора.

Дойдя до конца подъездной дорожки, я заколебалась.

Судя по всему, за розами можно было идти бесконечно. И в конце концов они приведут меня…

Куда они меня приведут?

Свернув на тротуар, я почувствовала, как все мое тело окутывает волна холода.

Розы исчезли, и как раз в этот момент кто-то схватил меня за руку.

— Лекси? — Сзади меня стояла Кейси, закутанная в халат и с теплыми тапочками на ногах. — Что ты тут делаешь? Почему не остановилась, когда я тебя позвала?

Я открыла рот, чтобы спросить, что она тут делает (все-таки лучшая защита — нападение), но Кейси закатила глаза и перебила меня:

— Иду за тобой. А теперь отвечай.

— Я просто… — Я опустила взгляд на тротуар.

А потом посмотрела на свою одежду. На мне были фланелевые пижамные штаны, подаренные на Рождество, и футболка с длинными рукавами. Никакого фиолетового платья.

Неужели это был всего лишь сон?

Если бы Кейси видела платье, она бы про него что-нибудь сказала.

— Я просто… ходила во сне, судя по всему. Так странно! Спасибо, что разбудила.

— Ну, я бы не дала тебе сбежать из дома посреди ночи. — Тут она запнулась, вдруг осознав, что не стоило шутить про девочек, сбегающих из дома посреди ночи, — Лекси… неужели… ты бы пошла дальше? Как Кендра и…

Она не произнесла имя Эшлин. И я ее понимала. Я сама не хотела его слышать.

— Нет, — ответила я. — Конечно же, нет.

Я потихоньку выходила из оцепенения и начинала чувствовать, как меня охватывает холод. Он проникал сквозь кожу моих ступней и растекался вверх по ногам.

Кейси проводила меня до моей спальни и только потом пошла в свою комнату. Казалось, она скорее встанет в коридоре и будет, как часовой, охранять мою дверь, чем ляжет обратно в кровать.