– Ты его видишь? – спросила шепотом.

– Все видим, – не слишком уверенным, тряским каким-то голосом отозвался Лис.

– Я это… – Одинец откашлялся смущённо, дёрнул себя за ус, – попрощаться пришёл. Короче, своё дело сделал, можно и на покой.

– Какое ещё дело? – насторожилась Ора.

– А думаешь легко ему, охламону этому, достойную женщину подобрать? – Ни с того ни с сего вызверился лысый. – Да так, чтобы вы друг другу как шпынь с колечком подошли? Я аж весь измаялся, взопрел, понимаешь. А вы, олухи, всё в разные стороны глядели, «фыр!» да «фыр!» чуть не до дыр! Всё равно, что стены друг с дружкой сталкивать, честное слово!

– Так это всё ты? – протянула догадливая Роен.

– Чего это всё? – оскорбился призрак, подкручивая ус. – Ничего и не всё. Так, чуток. Ну, список этот подсунуть, чтоб туда, куда надо пальцем ткнул. Владыке книжечку подложить, чтоб, понимаешь, нужное прочитал и до правильного додумался. Демона локотком пихнуть.

– Я тебя убью, – мрачно пообещала Ора.

– Опоздала ты, девка. Да и получилось-то хорошо, верно? Ладно, мне и впрямь в Закатное небо пора. Вы, парни, вот что… – Олден потупился, неожиданно заинтересовавшись мысками своих сапог. – Грай, если сможешь, не держи на меня зла особо-то. Знаешь, самому тошно было, хоть плач. Я ж не нарочно влюбился, в Юэй, то есть. Тебя любил, а её… Ну вот нет без неё жизни и всё тут. И она тоже. Всю душу мы друг другу вынули. – Призрак сгрёб ворот рубашка у себя под горлом, потряс. – Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Грай, теснее прижимая к своему боку Ору. – Теперь понимаю.

– Вот и я про тожь, – здоровяк провёл по лысине ладонью. – Ты её не теряй. А то плохо будет, по-настоящему плохо, верь мне. В нас зло-то сидит, мы сами его кормим. Демоны что, они только пользуются, чем есть. Больше чем сами себе, никто не напакостит.

– И это понимаю, – снова кивнул Грай и встал, осторожно отодвинув жену в сторону.

Экзорцист медленно, будто не слишком уверенный в том, что делает, подошёл к Одинцу, ещё медленнее поднял руку, и совсем уж заторможено положил ему на плечо. Роен почти ждала, что ладонь провалится в пустоту, но ничего подобного не случилось.

– Я никогда не держал на тебя зла… – Ноэ тяжело сглотнул, кадык перекатился по горлу, – отец.

– Да ты что? – кажется, Одинец даже перепугался. – Я ж тебе не…

– Ты меня вырастил. И всему, что я знаю, научил меня ты. И заботился… Заботился обо мне тоже только ты. В том, что случилось, твоей вины нет, и никогда по-другому не думал. Знаю, если б от тебя что-то зависело…

– Да я б!..

Оре показалось, что призрак сейчас заплачет, уж больно подозрительно у него глаза блестели. Правда, она и сама щёки отирала, стараясь делать это понезаметнее.

– Я знаю, – спокойно повторил Грай. – Спасибо тебе.

– Да за что? – лысый громко выдохнул и словно даже в размерах уменьшился. – Вы и в самом деле мне как… Да как сыновья, чего уж там! Все четверо. А теперь вот и дочкой обзавёлся.

Призрак подмигнул Роен, но никакого веселья в этом не было, грустное получилось подмигивание. Ора быстро закивала, прижимая ко рту край простыни. Слёзы лились потоком, словно за глазами пробку выдернули. Правда, теперь она их даже не пыталась вытереть, пусть текут.

Экзорцисты один за другим поднялись, вставая рядом с Граем. Они ничего не делали, ничего не говорили. Ну да, нормальные бы эльды хоть обнялись, но эти же кремень, скала! Настоящие мужчины, чтоб их.

– Ладно, парни, – Одинец подозрительно шмыгнул немалым носом. – Теперь мне на самом деле пора. Но только знайте, я за вами и оттуда присмотрю!

– Благослови, – тихо попросил Олден.

– Отец, – закончил Барс, а Лис просто низко наклонил голову.

– Ваша воля с вами, – непонятно ответил призрак.

За его спиной неторопливо, будто давая собой налюбоваться, разгорелась призрачным, как будто припылённым светом арка, очень напоминающая Лабиринт. Вот только за ней ничего не было, кроме переливающейся перламутром дымки. Хотя Оре причудилось на мгновение, что за маревом, за розовато-белыми туманными пластами стоит женщина. И вроде бы она держала на руках закутанного в пелёнки ребёнка. Но Роен моргнула и видение исчезло, а Одинец уже уходил, вернее, отступал спиной вперёд, подняв руку в прощании, растворялся в сиянии.

Ора не выдержала, вскочила с постели, волоча за собой простыню, спотыкаясь, бросилась в ванную комнату. Холодная вода, предусмотрительно приготовленная служанками, немного помогла. Но девушка сама не знала, сколько проревела, сидя на полу, ткнувшись лицом в колени. Странно, настоящего горя она не чувствовала, а слёзы всё равно лились, и было так жалко чего-то, а чего, она и сама не знала.

Всё когда-нибудь кончается. В конце концов, Роен даже всхлипывать почти перестала. Тяжело поднялась, держась за умывальник – оказывается, она успела ногу отсидеть. Морщась и шипя сквозь зубы, выпрямилась и…

Едва не двинула Одинцу затылком в челюсть.

Если б за ней не стояла тяжёлая тумба, Ора бы отпрыгнула, а так осталась на месте, как рыба, глотая воздух кусками.

– Ты чего тут?.. – просипела Роен и попыталась откашляться.

Получилось не очень, всё-таки прорыдалась она знатно.

– А чего мне? – ухмыльнулся призрак, подкручивая ус. – Надо ж было парням прочувствовать. А то взяли моду, держат всё в себе, даже друг от дружки таятся.

– Ты сволочь, – наконец, догадалась девушка.

– Я то? Да нет. Я б, может, и того, отдохнуть совсем не прочь, ведь давит же совесть и грехи тоже давят. Только как вас без пригляда-то оставить? Опять или разбежитесь, как тараканы, или вляпаетесь куда-нибудь. Или так и будите морды корчить, мол, никто вам не нужен и вы сами с усами, – лысый залихватски подкрутил собственный ус. – Только ты это… Не говори им, что я здесь.

– Почему?

– А пусть на меня не рассчитывают. Сами, всё сами. Я теперь больше по части советов или там затрещину дать. Ты бы помылась, девка, а то на тебя глядеть страх.

– А как же та женщина? – брякнула вконец растерянная Ора.

– Она меня дождётся. – Серьёзно ответил Одинец. – Ну всё, пошёл я, а то притомился с вами возившись.

– Погоди! До меня только сейчас дошло, я же тебя видела из-за того, что… из-за крови демона. Но ведь её теперь нет?

– Нету, – кивнул лысый.

– Тогда почему?

Здоровяк загадочно ухмыльнулся и прошёл сквозь стену.

***

Ора растерянно оглядела собственную спальню, подошла к распахнутым настежь дверям, ведущим в следующую комнату: гостиную или чайную, что ли? Вот как так получилось: она и половины собственных апартаментов не видела? Ей ведь ещё солярий какой-то обещали и вроде бы открытые купальни. Шестеро только знают, что это всё такое и для чего нужно.

– Я понятия не имею, что с собой брать, – призналась Роен, покачав ладонью дверную створку.

– Драгоценности? Имеешь полное право, ты всё ещё атьера Ноэ, – напомнил муж.

Грай. Да, Грай её муж, отныне и навсегда. Вернее, с этой ночи, когда было столько переговорено, и до самого Закатного неба. Её муж экзорцист. И, между прочим, серый форменный цвет ему очень шёл, гораздо больше чёрного атласа, бархата и кожи. А ещё он не носил маски.

– Зачем мне драгоценности? – пожала плечами Ора. – Куда я их суну?

– Может, всё-таки «надену»? – предположил супруг.

– Вот надевать их мне точно некуда.

– Значит, не бери ничего. А, демоновы твари! Не ожидал я его так быстро. Видимо, посыльный крылья отрастил.

Грай сцапал жену за руку, задвигая себе за спину. Роен немедленно попыталась освободиться, но была решительно засунута обратно. Правда, стремительно приближающегося Владыку она всё-таки рассмотреть успела. Тот на самом деле шёл стремительно, мантия развивалась, как диковинные крылья. В этом, пожалуй, было даже что-то жутковатое.

– Мальчик мой! – начал верховный фламик издалека, не успев ещё «достремиться» до спальни. – Мне передали твоё письмо. Надеюсь, это всё шутка?

– Никаких шуток, – заверил жреца экзорцист, выглядящий сейчас так, словно никогда даже и не слышал слова «юмор».