– Этого будет недостаточно, – возразил Доддс, – Шеф наверняка спросит, почему я не удержал вас от рискованного шага. (Как бы он не лишил меня квартальной премии за служебную халатность!) Нет, ваше предложение не лезет ни в какие ворота! Я вижу совершенно другое решение проблемы: Мы делим сыр пополам и съедаем его сообща. (В этом случае писать расписку никому из нас не придётся.)

– Почему же пополам? – не согласился Маклуски, – Перед отпуском, насколько мне помнится, мы проходили диспансеризацию, и на взвешивании я оказался на пару килограмм тяжелее вас… Чтобы принять одинаковую с вами дозу яда на единицу веса, мне придётся съесть немного больше сыра, чем вам.

– Не смешите меня! – опроверг Доддс, – Что было до отпуска – об этом уже поздно вспоминать. (Это ещё вопрос, кто из нас в отпуске больше растолстел!) К тому же нам неизвестна природа данного яда. Мы не знаем, какова степень его воздействия на организм в зависимости от веса испытуемого. (А эта зависимость может быть прямой, обратной, квадратичной, обратноквадратичной, экспоненциальной, логарифмической – или, наконец, вообще никакой.) Я полагаю, что справедливее всего будет совсем пренебречь этой зависимостью и съесть сыр пополам, в равных долях…

– Как же вы любите спорить! – вздохнул Маклуски, – Ну хорошо, давайте съедим его пополам!

Двухчашечные весы пришлись как нельзя кстати. Детективы охотно воспользовались ими, чтобы отмерить две совершенно равные доли сыра… Не прошло и нескольких минут, как сыр был полностью съеден и запит так называемым виски из Данди.

– Сыр – как сыр, – отметил к слову Доддс.

– Я бы сказал, что сыр был неплохой, – уточнил Маклуски.

– Хорошо, что мы его доели! До завтра он бы совсем зачерствел, – выразил удовлетворение Доддс, – Как ни странно, в этом Крукроуде продаются вполне съедобные продукты… К сожалению, в здешних магазинах не предусмотрено льгот для работников полиции, а покупать сыр за полную цену у меня не поднимаются руки и ноги… Впрочем, можно попробовать действовать окольными путями – например, нагрянуть в магазин якобы с обыском и изъять несколько килограмм сыра якобы на экспертизу…

Обсудив ещё некоторые важные и животрепещущие темы, знаменитые детективы организованно подготовились ко сну и объявили себе полномасштабный отбой. Как обычно, ночь они провели на своих раскладушках в полной боевой готовности, с заряженными пистолетами в руках. (Доддс, снова возглавивший с полуночи совместную следственную работу, спал дулом к двери, а Маклуски прикрывал другой угол комнаты, со стороны окна.) Среди ночи напряжённую тишину внезапно прорезал задумчивый голос Маклуски:

– Доддс, вы спите?

– Как убитый! – донёсся ответ с противоположного конца комнаты.

– Как вы полагаете: Если яда в сыре не окажется, какую из других версий нам следует рассмотреть в первую очередь?

Ответом ему был громкий храп…

Утром навестить детективов явился всё тот же доктор Смит. На сей раз вид у него был радостный и решительный.

– К счастью, теперь я в участке не один! – первым делом похвастался он, – Прихожу я сегодня на работу – а на скамейке возле входа уже кто-то сидит…

– Неужели Фицрой вернулся? – не поверил Доддс.

– Нет, вернулся не Фицрой, а Перримен, – уточнил Смит, – Оказывается, вчера он ездил на велосипеде к своим знакомым в другой город и немного задержался… Но дело даже не в этом! Только что мне в голову пришла замечательная идея, – он буквально светился от торжества, – Похоже, я догадался, что за яд был в этом сыре…

– Ну и что же это был за яд? – заинтересовался Маклуски.

– Осталось провести всего один небольшой опыт – и я буду знать это наверняка, – объявил доктор, – Для опыта достаточно и одного кусочка сыра. Но два было бы в самый раз…

– Ваши хитрости нас не обманут! – проявил бдительность Доддс, – Вам с Перрименом не хватило сыра для утренних сэндвичей; не так ли? Увы, мы ничем не сможем вам помочь! Мы уже сами съели весь этот сыр.

– Как съели сыр? – доктор был искренне озадачен, – Надеюсь, с головой у вас всё в порядке?

– Наши головы всегда в полном порядке, – заверил Маклуски, – Мы немного пораскинули мозгами и приняли решение доесть этот несчастный сыр, пока он ещё не зачерствел. (В данной ситуации это было наиболее благоразумное решение.)

– Я не то имел в виду! – уточнил Смит, – Я хотел спросить: А не появилось ли у вас тех же симптомов с головой, что и у Ривза?

– Ах, вот что вы имели в виду! – сообразил Доддс, – (Ваши двусмысленности кого угодно собьют с толку!) Нет, никаких неприятностей с головой мы пока не ощущаем… Но давайте ближе к делу: Вы принесли нам справки о смерти и сумасшествии?

Доктор представил детективам две официальные бумажки: одну – из ЗАГСа, другую – из психиатрической больницы. Доддс внимательно их изучил, но не нашёл, к чему бы придраться.

– Ну что ж, давайте приступим к описи! – решительно провозгласил он, – Доктор, садитесь сюда, за монтажный стол! Вот вам ручка, а вот – пустой бланк! Записывайте: Первое – стол монтажный, серого цвета, с двумя полками и шестью ящиками – четыре справа, два слева…

– Второе: Табуретка о трёх ногах… – подхватил Маклуски.

Работа закипела. Детективы извлекали вещи Ривза из разных закоулков и наперебой диктовали, а Смит едва успевал записывать… Но вот дело дошло до пакетиков с надписями «Осторожно! Возможно, яд!», лежавших на столе за весами.

– Похоже, внутри находятся какие-то порошки, – высказал предположение Доддс, осторожно ощупывая пакетики, – Неужели это и в самом деле яд?

– Мы можем провести ещё один эксперимент! – предложил сообразительный доктор Смит, – Я готов унести эти пакетики к себе домой и опробовать их на каких-нибудь крысах.

– Ах, вот как? – быстро раскусил подвох Маклуски, – Вы хотите задарма завладеть средством от домашних грызунов? Нет уж, не выйдет! Между прочим, мы с вами занимаемся описью имущества, а не его расхищением… Когда Ривз, чего доброго, вернётся из дурдома, он должен застать свои вещи в целости и сохранности, какими он их тут и оставил. Всё, что мы вносим в опись, обязано всегда быть в наличии, иначе вас немедленно привлекут к ответственности за мародёрство.

Доктор молча скрыл досаду, и опись продолжилась… Пару минут спустя Доддс извлёк из нижнего ящика монтажного стола две тетрадки, одна из которых была немного толще другой. Детективы взяли себе каждый по одной и с надеждой открыли их. Но здесь их подстерегло горькое разочарование: Обе тетрадки были заполнены какими-то непонятными значками, лишь отдалённо напоминающими обычные буквы.

– Ну Ривз и постарался! – подосадовал Маклуски, – Судя по всему, он зашифровал свои записи каким-то мудрёным шифром… Честное слово, я не понимаю ни слова!

– Более того: Я не могу понять, где тут начало, а где конец, – добавил Доддс, вертя в руках тетрадку потолще.

– А. я не могу понять, где тут верх, а где низ, – дополнил Маклуски, крутя в различных направлениях более тонкую тетрадку.

Детективы рассмотрели записи Ривза буквально со всех сторон, но так и не смогли докопаться до их смысла.

– Тяжёлый случай! – вздохнул Доддс, – Возможно, текст был написан справа налево…

– …или снизу вверх, – уточнил Маклуски.

– Не исключено, что перед нами – аккадская клинопись…

– …или узелки кипу индейцев Южной Америки…

– …или письмо кохау ронго-ронго туземцев острова Пасхи…

– …или что-то ещё.

– Было бы неплохо отослать эти записи на расшифровку! – сделал вывод Доддс.

– Но мы ведь занимаемся описью, а не грабежом! – напомнил доктор, – Все вещи, внесённые в перечень, обязаны остаться на месте до возвращения Ривза.

– Тогда мы не станем вносить их в перечень! – нашёл удачный выход Доддс, – Пока мы не выясним содержание этих тетрадок, мы не сможем понять, под каким названием их следует внести в опись – а в их содержании мы сможем разобраться только после расшифровки. Так что не будем торопиться…

– Конечно, спешить нам совсем ни к чему! – поддержал его Маклуски.