И от ромашек-тонконожек

Мы оторвать не в силах глаз.

Для нас,

Для нас они, быть может,

Цветут сейчас

В последний раз.

И вдруг (неведомо откуда

Попав сюда, зачем и как)

В грязи дорожной —

Просто чудо! —

Пятак.

Из желтоватого металла.

Он, как сазанья чешуя,

Горит,

И только обметало

Зеленой окисью края.

А вот — рубли в траве примятой!

А вот еще… И вот, и вот…

Мои товарищи — солдаты

Идут вперед

За взводом взвод.

Все жарче вспышки полыхают.

Все тяжелее пушки бьют…

Здесь ничего не покупают

И ничего не продают.

ВАСИЛИЙ СУББОТИН

30 АПРЕЛЯ 1945 ГОДА

Провал окна. Легла на мостовую

Тень, что копилась долго во дворе.

Поставлены орудья напрямую,

И вздрагивает дом на пустыре…

Завален плац обломками и шлаком.

Повисли рваных проводов концы.

На этот раз в последнюю атаку

Из темных окон прыгают бойцы.

БРАНДЕНБУРГСКИЕ ВОРОТА

Не гремит колесница войны.

Что же вы не ушли от погони,

Наверху бранденбургской стены

Боевые немецкие кони?

Вот и арка. Проходим под ней.

Суд свершив справедливый

и строгий.

У надменных державных коней

Перебиты железные ноги.

ЭПИЛОГ

Курганы щебня, горы кирпича.

Архивов важных — драная бумага.

Горит пятно простого кумача

Над обнаженным куполом рейхстага.

Весь город будто кратера нутро.

Мы в нем пока, как посреди арены.

Лишь именами грозными хитро

Испещрены задымленные стены.

А первый, озаренный флагом тем.

Сумел остаться неизвестным свету,

Как мужество, что мы явили

всем,—

Ему еще названья тоже нету.

ГЕОРГИИ СУВОРОВ^[8]

Еще утрами черный дым клубится

Над развороченным твоим жильем.

И падает обугленная птица.

Настигнутая бешеным огнем.

Еще ночами белыми нам снятся,

Как вестники потерянной любви,

Живые горы голубых акаций

И в них восторженные соловьи.

Еще война. Но мы упрямо верим.

Что будет день — мы выпьем боль

до дна.

Широкий мир нам вновь раскроет

двери,

С рассветом новым встанет тишина.

Последний враг. Последний меткий

выстрел.

И первый проблеск утра,

как стекло.

Мой милый друг, а все-таки как

быстро,

Как быстро наше время протекло!

В воспоминаньях мы тужить

не будем,

Зачем туманить грустью ясность

дней.

Свой добрый век мы прожили как

люди —

И для людей…

АЛЕКСЕЙ СУРКОВ

Подошла война к Подмосковью.

Ночь в накале зарев долга.

Будто русской жертвенной кровью

До земли намокли снега.

По дорогам гремят тачанки.

Эскадроны проходят вскачь.

Приготовились к бою танки

Возле стен подмосковных дач.