Прожектор, холодный и резкий.

Как меч, извлеченный из тьмы.

Сверкнул над чертой перелеска.

Помедлил и пал на холмы.

И в свете его обнаженном,

В сиянии дымном, вдали.

Лежали молчащие склоны

По краю покатой земли.

Сверкая росой нестерпимо.

Белесая, будто мертва,

За еле струящимся дымом

Недвижно стояла трава.

Вся ночь, притаившись, молчала.

Еще не настала пора.

И вдруг вдалеке зазвучало

Протяжно и тихо: «Ура-а-а!»

Как будто за сопкою дальней

Вдруг кто-то большой застонал.

И звук тот, глухой и печальный.

До слуха едва долетал.

Но ближе, все ближе по полю

Катился он. И, как игла,

Щемящая ниточка бати

Сквозь сердце внезапно прошла…

Но рядом — с хрипеньем и хрустом —

Бежали, дыша горячо,

И сам я летел через бруствер.

Вперед выдвигая плечо.

Качалась земля под ногами.

Моталась луна меж голов.

Да билось, пульсируя, пламя

На выходах черных стволов.

ДАВИД САМОЙЛОВ

СОРОКОВЫЕ

Сороковые, роковые.

Военные и фронтовые.

Где извещенья похоронные

И перестуки эшелонные.

Гудят накатанные рельсы,

Просторно. Холодно. Высоко.

И погорельцы, погорельцы

Кочуют с запада к востоку…

А это я на полустанке

В своей замурзанной ушанке.

Где звездочка не уставная,

А вырезанная из банки.

Да, это я на белом свете,

Худой, веселый и задорный.

И у меня табак в кисете,

И у меня мундштук наборный.

И я с девчонкой балагурю,

И больше нужного хромаю,

И пайку надвое ломаю,

И все на свете понимаю.

Как это было! Как совпало —

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые.

Свинцовые, пороховые…

Война гуляет по России,

А мы такие молодые!

МИХАИЛ СВЕТЛОВ

ИТАЛЬЯНЕЦ

Черный крест на груди итальянца.

Ни резьбы, ни узора, ни глянца.

Небогатым семейством хранимый

И единственным сыном носимый…

Молодой уроженец Неаполя!

Что оставил в России ты на поле?

Почему ты не мог быть счастливым

Над родным знаменитым заливом?

Я, убивший тебя под Моздоком,

Так мечтал о вулкане далеком!

Как я грезил на волжском приволье

Хоть разок прокатиться в гондоле!

Но ведь я не пришел с пистолетом

Отнимать итальянское лето.

Но ведь пули мои не свистели

Над священной землей Рафаэля!

Здесь я выстрелил! Здесь,

где родился,

Где собой и друзьями гордился.

Где былины о наших народах

Никогда не звучат в переводах.

Разве среднего Дона излучина

Иностранным ученым изучена?

Нашу землю — Россию, Расею —

Разве ты распахал и засеял?

Нет! Тебя привезли в эшелоне

Для захвата далеких колоний.

Чтобы крест из ларца

из фамильного

Вырастал до размеров могильного…

Я не дам свою родину вывезти

За простор чужеземных морей!

Я стреляю — и нет справедливости