Окончив ужин, как обыкновенно, молитвой, господин встал и, пожелав мне покойной ночи, отправился с Тихоном проверять все засовы и печати и запирать незапертое.

Я поднялся к себе.

Во дворе спустили собак, и те озабоченно забегали по территории. Из окна я увидел четверых мужиков с топорами, в обязанность которых, судя по всему, входила ночная охрана барской усадьбы.

Уснул мгновенно.

Проснулся рано. Спустился в столовую. Михайло как раз читал свою утреннюю молитву. Увидев меня – радостно обнял.

– После трапезы на покос поеду. Ежели желаешь, поедем со мною.

– Желаю.

– Да не изволишь ли верхом ехать? Ты, верно, – всадник. Сам с ногой немочной более не сажусь на коня.

– А нет! – поспешил отказаться я. – У меня тоже… немочь такая… в спине… в последние дни, что боюсь верхом ездить…

– Ох, беда! В вечеру в мыльню пойдём, так тебя там Тихон попарит. Знатно парит! Отпустит спину твою.

Вскоре мы уселись в колымагу, запряжённую парой гнедых, и, глотая дорожную пыль, отправились в поле.

– Мужицкая мыльня, – указал мне на одинокое деревянное строение барин, когда мы выехали из деревни, – батюшка построил. В тот год мужиков много померло от черевухи, так батюшка выстроил для них мыльню, дабы чисты были, и болезни к ним не приставали. Сам строил, мужиков здоровых доволи не было. Повелел всем мыться во всякую субботу. Отнележе не было у нас черевухи.

Поле было огромное. Покос шёл вяло. Скошена была лишь небольшая часть. Большинство крестьян и крестьянок сидели с лопухами на головах и по очереди попивали воду из кувшинов.

– Вот они, бездельники! – крикнул Михайло. – До полудня долго, ан вы уж сидите, лежни!

– Роса сошла, батюшка-барин, – ответил один из крестьян.

– Да и жар, – промычал другой.

– Полно! Жар! Беритесь за серпы!

Мужики нехотя повставали с мест и продолжили косить, согнувшись в три погибели.

– Послушай, а отчего же они у тебя серпами косят?

– А чем же?

– Так они до зимы не управятся. Хоть бы косы им дал.

– Косы есть. Две. Вон Илюшка и Зосимка ими косят.

Два мужика, и в правду, косили косами, но таким короткими и кривыми, что работать им приходилось почти так же согнувшись.

– Дело не скорее спорится, – подытожил барин.

– Ещё бы! Дай им длинные косы. И я тебе Христом Богом клянусь, что скосите всё поле за два дня.

– В два дня? – Михайло недоверчиво посмотрел на меня.

– Да я сам той косой косил у себя в деревне. Уж знаю, о чём сказываю! – это была чистая правда. В детстве и юности я целые лета гостил у деда в деревне. Мы были очень дружны с ним и проводили много времени вместе, хотя и друзей у меня тоже хватало: деревенские мальчишки, городские «понаехавшие», но дед был мне очень близок. Лето – моё любимое время с малолетства. Старик научил меня ухаживать за огородом, косить, убирать траву и урожай, рыбачить, собирать грибы, плести корзины… Да много ещё чему, что мне было интересно, но вовсе не пригодилось потом во взрослой жизни…

Тем временем Михайло Васильевич задумался над моими словами.

– В два дня, сказываешь… Дожди грядут… Пойдём-ка в домницу к Титу-кузнецу, Алексаша, поведаешь ему, что выковать надобно. Дело ведь! Неужто в два дня?

– Верно. У тебя, я вижу, десятка три косарей, так если они станут косить не в наклонку, как сейчас, и не в охапку траву срезать, а большой размах косой делать, так точно за два дня управятся.

– Сие чудо было бы! Страшусь я, что рожь не уберём до дождей.

Огромный Тит валялся возле кузницы и громко храпел.

– Вот он лежень. И печь не топлена. Видно, и делать неча. Али скосил уже всё у себя?

– Барин, что ли? – кузнец пробудился и тупо уставился на нас.

– Барин и есть.

Крестьянин медленно поднялся:

– Чего изволишь, барин?

– Аль у тебя работы нет?

– Неча. Как есть неча. Сани Аваакумовы ещё третьего дня исправил, да их мужик Аваакумов забрал уже. Лошадей подковал, как и велено было: и гнедую и пегую. И затвор для мыльни давеча сделал…

– Так вот Александр Петрович тебе нынче работу задаст.

– Нужно сделать косы с длинной прямой рукоятью, чтобы ручка была посредине. Сумеешь?

– Коса-литовка, – ответил Тит, почесав живот.

– Литовка? – удивился я, – Стало быть уже есть такие косы?

– Есть одна, – кузнец снова почесался, – тута она. Отнележе старый барин захворал, так тута она и лежит. В углу. Пожелал было барин ту косу изведать, да телегой незнамо кто на неё наехал и переломил. Велел было барин исправить её, да занемог, а там и я захворал, так она тута отнележе и есть…

Он направился в домницу и, погремев там железками, через несколько минут вышел с поломанной косой-литовкой, которая была практически копией современной косы.

– Ежели тебе она надобна, то изволь исправлю. Да только ковать сызнова не надобно, ибо она уже есть.

– Почему же вы не косите такими косами? – повернулся я к барину.

– Да, сподручнее было бы. Отчего же ты, дурень, молчал про косу? – накинулся хозяин на крестьянина.

– Не мог уразуметь надобности, – замычал Тит. – Буде барин сказывать, так она тута, а не буде, то не уразумею…

– Вели сделать таких для каждого косаря, – посоветовал я.

– Слышишь, Тит? Чтобы к Афанасию выковал два десятка и ещё четыре!

Кузнец снова почесал живот и неторопливо изрёк:

– К Афанасию не управиться барин. К Казанской можно. Схожу кликну Кирима Зосимкина, да Агапку – рукояти делать.

– Топи печь да кличь мужиков, – согласился барин.

– Да вот ещё, – промычал Тит, когда мы уже повернулись восвояси, – железа-то твоего не доволи да и моего не хватит на стольких.

– Ах, и верно! – вспомнил хозяин. – Так сработай на скольких хватит.

– Отчего это Тит барское поле не косит? Знатный работник-то, – полюбопытствовал я на обратной дороге.

– Тит вольный мужик, – ответил Михайло, – он только в домнице работает, даже хлеба не сеет, только огород. Оброк большой платит. Знатный кузнец! И хмельного в рот не берёт.

– А почему бы тебе не купить уже готовые косы ещё где-то? Скорее получится, чем выковать.

– Ехать надобно в Тоболеск да проведать имеет ли купец этакие, а ежели нет, то к иному скакать, а в страду каждый час дорог, – выдвинул мне барин аргументы, свидетельствующие о нецелесообразности покупки. – Да верно, железа всё одно недоволи будет…

– Смотри, не успеешь до дождей убрать! – подзадорил его я.

Михайло снова задумался.

Вернувшись на покос, опять узрели мы ту же картину: кто лежит, кто сидит. Абсолютная незаинтересованность крепостных в труде на барском поле просто поражала меня, никогда не видевшего такое, а только читавшего в школьных учебниках.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.