— Ты ведешь себя как урод! — вспыхивает она, но с колен не сходит.
— И? — спрашиваю и снова выпускаю дым ей в лицо. — Ты исправно сосешь у этого урода. Не вижу, чем сегодняшний день отличается от предыдущих. Либо опускайся на колени и делай то, за чем пришла. Либо вали в зал и делай свою работу.
— Да ты ей нахрен не нужен! — толкает она меня в грудь ладонями, но всё равно продолжает сидеть и сдерживать слезы.
Плевать. Снова откидываюсь в кресле и упираюсь затылком в подголовник. Закрываю глаза и делаю новую затяжку. Без особого интереса спрашиваю у Аленки, чтобы она уже перестала раздражать меня своей трясучкой на моих коленях:
— Кому ей? Твоей глотке?
— Не прикидывайся идиотом, — всхлипывает она. — Я о Полине.
Концентрирую свой взгляд на ее разукрашенном личике и вопросительно выгибаю бровь, давая ей шанс опомниться и втянуть свои слова обратно.
— Что ты смотришь?! — она лишь начинает злиться, хоть в глаза уже старается не смотреть. — Не нужен ты ей. Замуж она завтра выходит! — выплевывает последние слова и замирает, словно поняв, что взболтнула лишнего.
— Замуж? — подталкиваю её на продолжение бурной речи.
Молчит. Смотрит в пол и молчит.
— Отвечай! — хватаю её за подбородок и заставляю смотреть в глаза. — Замуж?
— А ты думаешь, чей мальчишник у нас сегодня в vip-зоне? Женишок её зажигает, — издевательски улыбается сквозь слёзы.
Стерва.
— Вали, — сталкиваю её с коленей и выпроваживаю из кабинета.
С хлопком закрываю за ней дверь и, сжав кулаки, несколько долгих секунд стою перед дверным полотном.
Едва сдерживаю себя от того, чтобы пойти в зал и лично разбить морду тому женишку.
Замуж? Она серьёзно выходит замуж?
Какого, сука, хуя?!
Вжимаю кулаки в стену. Напряженно дышу, пытаясь унять гнев, что жжет изнутри.
Отхожу к столу, чтобы взять ключи от внедора и свалить из этого клуба, пока в нем не нашли труп несостоявшегося жениха.
Рефлекторно хватаю очки и убираю их в карман брюк.
Покидаю свой кабинет и, стараясь не смотреть в vip-зону, направляюсь к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж и свалить отсюда нахрен.
Но любопытство и желание увидеть этого сраного женишка прожигает дыру в моем затылке.
Пробегаюсь взглядом по vip-зоне и безошибочно нахожу мальчишник, устроенный прыщавыми студентами — детишками богатеньких родителей.
По картонной короне и футболке с надписью «жених» нахожу того самого жениха. Пацан пьёт текилу из пупка стриптизерши, слизывает соль с ее тела и закусывает лаймом прямо из ее рта, в котором не брезгует поковыряться языком.
Кулаки сами сжимаются, когда я узнаю этого белобрысого сопляка. Того самого на белой спортивной плоскодонке, который учиться с Полей.
Взгляд наливается кровью. Я уже не отдаю себе отчета, когда вижу, как собственнически пацан лапает стриптизершу моего клуба.
И за это ничтожество Поля собралась замуж? Это её изощренная месть — отправить женишка, проводить мальчишник у меня под носом?
Приближаюсь к их столику и, не сбавляя темпа, хватаю пацана за шкирку и как щенка тащу за собой на улицу.
Его компания попыталась вякнуть, но узнав меня, замолкла и продолжила глотать коктейли, сделав вид, что ничего не видят и веселье продолжается.
Ссыкуны.
— Эй! — машет руками белобрысый. — Отпусти, сука!
— Сейчас, щенок, я покажу тебе твоё место, — произношу я, не заботясь о том, услышал ли он меня.
Выталкиваю его из клуба через черный ход. Как тряпичную куклу швыряю о стену, на что он лишь ржёт.
Обдолбанный. Под алкашкой так не смеются.
— Полина… — хватаю его за грудки. — Ты женишься на Полине? — он лишь продолжает смеяться и едва стоит на ногах. — Отвечай, твою мать!
Ударяю его о стену, что немного приводит пацана в чувство.
— А чё? — выдыхает он насмешливо. — Думаешь, старику уступлю? — он снова начинает смеяться и я снова ударяю его о стену, что опять приводит его в некое подобие адекватности. — Целку её приручить смог, а саму — нет?
Башню в момент срывает. Бью его по роже. Он лишь продолжает смеяться. Бью еще раз и еще. Он валится на землю и прячет лицо в сгибе локтей, прижав ноги к груди. Смеха уже не слышно.
Из клуба выбегает Аленка и вцепляется мне в руку, пытаясь оттащить:
— Не надо, Дэн! Ты же убьёшь его! — верещит она и тянет меня в клуб.
Одергиваю руку.
— Что, сука?! — кричу я и толкаю ногой эту кучу обдолбанного дерьма. — Уже не так весело, да? Целку я приручил… Да ты и ногтя ее после таких слов не стоишь, гондон!
С асфальта раздается тихий смех. Аленка снова цепляется мне в руку, боясь, что сорвусь и точно убью этого урода. А я ведь хочу. Я действительно хочу убить его прямо здесь и сейчас. И плевать на последствия. Плевать, вообще, на всё, если его убийство поможет отгородить Полину от этого избалованного нарика.
— А кто стоит? Ты стоишь? — нагло спрашивает белобрысый, сев на мокром асфальте. Утирает кровавые сопли и сплевывает сгусток крови рядом с собой. — Ты, что ли, стоишь её ногтя?
Сжимаю кулак и бью, что есть силы. В стену. Потому что еще один удар по его тощей роже и он труп.
— Знаешь, сколько я мечтал, чтобы она так же бежала с политеха ко мне, когда выдел как она бежит к тебе? Знаешь?
Молчу. Тяжело дышу и пристально смотрю на то, как он пытается подняться с асфальта и не может. Аленка помогает ему.
— Ты её бросил. Беременную, — ядовито протягивает он. — А я подобрал. Подобрал. И теперь я для неё бог, а ты кусок говна под ногами.
— Подобрал?! — в два шага преодолеваю расстояние между нами и хватаю его за грудки, снова ударяя о стену. — Подобрал, сука?!
Трясу его. Он снова и снова бьётся о стену, то спиной, то головой, пока меня не оттаскивают от этого куска мяса.
Батя. Захватывает мою шею сгибом локтя и заламывает руку за спину.
— Денис! — кричит он мне в ухо. — Убьёшь, блять!
— Убью! — рычу я, не помня самого себя. — Убью, сука!
Аленка бросается на колени перед обмякшим обсосом. Трясет его за плечи и он приходит в чувство. Смотрит на меня затуманенным взглядом и снова начинает ржать.
Это выбешивает еще больше. На помощь бате приходит Арчи. Только их сдерживающая сила не позволяет мне довести начатое до конца.
— Уведи его! — кричит Арчи Аленке и та подхватывает его под руку, уводя прочь всё еще смеющегося гондона.
Мужики продолжают меня держать, пытаясь успокоить. Дергаю плечами и скидываю их нахрен.
— Дэн, блять! — толкает меня Арчи. — Какого хуя ты устроил?
— Нихуя! — огрызаюсь я и бью в стену.
Еще. Еще. И еще.
По трясущимся пальцам стекает кровь из разбитых костяшек. Похуй.
— Денис.
Строгое. Батино.
Игнорирую.
Хлопаю себя по карманам брюк и понимаю, что сигарет с собой не взял.
Арчи без слов понимает, что я хочу, и протягивает мне пачку с зажигалкой. Достаю одну, прикуриваю трясущимися от адреналина руками. Не чувствую холода. Конец октября. Кое-где уже лежит снег, а я не чувствую ни холода, ни тепла.
Только ярость.
Арчи молчит. Понимает моё состояние, так как сам недавно прибывал в подобном, из которого я его и вытащил.
Не молчит только батя.
— Что за хуйню ты сейчас устроил? Совсем границ не чувствуешь?
— Не чувствую, — киваю я и зажимаю зубами тлеющую сигарету. Протираю руки от крови снегом. — Нихуя не чувствую. Сдох я.
Бросаю окровавленный снежок в стену. Разворачиваюсь и иду в пустынную подворотню. Без цели. Просто, чтобы уйти. Свалить подальше. Возможно, нахуяриться где-нибудь в хлам и забыться.
Всё забыть.
Её забыть…
Глава 38. Полли
Машина раздражающе медленно везет нас по городским пробкам. Меховой воротник белоснежной шубки неприятно щекочет шею.
Мама смотрит в окно и нервно теребит в руках букет невесты.
Мой букет.
Каждый новый поворот, каждый новый километр всё больше и больше приближают меня к загсу, в котором через полчаса назначена регистрация брака между мной и Костей.
