– Не-ет, – говорит продавец, – вы не похожи на Веронику де ля Руж, она была очень властной и жестокой женщиной, как гласит летопись, а вы очень милая.

– Спасибо, – улыбается Вероника. – Почему-то у меня чувство, что она умерла не своей смертью.

– Какие-то у вас избирательные знания о ней. Но вы правы, ее отравил собственный муж…

– Маркиз Александр де ля Руж, я полагаю? – прищурившись, говорит девушка.

– Точно. Но самое забавное, что он отравил ее, а она его – выпили вино, в которое подсыпали друг другу яд. Но, надеюсь, от этого ваш интерес к кольцу не угас.

– Только возрос! – отвечает Вероника, нехотя возвращая перстень. – Оно давно у вас.

– Уже около года.

– Если продержится до конца месяца, я возьму его, несмотря на то, что вы, наверняка, накрутили цену за якобы рубин.

– Скорее всего, продержится, но я бы мог придержать его, если вы внесете часть суммы.

– Меня это не совсем устраивает.

Вероника записывает номер антикварного салона, обещая позвонить им сразу же, как у нее появится возможность приобрести перстень, и уточнить, не продали ли его еще.

Девушка уходит. Прислушиваясь к новым ощущениям и воспоминаниям, она отрешенно бредет вдоль незнакомой улицы. Продавец салона только убрал кольцо обратно в витрину, как в помещение вошел некий гражданин. Предъявив весьма убедительный документ, он подробно расспрашивает его о том, чем интересовалась девушка, и не было ли с ней каких-нибудь странностей?

Вероника бродит до вечера по курортному городу и возвращается в отель уже в глубоких сумерках. Перед уходом ей некому было сдавать ключ, поэтому он все время ее долгой прогулки оставался в сумочке. Она поднимается, открывает дверь номера и вскрикивает, увидев в комнате своего покровителя.

– Знаешь, Вера, у меня сложилось мнение, что Дитрих больше не пустят в этот отель. Потрудись объяснить, почему администратор оказался в больнице.

– Легко. Я вызвала ему врача. Странно, он убеждал меня, что телефон сломан.

– Ладно, черт с ним. Ты же понимаешь, о нашем сотрудничестве никому нельзя знать, поэтому мне пришлось подстраховаться и временно ограничить твое общение. Не сердись.

– Но вы могли мне просто сказать, чтобы я никому не звонила за пределы отеля.

– Хорошо. Не звони пока никому. Хотя, наверное, можешь позвонить отцу, чтобы он не волновался.

– О-о! Это последний человек, кто будет за меня волноваться, – присаживаясь на стул, выдыхает Вероника. – Тем более, его нет в городе, он где-то в разъездах.

– Захочешь поговорить с ним, только скажи.

– Не захочу, пусть он и дальше думает, что я в Париже.

– Как скажешь. Сегодня были какие-нибудь воспоминания или что-нибудь еще?

Девушка рассказывает о случае в антикварном салоне, о том, как вспомнила себя таинственной маркизой Вероникой де ля Руж.

– «Молю тебя о действии – надеюсь на тебя», – произносит он, доставая из кармана кольцо. – Вот какие украшения были у любимой женщины Карла Победоносного. Думаю, я должен его ей вернуть, – он протягивает перстень удивленной Веронике.

– Может быть, и не любимой, мы об этом не знаем, – шепчет девушка.

– Она была его фавориткой до самой своей смерти, а умерла она в тридцать два года. Ее смерть короля сильно расстроила, а значит, скорее всего, он ее любил. – Мужчина кладет перстень на ее ладонь.

– Вы знаете такие подробности из личной жизни французских королей?

– А я тебе не говорил? Я и есть Карл седьмой Победоносный Валуа, – шутки ради говорит он, и Вероника заливается звонким смехом. – Не веришь?

– Нет, – смеясь, отвечает она. – Оставайтесь лучше собой.

– Хорошо, уговорила. Что-то я не слышу жалоб на слежку сегодня?

– Знаете, это кольцо волшебное: один его вид сейчас развеял все мои мысли о слежке. Мы с мадам де ля Руж вам очень благодарны.

Он садится напротив и, поглаживая ее щеку тыльной стороной ладони, говорит вполголоса:

– Ты полна тайн, Вера Мейер. Тебе ведь ничего не стоило обдурить продавца или устроить ему такой же удар, как администратору, забрать все, что понравилось, но ты этого не сделала.

– Любой дар дается ради цели, – отвечает она, касаясь пальцами его руки, – и если его использовать не по назначению, он может уничтожить. Неужели, вы думаете, что только вы за мной следите? Не-ет, за мной еще следит тот, кто наделил меня такими способностями, и его я боюсь больше, чем кого бы то ни было из людей.

– Но Бог ведь милосерден?

– Не этот Бог. Есть и другие.

– Очередная тайна?

– Я вам расскажу обо всем, как только сама хоть немного разберусь.

– Не к нему ли мольба: oro te pro arte – a te spero?

– Скорее всего. Я мало что вспомнила о Веронике де ля Руж.

– О ней вообще мало известно: сведения есть только в одном источнике. Эта дама вместе со своим мужем, вроде бы практиковали алхимию… У меня все никак твой Максвелл из головы не идет! Неспроста же ты его читаешь! История умалчивает, что они с ним не поделили, но, в конечном итоге, Вероника оказалась при дворе Карла Победоносного. Она оставалась его фавориткой тринадцать лет. А ее муж старался всячески вредить и ей, и королю: строил заговоры, но как-то умудрялся не попадаться на этом. Потом, якобы решил помириться с женой, но на самом деле – отравить. Вероника тоже имела такое намерение. Вышло так, что они подсыпали яд друг другу и оба умерли. Период, когда Вероника была при дворе, можно считать лучшим временем правления этого короля, – как будто по секрету сообщает он и целует ее руку. – Хорошо, что я не передал тебя полиции.

Девушка не сводит с него глаз. У нее до сего момента еще оставалась наивная надежда, что, когда она все расскажет, ее оставят в покое, но теперь-то это вряд ли. Если маркиза де ля Руж была хоть сколько-нибудь полезна для своего государства, от нее уже не отстанут. То, что происходит сейчас, возможно, покажется ей отдыхом, временем абсолютной свободы, по сравнению с предстоящим. И, как в подтверждение этой ее мысли, мужчина продолжает:

– Когда вернешься в Берлин, пойдешь учиться. Вот лекции обязательные к посещению. Я записал фамилии преподавателей, которые ведут эти курсы, если произойдет какая-нибудь замена – скажешь мне, будем разбираться. – Он протягивает ей список.

– История общий курс, история средневековой Европы, история… история… опять история… история…, философия, антропология, психология, – зачитывает она вслух, – обществознание, археология, востоковедение, английский углубленный, древнегерманский, русский… Вы, наверное, весь день потратили на составление списка одних только исторических дисциплин.

– Я же говорил, что у меня на твой счет большие планы. Во-первых, хорошее образование тебе не повредит; во-вторых, никто лучше тебя не понимает твою природу, для ее исследования проще обучить тебя, чем нанимать целый исследовательский институт; в-третьих, хорошие знания помогут тебе эффективней использовать свои способности. Ты сейчас редчайший, но неграненый алмаз. Я тебя нашел, и я займусь твоей огранкой.

Возражать ему не имеет смысла. Даже если Вероника, желая все вернуть, как было до встречи с ним, применит свой гипноз и убедит его, что он никогда ее не видел, от этого будет только хуже. Не надо быть ясновидящей, чтобы знать наверняка, что все данные о ней уже изучаются в соответствующих отделах, и что пока министр лично занимается ею, она находится в относительной безопасности. Он говорил, что желающие препарировать ее мозг нашлись бы быстро, и девушка полностью осознает, что это не преувеличение.

Поцеловав ее в лоб и пожелав спокойной ночи, он удаляется в свой 307-й номер. У входа его встречает человек, посетивший антикварный салон сразу же после Мейер. Вручив министру конверт из плотной бумаги, незнакомец немедленно покидает этаж. Сегодняшний незваный гость Вероники устало заходит в свой номер. Распечатав конверт, он внимательно рассматривает фотографии перстня маркизы де ля Руж, и, открыв сейф, помещает их в папку с надписью «Проект «Горгона».