- Чем им эта песня не угодила? Этот, Тень который бессловесная, чуть стул не швыряет, когда её слышит. - Не выдержала однажды я.

- А что ты хотела? - удивился Марх.

- Да в чëм дело? - не поняла я.

- Он вышел из голода, Из вечного холода,

Из горной железной тьмы,

Из древней тюрьмы.

Из сумрака севера

Соцветием клевера

Последней весны росток

Вплетётся в венок.- Напел Марх.

- Иии... Для тупых пожалуйста, - не сразу поняла я.

- Он, тот который пришёл с севера, где почти всегда ночь, смертельный холод, кругом горы и ничего нет, кроме древней тюрьмы, это бастард. - Вступила в разговор Дана. - А вот последний росток клевера это ты, последняя из Орландских, чей герб это четырёхлистный клевер. А вот у рыцаря Винарда на гербе изображён венок...

- Подооожди...- Начало доходить до меня. - А "последний росток вплетëтся в венок", это я выходит, предлагаю ему что-то интересное? Так что ли?

- Настолько интересное, что если об этом узнает император... Не посмотрит на клятву, и на одного бастарда в императорской семье станет меньше. - Закончил мою мысль Лир.

- Да больно надо! Это просто песня! Я тут как бы уже другому отдана и буду век ему верна. - Показала я на ошейник невесты дракона.

Впрочем, песня о драконе бесила бастарда ещё больше, хоть и нравилась слушателям не меньше, чем предыдущая.

И чешуею нарисованный узор

Разгонит ненастье воплощением страсти,

Взмывая в облака судьбе наперекор,

Безмерно опасен, безумно прекрасен.

И это лучшее не свете колдовство,

Ликует солнце на лезвии гребня,

И это все, и больше нету ничего -

Есть только небо, вечное небо. - Старательно выводила я, под внимательными и задумчивыми взглядами зрителей.

А вот бастард буквально прожигал каждого, кто просил её повторить злым взглядом.

- Зачем ты её поёшь? - возмущался он.

- А что такого? Хорошая песня. Просто песня, понимаешь, нет? - злилась я в ответ на необоснованную претензию.

- Просто песня? Да ты в ней нахваливаешь чешую этой гадины и поешь про какую-то страсть! Со страстью он будет тебя жрать, если ты к нему всё-таки сунешься. А ты ему почти что признаëшься в любви!

- Слушай, вы достали! Оба! Это просто песни! Твой приятель почему-то бесится, считая, что я навязываюсь тебе в одной песне, ты потому что вдруг услышал какую-то симпатию к дракону в словах другой... - повысила голос в ответ я. - А попробуйте представить, что мир крутится не вокруг только вас и вам известных событий! И песня может быть не о твоём драконе, а о каком-то вообще другом!

- О каком ещё другом? В нашем мире только один дракон, никаких других нет. - Возразил мне бастард. - Так что не ври.

- Другой, придуманный, не существующий, к примеру, дракон. Что ты прицепился? - злилась я на этого критика.

- Пой другие песни, а не эти... С двойным смыслом! - рубанул рукой воздух бастард.

- Без тебя разберусь, какие мне песни петь. И нечего мне рот затыкать! - ответила я.

- Ты б такая разборчивая была, когда тебе Валлиард в уши лил, обещая сделать императрицей. Глядишь, сейчас не пела бы по кабакам! - выпалил Винард и резко замолчал. - Прости... Просто сорвалось...

Договорить он не смог, его собственный приятель вытолкал его за дверь.

- Вот значит как он на самом деле думает. - Проговорила я вслух, почувствовав обиду. - Смешно, наверное, наблюдать за всем сейчас, зная, что в прошлой жизни я была герцогиней? Не важно, что после всего пережитого я не скулю, не жалуюсь на жизнь и её несправедливость. Не имеет значения, что честно работаю, и мне нечего стыдится ни за одну из заработанных мною монет...

Договорить я тоже не смогла, приятель бастарда стремительно пересёк комнату трактира и прижал меня к себе, гладя по голове. Я вырывалась, лупила его кулаками по спине и плечам, но он не отпускал.

Начавшаяся с глупой ссоры истерика подкралась и набросилась со спины. Не успевшая заглянуть на огонёк с момента моего появления в этом мире, сейчас она воспользовалась моей слабостью и усталостью и накрыла с головой, вытаскивая наружу потаённые страхи.

Тень мужественно вытерпел до того момента, пока я окончательно не успокоилась. К этому времени успел вернуться Винард с целым подносом карамельных корзиночек, со сливочным кремом и лесными орехами.

- Ну, извини. Ляпнул не подумавши. - Виновато глядел он на меня. - Просто ты так про этого дракона поёшь, что вон, девицы по городу начали придумывать, что он принц заколдованный. Сегодня только слышал, мол, если он полюбит, то обязательно человеком обернётся из зверя страшного... А он скотина злобная!

В результате, за нашим последним ужином перед путешествием все сидели виноватые. Бастард, что наговорил лишнего. Я потому что сорвалась и, получается, поколотила Тень ни за что, ни про что. Как будто ему своей истерички с непонятными обетами мало. Тень видно переживал, не будет ли считаться нарушением обета то, что он обнимался с посторонней истеричкой, пока её успокаивал. И только Лир удивленно посматривал на всех нас по очереди, но отвечать на вопрос, что случилось, отказался наотрез.

А утром началось наше путешествие, пока ещё с одним из караванов трактирщика Клауса.

Глава 22.

Низкие, неприятно рыхлые, словно грязная вата, тучи сбивались на краю горизонта, наливались тëмно-серым цветом и силой, и ползли вперёд, стараясь догнать наш караван. Ветер, словно взбесившись, выл за деревянными стенами фургонов, хлестал со всей силы, иногда швырял принесенным откуда-то мелким мусором.

Несколько дней подряд из недели, проведённой в пути, мы ехали под нескончаемым ледяным ливнем, а ведь остров Правосудия был далеко не самым северным из островов.

Нам предстояло несильно пройти на север, пересечь узкий перешеек, и вернуться к югу. Такой крюк делался по двум причинам. Первой было расположение острова, на котором жил дракон. А я хоть от своих обязательств перед ним и не бегала, но раньше времени в гости тоже не спешила. А второй причиной было само расположение островов Небесной Империи.

С одной стороны её ограничивали неприступные скалы Хребта Миров. Удивительное дело, но здесь всё знали о существовании других миров. Правда, ограничивались теми, что были соединены вот этим самым Хребтом, словно пуповиной. И был непонятный Страж, который не допускал в миры тварей из вечно голодной Бездны, на просторах которой, словно в огромном океане дрейфовали навечно сцепленные миры.

С другой стороны естественной границей империи был Парящий Каменный пояс. Маленькие островки, иногда просто парящие в небе булыжники, на которых и встать-то было негде, сбивались так плотно, что получалась такая растянутая и постоянно меняющая стена.

Мне почему-то вспомнился пояс астероидов, который часто упоминался в фильмах и книгах о космосе. Или большой Коралловый риф. Вот и здесь существовала такая же естественная граница. Как и те отчаянные искатели приключений и знаний, кто умудрялся её преодолевать.

Так вот, жизни, за Каменным поясом не было. Просто потому, что острова встречались там настолько редко, да и были в основном непригодными для жизни, что вылетев с одного острова, можно было просто не долететь до другого. Но тем заманчивее была эта лазурная пустота для жаждущих открытий.

Говорят, что ещё отцу нынешнего императора, когда тот сам был принцем, Страж ответил, что "нечего вам там делать". Как я поняла, этот самый Страж должен был не просто охранять мир от появления всяких демонических тварей, но и следить за порядком в самих мирах. Делал он это из рук вон плохо, умудрялся даже появляться не каждую сотню лет. Было ли это одно и то же существо, или же это было только название, скажем так, весьма проблемной должности никто не знал. Даже Лир, которого я спросила, мне не смог ответить.

Как связаться с этим Стражем тоже никто не знал. Просто существовало некое, всесильное существо, обещающее справедливое наказание. Но пока само обещание и выполнение этого обещания сильно расходились. Поэтому нет ничего удивительного в том, что рассказ о том, как принц, почти ребёнок, умудрился повиснуть на копыте стража и задать видимо очень интересующий тогда будущего императора вопрос, стал целым достоянием истории.