— Зачем ты меня сюда позвал? — она решила упустить всю официальщину. Выкать ему при таких обстоятельствах смысла не имеет.

— Чтобы оттрахать. Чего ты не понимаешь, а? — ответил, как разумеющийся факт, ошеломляя девушку.

— Признаться, я удивлён. Снимая у Вепря очередную девку никак не думал, что ею окажется жена мрази Ржевского.

От его пошлых слов Людмиле стало не по себе. Он схватил её за запястья и легонько сжал.

Девушка отвела взгляд, посмотрела вниз на его руки, сжимающие её. Такие крупные, сильные, с вздувшимися тяжами вен, бугрящимися под кожей. Пальцы цепкие. Вообще в его руках было сконцентрировано много силы. И мужчина явно умел применять её по прямому назначению.

Люда решилась посмотреть в его лицо. Мужчина неотрывно наблюдал за ней, подмечая и слёзы, и испуг, отразившиеся на хорошеньком девичьем личике.

Он нахмурился, но цепкий взгляд впитывал каждую эмоцию девушки, словно пропускал через себя.

Сейчас Родион с восхищением рассматривал тонкие черты лица девушки, пухлые губы и ровный носик. Красивая, зараза. Даже удивительно, как он раньше всё это не приметил.

Не удержался. Запустил пятерню в волосы на её затылке, а после притянул к себе, накрывая жёсткими губами губы Людмилы.

Люда надеялась поговорить с мужчиной, попросить его не трогать её. Но, кажется, ему плевать на разговоры. Он берёт то, что хочет и когда захочет. А хочет он её. Сейчас.

Людмила попыталась отстраниться, но он крепко удерживал её одной рукой за затылок, а второй за талию, плотно фиксируя.

Сначала губы мужчины скользили по губам девушки медленно, плавно, даже осторожно.

Он как будто пробовал её на вкус, словно оценивая, нравится ему то, что он чувствует или нет.

Очевидно, получив положительный ответ, Родион тихо довольно зарычал. Поцелуй изменился. Мужчина стал действовать напористей, более яростно, углубил поцелуй, делая его жарким, страстным, неотвратимым.

Родион с силой прижал девушку спиной к стенке, а Люда почти сразу почувствовала, как его ладони весьма дерзко заскользили по её телу, изучая каждый плавный изгиб, ощупывая соблазнительные выпуклости.

Крепкие руки сжали девичью талию, а после поднялись к груди, дёргая блузку вниз, разрывая её, желая добраться к обнажённой плоти.

Мужские руки самым наглым образом брали её тело, не спрашивая разрешения.

Девушка замычала, приоткрыла губы, пытаясь выразить протест его слишком откровенным действиям, но он воспользовался этим и бесцеремонно, напористо проник языком внутрь, дерзко беря в плен её язык. Нагло исследуя её рот, захрипел, усиливая свои старания.

— Ты очень вкусная, Люда. Так сладко пахнешь. Красивая. Так бы и сожрал, — хрипло рычал, продолжая терзать её тело, — как это я раньше не заметил, что с тобой не диалоги вести надо, а на член натягивать!

Люда от страха не чувствовала собственных ног, но ей и не нужно было этого. Ей при любом раскладе не дадут упасть.

Рахманов подхватил её под ягодицы и приподнял, отрывая от пола. Раздвинул её ноги, размещаясь между ними. Прижал коленки девушки к своим мощным бёдрам.

От неожиданности Людмила вцепилась пальчиками в его бугрящиеся мускулами обнажённые плечи. Близость его обжигала, очень пугала. Мужчина сгорал от страстного желания, а девушка от смеси страха и стыда.

Мужчина задрал коротенькую юбку Людмилы до талии, упираясь в её промежность внушительным бугром. Поднялся одной рукой к бюстгальтеру, сразу грубо и резко срывая его.

Люда услышала лишь треск рвущийся ткани, а потом мужчина накрыл ладонью обнажённую девичью грудь, сжимая сосок между пальцами, перекатывая.

— Идеальная, — возбуждённо прошептал, снова закрывая её рот губами.

Люда всхлипнула, слёзы текли из глаз от злости, страха и отчаяния. Её силой берёт мужчина, а она ничего не может с этим сделать. Рот заткнул своими губами, а дрожащее хрупкое девичье тело распластал у стены, сжал. И плевать ему, чего хочет она.

Она даже пошевелиться не может.

Сопротивляться не может.

Крикнуть не может. Едва дышит.

Это слишком неравная борьба. Проигравший в ней заведомо известен.

Рахманов зрелый, мощный, большой, гораздо сильнее её и сделает всё, что хочет, как хочет и когда захочет.

Никто и никогда прежде не целовал и не зажимал Людмилу таким пошлым образом.

Родион кусал губы девушки, терзал их, касался её языка своим и втягивал его в рот, посасывая, в то время, как мощная огромная мужская ладонь с силой сжимала обнажённую грудь, почти до боли.

Властные и требовательные, такие взрослые мужские прикосновения, наполненные плотским желанием, очень пугали Людмилу. Она не хотела быть куклой в его руках. Не хотела так. Его не хотела.

Родион чувствовал, что девчонка сопротивляется, пытается вырваться. Но хотел её до безумия. Возжелал ещё тогда, когда увидел порхающей между столиками.

От её сладкого запаха и нежности кожи все его мужские рецепторы напряглись до предела. Член в брюках уже до боли натянул ширинку. Хотелось разместить его в ней. Чем быстрее, тем лучше.

Плевать чья она жена, как её зовут, откуда и кто такая. Сейчас он видел перед собой сладкую, до одури вкусную девочку, которую хочет поиметь.

Он заплатил за неё. Это — её работа. Трахнет, а после будет разбираться, что и к чему.

Людмила попыталась поцарапать его плечи, причинить мужлану боль, ударить насильника, но он даже внимания не обратил на её жалкие попытки освободиться.

Людмила почти дышать перестала, когда его пальцы дерзко проникли в её трусики и, раздвинув нежные складочки, нагло ворвались внутрь.

Родион услышал, как она застонала, но не от наслаждения или страсти, а от боли.

Растерялась.

Желая остановить мужчину и защититься, в панике укусила его за губу, ощутив во рту металлический привкус крови.

Его крови!

Рахманов мгновенно отстранился и перевёл взбешённый взгляд на её бледное лицо.

Но злость быстро попустила мужчину, стоило ему увидеть обезумевшие от страха заплаканные глаза девушки и залитые слезами щёки.

Она такая сухая и узкая, зажатая, трусится перед ним, словно заяц. Того и гляди в обморок хлопнется.

Сначала Родион решил, что шлюха себе цену набивает. Поиграть с ним решила в святую невинность. Но в данный момент убедился, что это никакая не игра. Она действительно напугана до чёртиков. Видит в нём чудовище, которое принуждает её к сексу.

У Рахманова было достаточно опыта, чтобы понять: девчонка ещё не была с мужчиной. Слишком узкая и он причинил ей боль своими ручищами. Этот факт ошеломил.

— Отпусти. Не трогай, пожалуйста, — прорыдала, давясь слезами, ожидая скорой мести с его стороны. Ничего иного от бандита Люда уже не ждала. Хорошо, если просто изнасилует и не покалечит. А может быть вообще убить задумал!

— Какого чёрта ты здесь делаешь? Как давно работаешь на Вепря? — он убрал от неё руки, отпустил, отошёл, пальцами смахнул капельку крови со своей укушенной губы, задаваясь сразу целым рядом вопросов.

Девчонка ещё никогда не была с мужчиной, а значит не солгала относительно фиктивности брака с Ржевским. Вряд ли Ржевский не хотел такую красивую девушку. Скорее всего, Людмила так называемого муженька к себе не подпустила.

Люда не спешила отвечать. Молчала. Прерывисто дышала и смотрела на Родиона распахнутым взглядом, в котором разверзся океан из страха в его чистом виде.

— Я вопрос задал? — яростно рявкнул, заметив, как она вздрогнула, пугаясь его рычания. Родион очень не любил, когда что— то шло не по плану.

— Я хотела заработать денег. Здесь обещали хорошо заплатить за работу официантки, — прорыдала, прикрывая ладошками лицо и съезжая по стенке спиной вниз, пока не столкнулась ягодицами с полом.

Подтянула колени к груди. Спрятала лицо в ладошках и не смогла сдержать истерических рыданий. Применение силы со стороны мужчины, принуждение к близости и его пошлые, дерзкие, весьма откровенные действия очень испугали Людмилу.