Впрочем, его никто не слышал, так он полагал.

Но, он ошибался.

Маше Вересковой повезло больше, чем гадкому утенку. Когда она, девочка с интересным лицом, но нескладной фигурой, вздумала переживать по поводу своей внешности, рядом оказался мудрый папа, который вразумил ее: «Видишь, какая у нас мама красавица? И ты вся в нее, и станешь еще красивее! А если хочешь подтянуть мышцы, займись спортом!»

К счастью, Маша не зациклилась на себе, поскольку всегда была девочкой общительной и имела много друзей. А в волейбольной секции, куда ее записали родители, приобрела еще больше. С удовольствием играла в мяч, тем более что участие в соревнованиях позволяло еще путешествовать.

Школьные ловеласы упустили восходящую звезду, спохватились лишь на выпускном вечере, где Мария затмила всех.

В институте никто не знал «гадкого утенка» – длинную худышку с симпатичным лицом, она сразу заняла почетное место среди девушек, у которых нет недостатка во внимании сильного пола. Кроме того, Маша Верескова записалась в общественницы, ее избрали сначала комсоргом группы, затем – курса. Подготовка любого значимого мероприятия вуза, типа участия в праздничной демонстрации, субботников на строительстве нового институтского корпуса, или конкурсов Клуба веселых и находчивых, не обходилась без нее. Не говоря уже о спортивных соревнованиях. Марию выбрали капитаном волейбольной сборной института, причем, не за внешность, – за игру и общительность.

Конечно, на первых порах голова у девушки закружилась, однако, слава богу, в разнос она не пошла, хотя свою первую шишку набила. Ее роман с блестящим аспирантом был недолгим. Известный в своем институте молодой человек, обещавший далеко шагнуть в науке, проявил себя в быту мелочным неврастеником, находящимся, к тому же, под большим влиянием своей мамы, а она каждую особу женского пола рассматривала как потенциальную помеху в карьере сына.

К тому же первый мужчина Марии, казавшийся поначалу таким взрослым, умным, образованным, категорически не любил походов с кострами и комарами, а сидеть с ним постоянно взаперти для того, чтобы сдувать с него пылинки, обихаживать, пока он занимается своей наукой, Маше не улыбалось.

Вместе со своей новой подругой, однокурсницей Ириной Ладыгиной, Мария стала появляться в институтском яхт-клубе, где сблизилась с компанией братьев Царевых, с которыми уже сталкивалась не раз при организации общественных мероприятий. Вот здесь походов, костров, гитар и комаров стало хоть отбавляй! Единственное, что смущало Марию, это свобода отношений между полами. Мария прочитала слишком много хороших книжек, чтобы все так упрощать: переспав с кем-то в палатке, наутро делать вид, что ничего особенного не произошло, и жить по-прежнему одной веселой компанией. Ей хотелось своего, индивидуального, принца на белом коне.

Правда, Гриша Царев, единственный, которому все же удалось один раз раскрутить ее на палаточный интим, – как выяснилось, она тоже была не железная, – повел себя джентльменом. На другое утро после того, как все случилось, принес ей букетик полевых цветов и попытался застолбить за собой место принца. Но, Мария, стараясь его не обижать, не ссориться, отношения свернула. Гриша все еще держался на людях ее кавалером, поэтому к ней долго больше никто не думал приставать. Могло оказаться себе дороже. Однако вскоре всем стало ясно, что Мария и Григорий – вовсе не пара, как бы этого не хотелось Цареву. Тут стал потихоньку подбивать клинья Толоконников. Но Мария больше не воспринимала всерьез никого из этой компании. Она старалась ни с кем не портить отношений, им еще учиться вместе, но потихоньку отдалялась от Царевых.

Применить против нее влияние папы или мамы, припугнуть, чтобы была податливее, если бы вдруг кто-то из золотой молодежи вздумал быть так неблагороден, вряд ли вышло, поскольку Мария сама была «из этих». Ее мама занимала должность главного конструктора в весьма престижном КБ, где писала дипломные проекты добрая половина выпускников ГИИВТа. По чертежам, разработанным под руководством Светланы Андреевны Вересковой, строился серийно огромный теплоход в Выборге.

Именно для того, чтобы дать супруге возможность использовать свой шанс в карьере, как они решили на семейном совете, отец Марии перешел из помощников капитана вожделенного, для многих речников, «Сибирского», на скромный катер теплопартии, правда – капитаном. Здесь он имел возможность чаще бывать дома, помогать дочке вести хозяйство. А по возможности брал ее с собой в плавание или завозил к сестре в деревню. Маше там очень нравилось.

Старший брат Марии, тоже окончивший папин и мамин институт, факультет судовождения, жил самостоятельно со своей семьей, ходил в загранку.

У Паши Павельева, вероятно, очень сильно застучало бы сердце, если бы он узнал, что Мария, находящаяся в свободном поиске, в институте… заметила его! Где-то кому-то он что-то сказал, Мария, случайно оказавшаяся вблизи, услышала хорошую шутку, в которой, как смешная физиономия в капле воды, отразилась личность человека, и личность эта ее заинтересовала. Присмотревшись, она впервые отличила от других стройного, аккуратно одетого, бледненького юношу с задумчивыми глазами, который выглядел бы совсем мальчишкой, если бы не серьезный вид, который он на себя напускал и самостоятельность суждений, звучавшая в его фразах. Правда, Мария тут же забыла о нем, однако увидев в институте в другой раз, уже узнала, и стала узнавать и дальше, украдкой посматривать на него. Это был такой, законсервированный, интерес, на всякий случай. Она забывала о парне, но вспоминала всякий раз, как видела, ничего, впрочем, не планируя в отношении него.

Вдруг произошла эта встреча на катере! Тот, на кого она посматривала мимоходом, занял весь экран. И Мария словно проснулась, поняла, что давно положила глаз на юношу, только не отдавала себе в этом отчета. Она захотела сблизиться с ним, но вдруг явственно осознала, что этот парень, каким бы молоденьким в сравнении с этими спортсменами – яхтсменами он не казался, явно себе на уме. Мария забеспокоилась – может, она вовсе не нравится ему? В ней проснулся «гадкий утенок». Еще испугалась, вдруг, пока она хлопала ушами, какая-нибудь нахалка разглядела паренька, которого Мария считала своим открытием? Вдруг Маша опоздала, и у него уже есть другая?!

Мария была в тревоге и сомнениях. Когда она видела его симпатичное мальчишеское лицо, ей казалось, что он должен быть еще целомудрен, как она сама до аспиранта и палаточной компании. Да и что там было, если разобраться?

Но, когда юноша открывал рот, Маша видела, что ему лучше не попадаться на язык, в мыслях и оценках он отнюдь не малое дитя. Похоже, что в отличие от яхтсменов, любит читать, с ним есть о чем поговорить. Такой может составить и выполнить любое «техзадание», так что вполне вероятно, что у него уже кто-то и есть. Вот будет досадно!

Мария не успела хорошенько разобраться в своих чувствах, как тут свалился на ее голову Михаил Толоконников. Конечно, она расценила сей факт однозначно: на папином катере появился представитель палаточной компании со всеми вытекающими последствиями.

Толоконников явно горел желанием воспользоваться своей удачей, не подозревая, что Мария относится к ним ко всем с таким пренебрежением, каковое предпочитает скрывать, чтобы не наживать себе врагов из числа золотой молодежи.

Она подозревала, что Толоконников, прикрывавший грубоватыми манерами свою хитрость, напросился на «Т-34» специально. Он еще в яхт-клубе начал ластиться к ней, однажды даже уговорил сходить с ним в бар. Как назло, там Мария увидела Павельева. Тогда она еще не знала его имени, и называла про себя «тот мальчик».

Когда Паша думал, что Мария вовсе не замечает его, она на самом деле старалась отворачиваться, чтобы он не увидел ее с Толоконниковым.

Как он мог Ее не заметить!

Но, как и тогда у Марии была подспудная мыслишка, если и увидит – ничего страшного, пусть узнает, ее везде окружают поклонники, так и теперь, обнаружив на судне корфаковца, подумала, что в этом есть и положительный момент. Пусть Павельев ее немножко поревнует.