"Фрэнк", - уточнил он.

"Кто, черт возьми, такой Фрэнк?" Я моргнула.

Росс одарил меня взглядом "ты, должно быть, шутишь".

"Точно, этот мешок с дерьмом". Фрэнк был бывшим барменом. На прошлой неделе я поймал его на сексуальных домогательствах к одной из девушек из бурлеска в подсобке. Я уволил его на месте. Фрэнк согласился уйти, но только после того, как рассказал мне о том, какая я пьяная сука, разваливающаяся на ходу. К счастью для меня, я всегда была готова к драке, особенно с мужчиной. Поэтому, когда он кричал на меня, я кричала еще громче. А когда он попытался бросить в меня лампу... ну, я бросила в него стул, а потом вычла стоимость замены сломанного стула из его последней зарплаты.

"Вот так, ты, кусок дерьма, тратящий кислород. Теперь убедись, что ты проскочил город, потому что этот город точно проскочит тебя после того, как я расскажу всем своим друзьям - владельцам клубов о том, что ты сделал!".

На этом я не остановился. Я также разослал фотографию его сотрудника в местные газеты и рассказал им о том, что он сделал.

Слишком жестко? Очень плохо. В следующий раз ему не стоит заводить отношения с персоналом.

"Теперь все забыто". Я пренебрежительно махнул рукой в воздухе. У меня не было времени говорить о Фрэнке. Мне нужно было проверить, делают ли мои яйца свою чертову работу.

"Нам нужно будет занять его место". Росс все еще сидел на моем столе. Я возобновила свой путь к ванной.

"Да, хорошо, только убедитесь, что они полностью проверены".

Я вошла в ванную, присела и пописала на палочку для определения овуляции. Вместо того чтобы отложить ее в сторону и ждать результатов, как взрослый человек, я уставилась на палочку, молясь, чтобы увидеть две сильные розовые линии, а не одну тусклую.

Когда на палочке действительно появились две линии, я сфотографировал их на телефон и отправил Девону с подписью: "Началось".

Я вышел на улицу, сел за свой стол и попытался сосредоточиться на листах Excel, которые лежали передо мной. Мои глаза постоянно переводились в сторону, на телефон, в ожидании ответа Девона. Когда он ничего не ответил в течение целого часа, я перевернула телефон так, чтобы экран не был виден.

Пора успокоить свои сиськи, ругала я себя внутренне. У этого человека была карьера. Каждый час его рабочего дня был оплачиваемым. Конечно, он не мог просто бросить все и побежать к мадам Мейхем, чтобы подложить мне ребенка.

Примерно через два часа после того, как я отправила сообщение, Росс снова вошел в мой кабинет. Он поставил на мой стол дорогую бутылку шампанского. С горлышка свисала маленькая золотая карточка.

"Dom Perignon?" Я скептически поднял бровь. Этот конкретный сорт стоил около тысячи за бутылку. "Мы его здесь не продаем. Где вы его взяли?"

"А, это вопрос часа. Откройте этот чертов конверт, и мы все узнаем". Росс дернул подбородком в сторону карточки, которая при ближайшем рассмотрении оказалась похожа на миниатюрный конверт. Ужас заполнил мои внутренности. Это было очень похоже на романтику, а я не любила романтику. Мне больше нравилось, когда Девон сравнивал нас с обезьянами.

"Откуда ты знаешь, что это для меня?" Я подозрительно посмотрела на него.

"Сучка, пожалуйста. Единственный напиток, который покупают для меня мои спутники, это газировка. Продолжай. От кого это?"

Мои пальцы быстро развернули загадочный конверт. Из него высыпались два билета. Я взяла один, заметив, что мои пальцы дрожат.

"Билеты в оперу?" удивленно спросил голос Росса. "Что за ложь ты скармливаешь этим бедным мужчинам на Tinder? Этот чувак явно тебя не знает".

Это издевательство над моей задницей. Он прекрасно знает, что я не хожу на свидания.

"Я сказала, что люблю Опру, а не оперу. Он явно ослышался". Я позволила себе провокационный зевок. Я ни за что не расскажу Россу о Девоне. Признаться подругам в своем бесплодии было достаточно душераздирающе. Я была женщиной с большой гордостью.

"Почему мужчины никогда не берут меня с собой в хорошие места?" надулся Росс.

"Ты слишком быстро отдаешь товар", - пробормотала я, все еще глядя на билет в своей руке, словно это был труп, от которого нужно было избавиться.

"Ты тоже. А ты даже не датируешь их".

"Ты можешь взять мой билет, если хочешь".

Я не собиралась сегодня смотреть оперу. У меня была работа. У нас не хватало одного бармена.

Я напомнила себе, что Девон делал это по той же причине, что и все остальное - манипулировал, играл и выводил людей из равновесия. Возможно, он думал, что это уморительно - заставить меня чувствовать, что мы встречаемся. Я должна была прояснить ситуацию.

Привет, ты, пожирающий улиток, носящий жилетку, участвующий в регате, шикарный парень. Я не смогу присоединиться к тебе в опере сегодня, но ты можешь зайти в мою квартиру в любое время после полуночи, и я обещаю взять эти высокие ноты. - B.

Это сообщение тоже осталось без ответа.

Я работала до самого вечера, работая в баре вместе с шестью барменами, одетая в платье с корсетом из кружева с рюшами. Запах собственного пота стал для меня настолько привычным за годы построения карьеры, что я наслаждалась им.

Я подавала напитки, резала лаймы и спешила в кладовую, чтобы принести еще зонтиков для коктейлей. Я танцевала на барной стойке, флиртовала с мужчинами и женщинами и несколько раз звонила в колокольчик, сигнализируя о сборе чаевых.

Бордовый занавес поднялся над авансценой, открывая живую группу в смокингах. Их джазовая мелодия проникала в высокие стены. Танцовщицы бурлеска медленно прохаживались по сцене на высоких каблуках и в блестящих платьях цвета шалфея. Люди улюлюкали, хлопали и свистели. Я остановилась, держа в руках ящик с коктейльными зонтиками, со лба капал пот, и с ухмылкой наблюдала за ними.

Мое решение купить Madame Mayhem не было случайным или несерьезным. Оно проистекало из моего желания продвигать идею о том, что быть сексуальным существом не грешно. Секс не означает грязь. Он может быть непринужденным и при этом красивым. Мои танцовщицы не были стриптизершами. Их нельзя было трогать - нельзя было даже дышать в их сторону, не выгнав из заведения, - но они контролировали свою сексуальность и делали все, что им, черт возьми, заблагорассудится.

Это, на мой взгляд, и было настоящей силой.

Когда я вернулся за бар, было уже почти одиннадцать. Я знал, что мне нужно поскорее заканчивать, если я хочу вернуться домой до полуночи, имея достаточно времени, чтобы принять душ, побрить ноги и выглядеть как сексуальный партнер Девона Уайтхолла.

"Росс", - прорычал я сквозь музыку, скользя по липкому полу за барной стойкой и направляя пистолет с содовой в стакан, делая водку с диетической колой для джентльмена в костюме. "Я ухожу в десять".

Большой палец Росса поднялся в воздух в знак того, что он меня услышал. Другой рукой он выхватил пятидесятидолларовую купюру у женщины, прислонившейся к барной стойке, ее грудь выпирала из неоново-желтого спортивного бюстгальтера.

Я собирался принять заказ от группы женщин, одетых в нагрудные знаки девичника ("Девичник", "Дурное влияние" и "Назначенный пьяница"). Когда я подалась вперед, чтобы сделать это, из темноты ко мне метнулась рука, схватила мое предплечье и больно сжала его.

Я повернул голову в сторону руки и уже собирался отдернуть руку, когда заметил, что человек, привязанный к этой руке, смотрит на меня со смертью в глазах.

Его лицо было покрыто такими шрамами, что я не смог бы угадать его возраст, даже если бы захотел. Большая часть его была покрыта татуировками. Он был одет с ног до головы в черное и совсем не походил на обычных клиентов.

От него исходили флюиды Люцифера... и он не собирался меня отпускать.