Майя ахнула у него за спиной, но Лекс был занят. Его руки двигались молниеносно, когда он блокировал негодяя с ножом и уклонялся от него. Лекса учили лучшие, и, схватив дурно пахнущего человека за руку и вывернув, он поставил его на колени. Звук лязгающего ножа стал единственным звуком, кроме их хриплого дыхания.

Движение рядом с ним заставило его повернуть голову, и он увидел, как Майя подошла и встала рядом с ним. Она положила ладонь на его руку.

— Ты в порядке? — спросила она с беспокойством в карих глазах.

— Я? — Лекс вывернул руку головореза, которого все еще держал, и заставил его вскрикнуть. — А ты? Я видел, как эти злодеи напали на тебя. Мне убить их для тебя?

Глаза Майи расширились.

— Э-э, нет. В этом нет необходимости. Спасибо тебе, Лекс.

Ее нежные слова творили с ним странные вещи, но одна потребность возвышалась над остальными. Отпустив поверженного человека, он подхватил Майю на руки и широким шагом понес ее обратно в дом.

Прозвучал ее смех.

— Я могу идти, Лекс.

— Тихо, женщина, — прорычал он. Лекс больше думал не логикой, а чистыми эмоциями. Он не понимал, что чувствует, но знал, что ему нужно прижать ее к себе.

Даже когда они добрались до ее дома, он не отпустил ее. Он пинком захлопнул дверь ногой и крепко поцеловал ее.

Несмотря на утреннее заявление о том, что она больше никогда к нему не прикоснется, она с готовностью и неистовством откликнулась на его объятия. Ее влажный, маленький язычок встретился с его языком в пламенном столкновении, от которого у него чуть не лопнули штаны. Повернув ее и прижав спиной к стене, он обвил ее ноги вокруг своей талии. Он продолжал целовать ее рот, даже когда задрал ее рубашку и скользнул руками под нее, чтобы погладить ее нежную кожу.

Юбка, которую она носила, задралась вокруг талии, и ее расплавленная сердцевина, прикрытая тончайшим лоскутком материала, пульсировала напротив него. Лекс потерся об нее своей прикрытой эрекцией, и она застонала ему в рот.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — сказал он хриплым голосом.

— Ты. Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Пожалуйста.

Ее «пожалуйста» в конце почти лишило его остатков самообладания.

Одной рукой он сорвал мешающую ткань с ее промежности и прижал ладонь к влажности ее желания. Она захныкала в его объятиях, ее пальцы крепко вцепились в его плечи. Он скользнул пальцами в ее влажность и погладил ее, найдя это чувствительное место и потирая его. Она стонала и извивалась в его объятиях по мере того, как нарастало ее удовольствие.

— Не останавливайся, — выдохнула она. Но он сделал это, вытащив пальцы из ее влажного лона. Она взвыла и прижалась к нему, ее страсть была прекрасна для созерцания.

Возясь с пуговицей на брюках, он высвободил свою эрекцию, ее твердая длина выскочила наружу и ударила по ее влагалищу.

Майя вскрикнула и завертела бедрами. Он надежно обнял ее за талию, а другой рукой направил себя в нее.

Он почти пришел в соприкосновение. Влажный, тугой и, о, такой горячий, ее канал плотно обхватил его ствол. Клянусь серебристыми лунами, она идеально подходила ему.

Положив обе руки прямо под ее ягодицы, он двигал ее взад-вперед на своем члене. Она захныкала, ее голова запрокинулась, когда она извивалась под ним в диком самозабвении. Он завладел ее губами, его бедра задвигались быстрее, скорость, которую она приветствовала, напрягая мышцы.

Когда она выкрикнула его имя, и ее киска запульсировала вокруг его стержня, Лекс больше не мог сдерживаться. Он излил себя в нее, впиваясь пальцами в ее пухлые ягодицы.

Измученный, он, спотыкаясь, все еще держа ее, добрался до дивана, где рухнул с ней на колени. Она прижалась к его груди, и Лекс погладил ее по волосам.

Грусть окрасила этот момент, потому что каким бы чудесным и сокрушительным ни был момент, который они только что разделили, Лексу все равно придется выполнить свой проклятый долг.

— Я бы хотел, чтобы они выбрали тебя моей парой, — прошептал он ей в волосы, мокрые слезы, пропитавшие его рубашку, заставили его разозлиться на традицию, которой не так давно он так дорожил.

Как мог Оракул сделать такой неправильный выбор? И почему я не могу хоть раз в жизни забыть о протоколе и следовать тому, что я считаю правильным?

Глава 8

Майя не смогла сдержать слез — глупые девчачьи эмоции. Однако она просто не понимала. Если он хотел ее, тогда почему он не мог заполучить ее?

— Разве тебе самому не позволено решать, с кем ты хочешь провести свою жизнь?

Он продолжал гладить ее волосы и вздохнул.

— Думаю, это может показаться странным обществу, которое не имеет дела с организованными связями. Но есть причина для того, как мы все делаем. Хочешь я проведу урок нашей истории, чтобы лучше понять?

— Por favor, — сказала она, нуждаясь в объяснении, почему, даже при сильной связи между ними, он не мог нарушить традицию.

— Планета, с которой я родом, называется Ксаанда. Она больше вашей планеты, с двумя солнцами и тремя лунами. Мы уже довольно давно путешествуем по космосу, и наши исследования привели нас к контакту с планетой существ, которые думали покорить нас. Они выпустили смертельный вирус в наш мир, который убил почти всех наших женщин, а некоторые из тех, кто выжил, оказались бесплодными. Наша численность резко сократилась, особенно после того, как мы отомстили, наша раса шла к верному вымиранию, потому что у нас не осталось достаточного количества женщин для спаривания, не говоря уже о насилии и драках, которые продолжались из-за того, кто будет размножаться с выжившими. — Майя слушала с ужасом и восхищением. Идея убийства в таких масштабах потрясла ее, и все же, посмотрите на Лекса. На каждом дюйме его тела было написано «воин».

Лекс продолжил.

— Оракул, самое мудрое существо во вселенной, по крайней мере, мы так считаем, сделала заявление. Она утверждала, что духи наших ушедших членов клана предложили помочь нам восстановить наше общество, отправившись в галактику и найдя нам подходящих инопланетных партнеров. Пары, которых они выберут, будут идеально подходить по темпераменту и физической форме, чтобы обеспечить успешное спаривание и, в свою очередь, продолжение рода нашего вида.

— Но как они могли знать, понравится ли тебе та, кого они выбрали? Полюбишь ли ты ее? — перебила она.

— Любовь? — Лекс казался озадаченным. — Я слышал об этом термине, который переводится как очень сильная привязанность к одному человеку. Но в моем мире привязанность не имеет ничего общего с любовью. Самцы и самки спариваются, чтобы размножаться и обеспечивать наше общество здоровыми ксамианами.

— Тогда ты не знаешь, чего ты лишаешься, — пробормотала она.

Громче она сказала:

— Значит, ты позволяешь какому-то давно умершему призраку решать, с кем тебе провести свою жизнь?

— Да.

— А что, если ты возненавидишь этого человека или она возненавидит тебя?

Лекс ответил не сразу.

— Я не знаю. Я никогда раньше не слышал, чтобы такое происходило. Я знаю, что иногда инопланетянка, выбранная для связи, будет бороться со своей судьбой, но в конце концов, как только рождается первый ребенок, все они, кажется, приходят в себя.

Он говорил о женитьбе на ком-то так… холодно. Ее потрясло, что они доверили свое будущее и счастье чужому, пусть даже призрачному, существу. Майе это не понравилось. Конечно, это могло быть связано с тем фактом, что выбрали не ее. Она любила Лекса и…

Боже мой. Когда это случилось? В этом не было никакого смысла. Он не хотел ее. Она едва знала его, но, несмотря на это, Майя не могла представить себе жизни без него. И все же она собиралась помочь ему заполучить другую женщину.

— Значит, даже если ты не уверен в выборе оракула, ты подчинишься?

Он повернул ее на коленях лицом к себе, его пальцы гладили слезы, которые текли по ее щекам. Он легко поцеловал ее.

— Это мой народ, Майя. То, что я чувствую с тобой… Я не могу описать, что это такое, но мой долг должен быть на первом месте. Мне так жаль. Если бы у меня был другой выбор…