- Что за тайник? – удивилась в свою очередь я.

            - В твоей комнате, за картиной. Там была корона и кольцо.

            Корона и кольцо? Что? Я удивилась… нет, я была просто ошеломлена. Определенно тот, кто назывался моим отцом, скрыл многое от меня. Очень многое. Найду и задам вопрос, и похоже, что не один!

            - Лив, я вернулся из Англии по поддельным документам, пришел за тобой, отыскал тебя в параллельном мире! Лив, я так просто не допущу, чтобы они тебя убили, понимаешь?

Глава 18

Я сидела какое-то время молча, в кромешной темноте и тишине, прижатая к бывшему любимому парню, и не могла никак осознать его столь внезапные признания. Это выглядело все равно, что самый крутой парень из школы вдруг влюбился в лузершу и отправился спасать её в средневековье… самое смешное, что так оно и было на самом деле!

            - Надо освобождаться, - нарушил тишину и ход моих мыслей Макс.

            Он извивался не хуже змеи, пытаясь высвободить руки.

            - Лив, я сейчас сильно дерну. – предупредили меня. - Потерпи, если сделаю больно.

            - Хорошо. – зажмурилась я, несмотря на темень.

            Макс хорошенько встряхнул нас пару раз, а потом резко полегчало. Ему явно удалось отвязаться от меня.

            - Сейчас, Лив! У меня ножик в кармане. Только дотянусь.

            Послышалось кряхтение, а затем удовлетворенный выдох.

            - Есть! – вспыхнувшее слабое пламя от огонька выхватило бледноватое, но довольное лицо одноклассника. – Теперь тебя освободим!

            Пламя потухло, мрак вновь окружил нас со всех сторон. Недалеко чиркнул кремень зажигалки. Макс быстро осмотрел связавшие меня веревки, еще мгновение, и я потирала затекшие в неудобном положении запястья.

            Макс вновь плотоядно уставился на меня. Да что это с ним?! Что за внезапно проснувшаяся страсть? Нет, надо что-то с этим делать. Стивник, конечно, поступил со мной подло, но почему этот предатель-сердце, сбивается каждый раз при мысли о нем???… а вот Макс. Похоже, он убил все хорошие чувства к себе тем вечером, в актовом зале.

            - Осмотрим стены! – успела я вырваться в последнее мгновение из его широко расставленных рук. – И, Макс. Я, конечно благодарна тебе за попытки освободить меня, но… к таким отношениям я не готова.

            Я старалась произносить слова ровно и спокойно. Хотя капелька мести нет-нет да и сочилась сквозь них. Не могла я ему простить тех злых слов. Пусть почувствует себя в моей шкуре.

            - Лив? – удивился он, - Этого просто не может быть. Я же видел как ты на меня смотрела все эти годы. Зачем ты сейчас так жестока ко мне?

            - Ну. Смотрела. – не стала отрицать я. – А теперь всё изменилось.

            - Когда успело? – с горечью воскликнул одноклассник.

            - Максим. – я тщательно подбирала слова. Требовалось сказать ему так, чтобы у него не осталось сомнений. – Я прекрасно осознаю, что означают твои зажимы и поцелуи. Так вот, Максим. Не знаю, с чего ты вдруг прозрел и решил осчастливить меня своей любовью, но лучше не трать понапрасну время. Добровольно я не отвечу тебе взаимностью.

            Огонь потух, темнота проглотила расстроенное лицо Платова и его неестественно блестевшие темно-серые глаза. Я стояла рядом и ждала дальнейших действий. Была готова к тому, что он набросится на меня, возможно даже двинет в запале, но не жалела о произнесенном. По крайней мере, я была честной с ним, и что немаловажно, с собой.

            Ударов и прочих «воспитательно-наказательных» действий не последовало. Макс отошёл от меня и принялся осматривать стены, подсвечивая зажигалкой. Парень явно был зол и разочарован, но я ничем не могла ему помочь. Сердцу, заразе такой, не прикажешь.

            - Всё глухо Лив. Мы в каменном мешке. – его слова гулко раздавались в темноте.

            - Может Расти всё же что-то придумает?

            - Не знаю. Лив. Я хотел сказать тебе. Если нам не удастся выбраться из этого средневековья…

            Меня осторожно взяли за руку. Я напряглась, но вырываться не стала. Пока Макс не выказывал агрессии.

            - Хочу, чтобы ты знала. Я жалею только об одном в этой жизни. О том, что о своей любви понял слишком поздно.

            Я молчала. А что мне было на это ответить? Своё окончательное слово я произнесла несколько минут назад.

            - И если бы я знал, что всё закончится так, то всё равно пришёл бы за тобой!

            Мою руку осторожно подняли наверх и коснулись губами пальцев.

            Дверь с грохотом и скрипением едва не сорвалась с петель. К нам ворвались солдаты, ослепляя факелами и ощетинившись мечами. Без промедления связали, теперь каждого по отдельности и грубо потащили по коридорам.

            Толкали нас долго, будто к этой площади мы шли пешком. Когда внезапно, открылись ворота и приговоренных вывели в холодный хмурый день, я поняла, что так оно и было. Видимо, дворец и центральная площадь соединялись подземными ходами.

            Глаза постепенно адаптировались к свету и контуры сотен людей, бесновавшихся чуть поодаль эшафота, прорисовывались всё яснее. Неприятное скандирование резало слух:

            - Смерть вторженцам! Вздернуть к Лордону!

            Как же мне это напоминало несостоявшийся обед Грейза, когда солдаты и Зигмунд скандировали ужасные лозунги. Тогда меня спас Стивник… теперь, похоже, гибели не избежать. Макса только жалко. Зачем он за мной пошел…

            Нас толкали и грубо пихали в спины. Заволокли на ступени эшафота.

            - Девку! Девку вперед! – скандировала толпа извращенцев.

            Видимо, других зрелищ и развлечений у горожан не было. Хотя откуда им тут возникнуть? Телевизоров нет, электричество только в обсерватории Стивника. Дом-2 вечером не посмотрят. Одна радость в жизни – казни да кабаки.

            Палач, на потребу толпы завел меня на постамент первой. Накинул петлю. И тут мне стало страшно. Очень страшно и обидно. Но винить оставалось только себя. Сидела бы сейчас дома, горевала бы об отце и Максе… но нет. Принесла же нелегкая в этот чертов, простите, Лордонов мир.

            Мои глаза шарили по толпе. Простолюдинов еле сдерживала стража, взяв в кольцо небольшой круг, заключавший в себя сам эшафот и королевское семейство, рассевшееся на походных креслах. Сам его величество, гнусавый Зигмунд, Лайза и особенно, Флёр глядели на меня с ненавистью, затаив дыхание. Небось мечтали уже увидеть мое бьющееся в конвульсиях тело.

            Взгляд скользнул дальше. Расти! Друг пытался прорваться к нам, но солдаты грубо отталкивали его ногами и замахивались оружием.

            Сглотнув и изо всех сил сдерживая слезы, я обернулась к Максу. Его зрачки, расширенные от ужаса неотрывно следили за мной. Он начал дергаться, но двое стражников легко удерживали его на месте. На очереди, он был следующим.

            - Именем короля Бартона, - зычно взревел палач, - приговариваю вторженку к смерти через повешение!

            Его нога занеслась к шаткому постаменту, что давал мне ненадежную опору, чтобы выбить его в следующее мгновение.

            - Остановить! – раскатился по площади над толпой грозный рык.

            Я дернулась, едва не соскользнув вниз и без помощи палача. Обернулась. Стивник! Мой бархатноголосый принц! В одно мгновение он прорвал оцепление, опрокинув застывших стражников и запрыгнул на эшафот. Деревянная конструкция прогнулась под его весом. Гулко ступая тяжелыми сапогами, Стивник приблизился к нам. Сверкнул на палача. Тот неловко оступился и упал навзничь, раскинув руки.

            Толпа с шумом отпрянула назад, едва королевич окинул взглядом своим подданных. От него за версту веяло мощью, опасностью и холодом мглы. Воцарилась тишина. Король и его свита замерли с ужасом на искаженных лицах. Флер и Лайза вовсе прикрыли глаза и рты ладонями.