— Ну, давай! Хоть раз прояви эмоции.

На челюстях бывшего начальника заиграли желваки. Седой широко улыбался.

— Нет в тебе жизни, подполковник. Тебе и душа ни к чему, в общем-то. А живой человек всегда немного зверь.

— Я могу сломать тебе шею, полковник, — ледяным тоном сказал Аскольд. — Исправить ситуацию.

Рюрик звучно рассмеялся.

— Ну, хоть что-то. Нет, дружок. Не можешь. Ты хорошо тренирован, но нет в тебе правильных инстинктов. Ты обычный бюрократ, только с пагонами. В том несчастном бедолаге, что взорвался, было куда больше жизни, чем в тебе. А теперь, убирайся, подполковник, с моей базы. Полетишь в Яргыль. Дальше сам.

— Не боишься, что сболтну лишнее? Там, в Москве.

Седой перестал улыбаться. На его лице повисла всегдашняя хмурая маска, исполненная отвращения ко всему человечеству.

— Дурак ты! Ты уже наговорил достаточно, чтобы я тебя навсегда закопал в этой горе. А тебе всего лишь сунули пальчик в задницу. Слабак! А теперь проваливай с глаз моих. И если ещё раз вякнешь не по делу, я напомню тебе, как можно перерезать человеку горло листом бумаги.

Аскольд моргнул. Его широкие плечи напряглись. Рюрик расслабленно сидел в кресле и смотрел на него равнодушными серыми глазами. Как у мясника на бойне. Аскольд повёл шеей и вышел за дверь. Рюрик усмехнулся и вертанулся на стуле.

Лопасти шинковали воздух всё быстрее, пока над вертолётом не вырос стальной зонтик. Борт качнуло, и длинный серебристый корпус выпорхнул из скалы.

Бывший начальник охраны пристроился в грузовом отсеке. Ближе к хвосту, чтобы выйти побыстрее, с ещё двумя сотрудниками, которые летят по делам. Один из них — снабженец базы, который должен сдать груз и взять припасы. Он повернул пухлое лицо к Аскольду, но почесал нос и отвернулся. Лицо бывшего начальника пылало белым ослепительным бешенством. Оно просвечивало через натянутую бледную кожу лица, горело в крупных карих глазах. Снабженец отвернулся и не пытался разговаривать.

Груз закреплён в коридоре метра три в ширину и несколько десятков метров в длину. Я сидел в одном из ящиков. Просторно.

Как я и предполагал, хитрый вертолётчик с дружками из охраны, возит на базу контрабанду. Всякие приятные мелочи, запрещённые на режимном объекте. Меня это вполне устроило. Анима в кабине пилотов, присматривала, чтобы все вели себя хорошо.

Мы летели часа два, и я смирно дремал под гулкий шум винтов. Рыжий подсказал, где у них склад с одеждой. И теперь на мне серые штаны и синяя рубашка. Куртку я оставил себе. Тепло, но неизвестно где придётся ночевать и при каких обстоятельствах. До дома путь неблизкий.

Единственное о чём я пытался не думать, чем буду заниматься, когда доберусь до Москвы. Домой нельзя. К друзьям нельзя. При нынешних способностях я без труда могу добывать пищу и одежду. Найти ночлег. В конце концов, ближайшие месяцы можно ночевать где угодно. Полиция мне теперь не страшна. А осенью можно перебраться на опустевшие дачи в Подмосковье.

Я хмыкнул. Ирония судьбы. При всех своих нынешних сверхвозможностях — единственная дорога для меня — в бомжи.

А ещё, я пытался не думать о Вике. Её бледном лице и красных глазах от лопнувших сосудов. Без дополнительной энергии она не излечится, а значит ей прямая дорога на хирургический стол. И что я могу сделать? Ничего.

Винты вертолёта перестали резать воздух и теперь со свистом переругивались с ним, всё тише и тише.

Я вылетел из кабины вертолёта и застыл. Мир вспыхнул передо мной яркими красками. Густой и плотный, как бывает в детстве. Свежий воздух проходит сквозь моё невидимое тело. Я мог стать совсем бесплотным, но сейчас я специально немного сгустился, чтобы чувствовать ветер. Я огляделся.

Аэродром так себе. Небольшой, с короткой взлётной полосой. Между квадратными бетонными плитами пробивается трава. Вокруг поля ещё больше травы. Через десяток метров маленький ржавый самолёт без шасси, лобового стекла и части обшивки. На поле ещё один вертолёт, около которого крутятся бородатые мужики с закатанными рукавами. Рядом огромные рюкзаки.

А к нам направляется группа людей в такой же одежде как у меня. Только в лёгких синих куртках, под которыми виднеются кобуры пистолетов. Впереди человек в сером костюме и красном галстуке. Лет тридцати пяти. Среднего роста. С округлым, смертельно серьёзным лицом. Гладкие чёрные волосы зачёсаны назад. Чуть полноватая фигура недавнего спортсмена. Он неторопливо подошёл к пилоту и пожал руку.

— Здорово, Корень! — голос приглушённый, но сильный.

— Рад видеть, Дир! — пилот широко улыбнулся.

Боевики начали выгружать ящики и переносить в грузовики с закрытыми тентами.

— Шухер был на базе, — сказал боевик.

— Да, но сейчас вроде всё уладилось. Говорят, шпионов ловили, — рыжий снова усмехнулся. Дир покачал головой.

— Беда с этими шпионами. Везде пролезут.

— И не говори.

Я поднял голову и меня пронзил яркий золотистый свет. Тёплый как вода в ванне. Меня окатило горячей вибрирующей радостью. Я наполнился солнцем и мой разум замерцал.

Я мотнул головой и стукнулся о деревянную стену ящика. Погладил затылок.

— Чёрт! Где Анима?

Впервые я потерял контакт со своей душой. Мгновенно взмок. Вытер лоб рукавом куртки. Что случилось? Вот в чём вопрос. Если она опять попалась в ловушку… Но нет. В прошлый раз я всё видел и чувствовал её глазами. Значит, дело в другом. В ладонь лёг тяжёлый холодный металл. Ничего, у меня ещё есть пистолет. Живым я не дамся.

Ящик тряхнуло. Снаружи слышалось жужжание электрокаров. Колёса подбрасывало на разбитой дороге. Через несколько минут ящик опустился на землю. Я снял пистолет с предохранителя.

Дерево скрипнуло, и крышка открылась. Я прикрыл лицо рукой, но здесь солнца не было. Ветхая, но сухая комнатушка. Под потолком маломощная лампочка. Я сунул пистолет в карман. Если он увидит оружие, может о чём-нибудь догадаться. Придётся рискнуть. Если что, буду стрелять прямо через карман.

Я осторожно выпрямился. Корней стоял, насупив брови и поджав губы. Его руки упёрты в бока. В одной из них зажат ломик. Комната небольшая, забита коробками с цветными этикетками. В основном, запрещённые на базе сигареты и алкоголь. Я опёрся на деревянный край и выбрался наружу.

— Ломик брось, а то руку сломаю.

Железо звякнуло о пол.

Пилот настороженно смотрел на меня. Хорошие новости. Он не знает, что я не контролирую Аниму.

— Где остальные ящики?

— Сейчас грузят в грузовики. Они там, во дворе, крытые зелёными тентами.

— А как ты этот похитил?

Здоровяк ухмыльнулся. В углу рта блеснула золотая коронка.

— Все парни у меня отовариваются. На этом ящике особый знак стоит. Его всегда отдельно грузят.

— В какой стороне взлётная полоса?

Пилот приподнял брови.

— К северу.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Выйдешь отсюда, направо.

— Ясно. Как можно выбраться из этого города?

— Если ты о вертолётах, забудь сразу. Они летают на местные точки. Есть небольшой вокзал. Поезда проходящие. Небольшой порт, но тоже на местные посёлки. Баржи только транзитом. Долго ждать придётся, и незаметно не попадёшь. Там зайцев быстро ловят. Если хочешь на большую землю, иди по старинке на вокзал. Найди товарняк поудобнее и езжай с богом. Других путей нет.

— Ясно. Деньги гони.

Пилот скривил губы.

— Это уже грабёж.

Я посмотрел на него.

— Это возмещение морального ущерба. Я недоволен работой вашей авиакомпании. Есть возражения?

Он сощурился и качнул плечами. Его лицо зарумянилось.

— После того как я тебя вывез с базы?

— Перед этим ты доставил меня на базу. Помнишь? Крышу небоскрёба — небольшой пиф-паф.

Он хмыкнул и покачал головой. Сунул руку в карман куртки и достал бумажник. Протянул пачку купюр.

— Где вокзал? — спросил я.

— Здесь одна дорога в город, — сказал пилот. Посмотрел на меня исподлобья. — Пройдёшь насквозь, он небольшой. Это просто перевалочный пункт среди тайги, чтобы добираться проще было. Там увидишь станцию, не ошибёшься.