— Так что, отпустить его? — спросил Аскольд.
Директор опустился в кресло начальника охраны за письменным столом и почесал подбородок. Поднял на хозяина кабинета удивлённый взгляд.
— Ты сегодня голову дома забыл? Ты хоть представляешь, сколько этот ублюдок знает! И сколько он знает, чего мы не знаем о том, что он знает.
— Яргыль — не Москва. Найдём.
Директор улыбнулся.
— Аскольд, душа моя. Если он от тебя с замкнутой, охраняемой базы сбежал, то с пятитысячного городка, где есть железная дорога, порт и аэродром, он выберется с закрытыми глазами. Нет. Придётся сбивать. Пусть готовят пушку.
— Но как же Анима?
— Нам ответит ответственный за зелёный сектор. Адам Петрович?
Мельников сидел сбоку от стола. Он махнул ладонью в воздухе и улыбнулся.
— В Багдаде всё спокойно. Клон можно сделать в любой момент. Образцы тканей в полном составе. Можем начинать в любую минуту.
Директор усмехнулся, нагнулся вперёд и пошлёпал учёного по плечу.
— Вот так работать надо. Учитесь. Главное — устранить носителя, а гулящая Анима на клона по любому клюнет. Вспомните Мартына. Тут мы её возьмём тёпленькую. Готовь ракету, Аскольд.
Толстое, пуленепробиваемое стекло отъехало в сторону. Словно с куска горы сошёл оползень, обнажив чёрный зёв пещеры. Вертолёт замолотил воздух винтами и тут же ушёл влево. Вниз, поближе к воде. Рядом с пилотом сидела Анима и подбадривала его автоматом, уткнутым в голову. Чтобы он соображал быстрее.
Винт закрутил воздух над верхушками кедров и вертолёт на скорости 200 км в час помчался над тайгой в сторону Яргыля. Секунды взмокли на спине пилота пятнами пота. Он крепко сжал челюсти и смотрел перед собой. Секунда, ещё секунда. Так низко его трудно обнаружить радарами. Ещё секунда. Пилот почти улыбнулся и в этот момент гулкий взрыв разметал красное облако обломков над тайгой.
Аскольд выслушал донесение и отнял рацию от уха.
— Готов.
Директор вздохнул и вытер лоб платком.
— Слава богу!
Инна Сергеевна опустила глаза и потёрла щёку. Подняла взгляд на Чаграя. Тот поджал губы и пожал плечами. Рюрик прислонился к стене, скрестив руки на груди, хмуро улыбался.
Директор приподнял кустистые седые брови и обвёл взглядом собравшихся.
— Это хорошо. Но есть одна проблемка.
В кабинете повисла тяжелая пауза.
— Ты дай отбой, Аскольд, чего зря людей пугать.
Начальник прорычал что-то в рацию, ему прорычали что-то в ответ.
— Готово.
Директор сцепил в замочек руки на столе.
— А вопрос такой, други мои. Как отписываться будем?
В комнате повисла кислая от пота тишина.
— Куча трупов, сбежавший доброволец, подбитый вертолёт, погибший пилот. Энергетический модуль, который шляется неизвестно где. Безмозглый и опасный. А?
Адам Петрович поджал губы и поправил галстук. Но ничего не сказал.
— Вы понимаете, что нам всем конец? Что сегодня последний день базы 46? Меня на пенсию. Вас всех куда подальше, а кого-то тут же в озере упокоят. Кто слишком много знает. Может и меня такая пенсия ждёт. Может кого-то из вас. Думайте, други мои, думайте. О своей жизни думаете. В лучшем случае нас просто расформируют. Вы представляете, какой козырь для наших врагов! Да нас в лепёшку разотрут. Президент таких ошибок не прощает.
— Просто скрыть, — сказал Аскольд.
— Скрыть исчезновение из ведомости вертолёта и кучи людей?
— Подделать бумаги.
— Подделать бумаги, — со вкусом повторил директор. — А через неделю к нам куратор нагрянет, для инспекции зелёной зоны. Красную он благословил. Вроде бы всё ничего. Но вдруг он не один, а с аудиторами приедет? У нас ведь ещё и лифт накрылся, вдобавок. И самое печальное, вся база в курсе, что случилось ЧП.
— Да очень просто, — сказал Рюрик.
— Просто? — директор снова приподнял брови. — Позволь полюбопытствовать?
Рюрик пожал широкими плечами и опустил руки. Отклеился от стены и встал посреди комнаты. Обвёл всех взглядом. Аскольд смотрел сквозь вещи, остальные опустили глаза, кроме директора. Он смотрел на боевика.
— Говори, родимый, и говори по делу. Я сейчас не расположен в твои игры играть.
— Всё конкретно. Но для этого нужно согласие всех присутствующих. А уж охранники будут молчать. Они люди служивые. Приказ, есть приказ.
— Объясни.
— Всё очень просто, — Рюрик приподнял в ухмылке уголок рта. — Как дважды два пять. Кто из персонала вообще знает, что происходит на самом деле? Почти никто, но Лев Антонович сам порвёт любого, кто посмеет разлучить его с любимым драконом. Он человек надёжный. А остальные знают, что была какая-то стрельба. И всё.
— Разумно мыслишь, — директор качнул головой. — Дальше.
— Дальше просто. Сегодня мы обнаружили среди охранников парочку агентов чистюль. При попытке задержания они открыли огонь и убили нескольких коллег. Захватили вертолёт, попытались скрыться, но были доблестно остановлены расчётом ПВО. Можно ещё и скандал поднять, чего это позволяют себе проклятые сектанты.
Директор воздел руки.
— Вот же! Вот! Умеете, когда захотите. Рюрик, ты чудо. Надеюсь, ни у кого нет возражений, претензий, — директор обвёл взглядом собравшихся. — Нет? Вот и славно. Значит, работаем в штатном режиме. Чаграй, Инна Сергеевна вы вообще ничего не знаете. А ты Рюрик займись уборкой и назначь виновных.
Рюрик шутливо отсалютовал.
— Слушаюсь!
Чья-то рука потрясла меня за плечо. Я отдёрнул плечо. Свернулся калачиком на каменном полу. Завернулся в трофейную куртку, но она не спасала от ломоты в костях.
— Отстань! — подумал я.
Анима пнула меня ногой в бок. Вот сука!
Я ночевал в ангаре с грузом. Разумеется, я никуда не полетел. После того как взорвали вертолёт, Анима тут же вернулась ко мне и стояла на страже всю ночь, пока я спокойно спал, среди здоровенных ящиков, обшитых брезентом. Теперь я похож на дельфина, всегда наполовину бодрствую.
Я до последнего не верил, что они взорвут собственный вертолёт с пилотом на борту. Но они взорвали, пока я наблюдал происходящее глазами Анимы. Теперь осталось выбраться отсюда, и для этого мне нужен второй пилот. Но до него ещё надо добраться.
Я открыл глаза и упёрся взглядом в пятнистый брезент. Воняло деревом и резиной. Я отвернул лицо и распрямил продрогшие члены. В скале холодно даже летом, или какое там сейчас время года интересно! Я зевнул и потянулся. Приподнялся и прислонился спиной к ящику. Обхватил руками колени. Стопы ледяные. Как бы ни заболеть. С другой стороны…
Анима скользнула в меня и тут же кровь нагрелась и помчалась по венам горячей волной. Сердце забилось быстрее, а глаза стали видеть чётко. Грубая текстура ткани на ящиках, жилы и вены камня вокруг.
Я вскочил. Ступни словно стояли на полу с подогревом. Струя мочи потекла по стенке ящика. Теперь бы воды внутрь.
Тревога!
Я пригнулся и нащупал пистолет в кармане куртки. Под прикрытием ящиков прокрался к выходу. Лучше перебраться в одну из кладовок. Еле слышно жужжали электротележки, на которых ехали охранники. Я присел за одним из ящиков, ожидая, когда освободится выход.
— Где техники? Пусть тащатся ставить новые камеры на лётной площадке, — сказал один из голосов.
— Не выйдет. Я только от Степаныча. Они всю ночь базу сканировали. Теперь до вечера все в лёжку.
— Ладно, нам без разницы. Сёма, бери двух человек и гоните за ловушками. Ведомость отдашь Корнею. Остальные на погрузку.
Выбраться несложно, когда у тебя есть невидимые глаза и уши. Я без проблем обошёл суетящихся охранников и выбрался в коридор. На выходе услышал:
— Кто нассал, мать вашу! Выясню, уши оборву.
Я хмыкнул и вышел в коридор.
Персонал уже разошёлся по рабочим местам, и даже свет приглушили. Но после первой же сотни метров навстречу затопали люди, и я спрятался в кладовке. Сел между картонных коробок с туалетной бумагой и стал ждать пилота.
— Уладьте этот вопрос самостоятельно, — сказал директор.
Он стоял перед стеклом и смотрел на природу. Ослепительно синее озеро разгладило волны. Лес вытянул ввысь зелёные плащи. Облака боялись даже подумать о том, чтобы запачкать бледно-голубое небо.