— Ах, Гошенька! Неужели всё, что ты знаешь про терминал и всякое такое — это из этой книги?

Гоша, зарумянившаяся от пунша, кивнула.

— Можно и так сказать. Я прочитала все работы Кравцова, которые нашла. Всего пять. Так вот, Кларисса. Эта книга — продолжение и его последний труд. Здесь он завершает исследование, делает его полным и всеобъемлющим. Очень важный, — она с тоской посмотрела на книгу. — И в нем кто-то вырвал самую суть!

От звонка в дверь подпрыгнули обе, и даже Николаша перестал мурлыкать.

* * *

В свете закатного солнца цветущие кусты жасмина были словно окутаны розовым облаком. Полулежа в шезлонге, Войцех вдыхал аромат сигары Павлыча, густо замешенный на цветочном флере. После нескольких дней мучительного отката и реабилитации от чужой магии, после недели напряженных поисков информации о Клариссе фон Райхебах и Наталье Георгиевны Георгиевой, их окружении, образе жизни и круге общении, муторной аналитики полученных данных по ночам, он чувствовал себя опустошенным, и сейчас умиротворяющая атмосфера сада усыпляла его.

Павлыч не торопил, предоставлял Войцеху самому начать разговор с того, с чего сам захочет. Но говорить не хотелось. Данные были противоречивые.

— Ее бурлака зовут Гоша, — лениво сказал он.

— Георгий? — от неожиданности Павлыч вскинул голову и посмотрел на Войцеха. — Ты же говорил — были две женщины, и бурлак тоже вроде…

— Наталья Георгиевна Георгиева, или Гоша. Гоша — это второе имя, которое ей дала старуха.

Лицо Павлыча брезгливо сморщилось.

— Что за… бред! Как можно назвать женщину таким именем?

Войцех пожал плечами.

— Она, судя по тому, что я о ней узнал, больше Гоша, чем любой Георгий… Что с человеком, о котором вы говорили?

— Он уже в деле. Нужно немного подождать.

Подождать… Что ж, он подождет.

Эта… Гоша… была не простой штучкой. Все артели города, а было их двенадцать, были так или иначе в поле ее интересов. А как известно — чем в большие группы собираются бурлаки, тем они опасней. Правительство, конечно, пыталось регулировать их численность, ограничивая количество патентов. Но плодилось при этом все больше нелегалов. Все это была сфера, почти недоступная Войцеху. Павлыч помог бы, если б Войцех попросил. Но он не просил. Он хотел сам разобраться в этом простом на первый взгляд, но сложным на поверку деле.

Он начал официальное расследование. Все-таки когда речь идет о научлите, повышенного внимания не избежать. Шеф пока что сильно не донимал с результатами. Но это пока. Еще пара недель и банальными отговорками не отделаешься. Войцех надеялся до этого времени успеть.

Кроме того, было у Войцеха еще кое-что к этому делу, глубоко личное.

Голова немного кружилась от аромата жасмина, нежного взгляда младшей дочери Павлыча и открывающихся перспектив стать самым молодым сыщиком, поймавшим вора научлита.

Глава 6. Слесарь Иннокентий и нетерпение полицмага

Набат дверного звонка разрывал перепонки.

«Полиц-маги! Полиц-маги!» — в такт сердцу отзывалось в груди Клары. Она сжалась от страха и посмотрела на Гошу — что делать?

— Не надо таких глаз, Кларисса! — строго сказала та. — Это всего лишь слесарь.

— Слесарь?! — эхом повторила Клара.

— Батарея! — Гоша кивнула в сторону ржавого чудовища. — Я тебя просила настоящие деньги. Ты нашла? — и она закатила глаза в ответ на молчаливое мотание головой. — Иди, открывай, не стой столбом… Хотя, не надо, я сама разберусь! Только не ляпни чего-нибудь лишнего.

Гоша прошлёпала босыми ногами в прихожую, а Клара в последний момент накинула полотенце на книгу, лежащую на столе.

Вопреки ее опасениям, это и правда оказался слесарь.

Ещё вчера она сморщила бы носик от появления такого человека в своей, пусть и давно не ремонтированной квартире — натуральный пролетарий! Но сейчас несказанно обрадовалась небритому мужику в рабочем комбинезоне, с грязными ногтями, пропахшему машинным маслом и табачным перегаром.

— Чаю? — любезно предложила она, не зная, как разговаривать с настоящим мастером.

Презрительно скользнув по ней взглядом, он процедил сквозь зубы, обращаясь к Гоше:

— Эта что ли?

— Эта, эта, Иннокентий! Ты уж будь любезен, осмотри её как следует.

«Кто «эта»?! Я?! Осмотреть?!» И только в этот момент Клара осознала, что стоит перед мужчиной в пижаме, что само по себе было не просто стыдно, а даже как-то возмутительно. И почувствовала, что краснеет от этой мысли, как школьница.

— Подвиньтесь, фройлян! Батарею гляну, — прогудел слесарь, делая рукой жест отойти.

Клара, жаркая от стыда, вжалась в стенку и перетекла по ней к дверному проёму, а потом выметнулась вон. Первым делом она открыла ящик комода наудачу и сразу же увидела старинную монету, лежащую поверх свертков и маленьких ящичков. Как кстати! Кажется, еще пару часов назад ее тут не было. Она замерла на секунду, размышляя над тем, что пора бы навести в комадах свой порядок и понять, наконец, что тут лежит. Клара взяла ее, переодевшись, вернулась в кухню и уместилась на свободном пятачке.

Иннокентий, заполнял собой все пространство. Он уже отодвинул обеденный стол в сторону — так аккуратно, что фотография бабушки даже не шелохнулась — покрутил что-то металлическим инструментом, видимо далёким предком «дивных пассатижей», крякнув от тяжести, снял батарею с кронштейнов и бережно уложил на пол, предварительно застеленный полиэтиленом. Ржавое чудовище капитулировало, исторгнув из недр грязно-коричневую лужу. Такой магии Клара, пожившая и видавшая всякое, никогда еще не встречала и, затаив дыхание, следила за работой слесаря.

Батарея тем временем продолжала эволюционировать в руках Иннокентия, раскладываясь на отдельные «рёбра» — кто бы мог подумать! — высвобождая мелкие круглые запчасти.

— Ну вот, фройлян, — пробасил, наконец, слесарь, протягивая ей под нос круглые штуки, раненные ржой до дыр. — Ниппеля сгнили! Дадите новые — соберу, и прослужит ещё двести лет.

— Ниппеля?! — задумчиво выдохнула Клара незнакомое слово, пробуя его на вкус. — Ниппеля, значит? А где? Кто? Есть такое место?

— Есть! — уверенный голос Гоши расставил все необходимые точки куда надо, и ни у кого не возникло сомнений, что такое место, где водятся ниппеля, действительно существует. — Только нам нужно время, чтобы их достать.

Небритое лицо слесаря недовольно нахмурилось. Клара протянула слесарю монету.

— Вот аванс, возьмите.

Иннокентий расправил нахмуренные брови, попробовал зачем-то монету на зуб.

— Лады, — изрёк он и усмехнулся. — Посмотрим, как вы их достанете.

— Приходи послезавтра. Будут тебе ниппеля, — ответила Гоша.

Слесарь почесал недельную щетину, ощупал взглядом Клару, Гошу, немного поразмыслил над останками батареи.

— А это пусть так?

— Не убежит. Оплатим, как договаривались, за результат. Аванс можешь оставить себе.

— Добро, фройлян.

Слесарь аккуратно сложил монету в нагрудный карман, застегнул на пуговку и двинулся на выход. Перешагивая через останки батареи, он неловко повернулся и двинул бедром стол. Книга и бабушкина фотография полетели на пол. Клара успела подхватить фотографию, но книга с громким шлепком упала и распахнулась, демонстрируя свое изуродованное нутро. Сердце у Клары сделало скачок и замерло. Гоша оказалась проворней — подняла книгу, закрыла ее и сунула под мышку. Атмосфера в кухне раскалилась и искрила, готовая вот-вот разразиться в гром.

— Книги читаете? — спросил слесарь. — А я вот специальную литературу нигде найти не могу.

— К-какую, сп-пециальную? — спросила Клара, заикаясь от страха.

— Инструкции к разному оборудованию. Станки есть, а как ими пользоваться никто не знает.

— И как справляетесь? — спросила Гоша.

С виду Гоша была совершенно спокойна, словно бы теперь не было третьего. “Знает третий, знает и свинья” — так, кажется, бабушка говорила, или нет? Клара не помнила. Но уверенность Гоши немного ее успокоила. Действительно, откуда этому бурлаку знать про ученого Кравцова и его книги?