Оговоренный ранее возврат выглядел двояко. Узнай начальство о наших проделках, будет большой шум. Достанется по самое некуда, вплоть до пули в затылок под безымянным кустиком. На гуманный суд со следствием и надеяться нечего. А если мы не появимся — считай, расписались в причастности. Связать стрельбу в столице с парой пропавших бойцов — дело техники.

Однако Псих гнул своё:

— Уезжать следует обязательно. В батальоне попросимся на передовую. На две недели. Или на четыре. Параллельно выждем, пока шумиха уляжется. Если со всеми технологиями нас не возьмут в ближайшие два дня, потом процесс поисков существенно затянется. Разъяснить, почему?

— Не надо. При условии, что мы обхитрили систему городского наблюдения, установить наши личности можно только… не представляю, как! Разве что сами проболтаемся. Понятного копам мотива у нас нет, привязка к прошлому Цаха почти отсутствует, делить нам нечего. Остаются «титановские» специалисты.

— Подавятся. Они все в одни школы ходили. Что контрразведка, что СБшники, что наши хитрованы. Думают одинаково. Цах грохнул лидера банды. В него стрелял человек с ярко выраженными приметами, причём неумело. Не в голову. Частная месть кого-то из преданных? Месть… Говорю тебе — два дня. Это с запасом. На крайний случай можно в плен сдаться. Только мне не хочется.

— Мне тоже… Кстати! — спохватился я при упоминании карательных органов и упомянутых переговоров. — Майкл на связь выходил?

— Ага, совсем из головы вылетело. Вчера, ты ещё не вернулся.

— И?

— Пустой трёп о возможных перспективах и светлом будущем. Сложилось впечатление, что ему нечего предложить. Высокие начальники сомневаются в полезности переговоров или элементарно не успели определиться. И терять нового агента не хотят. Приказали ему подтвердить намерения, он и подтвердил. Без конкретики. Их структура быстро не работает. Всем обмозговать надо, подводные камешки поискать. К тому же, мы пока не того уровня личности, чтобы с нами носиться как с антикварной вазой.

Базовые прогнозы сбывались. Информация о женщине-наркоторговце мало заинтересовала рыцарей плаща и кинжала, но сработала как крючок. Мы познакомились, прощупали друг друга. Теперь и надо подсунуть тему позабористее…

В расположение нам следует явиться завтра к вечеру, так что заскочить в некое кафе с одиноким барменом минутка найдётся.

— Сам пойдёшь?

— Приличные люди вдвоём к одной даме не ходят, — отшутился сослуживец. — Я же ему братьев по оружию буду закладывать, зачем нам свидетели?.. Усаживайся, приступим к всеобщей чипизации. Вернём на место наши поводки. Предлагаю к пицце дозаказать кофе. Двое суток на ногах. Меня, лично, рубит.

… Столичный товарищ перезвонил через сорок минут, что Майкла нисколько не огорчило. За это дополнительное время он успел ещё раз проанализировать свою беседу с Психом и теперь всячески прикидывал, как на этом сыграть поэффектнее.

В высокие кабинеты старый оперативник не рвался, однако предпенсионный возраст, напоминающий о себе ноющими коленками да отвратительным самочувствием по утрам, открыто требовал перемен в образе жизни.

К примеру, сидячей должности заведующего информационно-аналитическим отделом. Как раз кресло готовилось к освобождению.

Вот только непосредственное начальство видело в нём не его, не Майкла.

Так что, самое время подсуетиться и проявить твёрдость, особенно если учесть, что разработка «Титана» ведётся им в режиме строжайшей секретности, втайне даже от местных шишек СБН.

Поэтому пускай старый знакомый из столицы поднапряжётся, вспомнит былое и отплатит добром за добро, тем более что повод намекнуть — идеальный.

— Здравствуй, — начал тот, едва мужчина нажал иконку ответа на входящий вызов. — Что-то срочное?

— Да. Информация по некоему Цаху…

— Кому? — рявкнул далёкий собеседник, обрывая оперативника на полуслове. — Цаху? Докладывай!

От резкого перехода к командному тону Майкла покоробило и до зубовного скрежета захотелось напомнить, что он не в прямом подчинении, а помогает в счёт… Шиш ему, утырку министерскому, а не просьба. Теперь требовать нужно. В качестве компенсации.

— Докладываю, — похабно повторил безопасник, издевательски вытягиваясь во фрунт. — Неизвестный мне Цах причастен к смерти главаря группировки «Хозяева улиц». По непроверенной информации являлся непосредственным исполнителем заказа. Имею стенограмму переговоров неустановленных лиц…

— Почему неустановленных? — вновь перебил звонящий, и оперативник из далёкой прифронтовой провинции позволил себе больше не сдерживаться.

— Да потому что нам не верят! Потому что когда я тебе сообщил о контакте с Психом — ты отмахнулся! Сказал, пусть сам себе награду выдумывает, а мы рассмотрим! И что таких добровольных стукачей надо первыми за решётку сажать, чтобы не мстили своим врагам нашими руками! Советовал взять на крючок самим фактом разговора и впоследствии использовать как помойную шестёрку!

— Обороты сбавь.

Майкл и не подумал этого делать, продолжая разыгрывать плановый спектакль.

— Удивишься, но оригинал аудиозаписи чего-то, да стоит! А ты, как всегда, хочешь бесплатно!.. У меня с ним общаться полномочий не хватает! По твоей, кстати, милости! Организуй мне официальное требование, проводи запрос… Развяжи мне руки, наконец! Без всей твоей секретности от всех на свете. Тогда я зарегистрирую дело оперативного учёта и возьму Психа в законную разработку… А так, из-под полы… Что я могу предложить от себя? Пару марок и байку о вечной признательности?!

Собеседник растерялся.

— Ты всерьёз полагаешь…

— Да! Полагаю! Когда я ехал на вторую встречу, ты что сказал? Напоминаю: «Смотри по ситуации. Слишком быстро всё происходит!» Я посмотрел. Мне дали послушать отредактированную аудиозапись с упоминанием Цаха, без иных имён и прозвищ. Стенограмму на память подарили, заранее предполагая, что мы с тобой — медлительные мудаки. И разрешили более ничего не придумывать.

— Конкретнее, — звонящий подобрался.

— Я когда с Психом общался, тот кивал постоянно, словно просчитывал всех нас одновременно. Я пробую увильнуть — а он и не настаивает на конкретных обещаниях. Я пробую надавить — а он смотрит на меня так… с сочувствием, как на мелкую сошку, возомнившую себя генералом.

— Майкл, оставь эмоции.

Безопасник хитро подмигнул самому себе, чрезвычайно довольный, что его жаркий монолог достиг цели.

— Псих хочет полётное окно для частного авиарейса в нейтральную НьюДанию. Кто с ним полетит — я не знаю.

— Маяк?

— Он при нашей встрече не присутствовал. Складывается впечатление, что его вообще выводят из игры. «Титановец» воспользовался нашим с ним знакомством, вышел на меня, а дальше у него свои планы. Но это не точно, с вариантами…

— Для чего ему это?

— Личное. С его дочерью в прошлом случилась некрасивая история, экстраполировавшаяся на «Титан». Только это долгая сказка. Потом расскажу. Может, из тебя, старого сухаря, слезу выдавлю. Денег Псих не просил.

— Зато попросил беспрепятственный полёт за мелкую услугу… Но, интересно, не спорю. В высшей степени, — звонящий товарищ помялся, решая, стоит ли делиться информацией, однако определился быстро. — Цах в больнице, подстреленный вчера утром. Неудачное покушение. Стрелял человек с бандитскими татуировками. По повадкам — из той самой группировки. И вменяемых версий, признаться, не было… А с твоими новостями будем брать Цаха в разработку. Стенограмму перешлёшь? Не постановка?

— Вряд ли… Качество у записи так себе, но на актёрскую игру не похоже. По Цаху… Считаешь, месть кого-то из уцелевших ближников?

— Вероятнее всего.

— Совпадает. Убедительно получается.

В динамике немного помолчали, собираясь с мыслями.

— А не Псих ли его завалил? — осторожно допустил столичный чин. — Смотри. Стреляют в «титановца», и тут же появляется наш добровольно навязывающийся боец с ценными сведениями. Как по заказу. Не верю я в такие совпадения.