– Один в коме.

– Ну, хорошо, что вы на одном остановились. – фыркнула я.

– А ты почему в кому не впала? – удивился Роберт.

– А ты хотел, чтобы я впала? – рыкнула зло я.

– Вопросов меньше было бы о том, где ты ходишь. – пожал плечами он. – Вставай, отведем тебя к доктору.

– Вот спасибо. Какого ты вообще гражданское лицо допустил, не предупредив об опасности? Да ты вообще не имел права меня подпускать близко к этому! – рычала я на Роберта пока мы шли к врачу.

– Вообще-то, ты была приставлена к этому делу как хороший практик, на законных основаниях по приказу суда, так что ты не гражданское лицо. – заметил детектив. – Конечно с оговоркой, на добровольное сотрудничество. Заметь, ты все добровольно сделала сама.

Сколько сарказма. Роберт не слишком силен в шутках. А шутить он любит, когда нервничает или чувствует себя виноватым, вот и очередная попытка свелась к сухим фактам. Переживай за то, что я чуть копыта не отбросила из-за твоей молчаливости и своей тупости. Конечно, про тупость я ему ничего не скажу, возможно. Ну, по крайней мере, до завтра точно.

– Так ты что-то узнала? – спросил он, пока меня перевязывал врач.

– Не знаю. – пожала плечами я. – Там много магических символов, которые противоречат друг другу. Из этого просто невозможно составить нормальное заклятие.

– Рене. – серьезным тоном, словно родитель, произнес детектив.

– Сейчас, я ничего точно сказать не могу. Я пользуюсь серой энергией в основном и изредка другими видами. Покопаюсь после работы в учебниках и инете. Вспомню, так сказать забытое и уже завтра…Роберт, намекаю, что завтра это в пять вечера минимум, я позвоню и расскажу тебе то, что узнала.

– С предположениями. – потребовал он.

– Возможно с предположениями, но ничего гарантировать не могу. – пожала я плечами. – Пока что я не понимаю, что за обряд могли проводить. Больше похоже на работу неучи, которая собрала обрывочные знания и сложила их вместе. Я еще удивляюсь, как этот маг-неуч в живых остался?

– С тобой точно все в порядке? – с сомнением спросил он.

Я задумалась. Вопрос был действительно очень стоящий. Ответить «Да» притом, что у меня гудела голова и жутко болела спина, значит солгать. Сказать нормально? Получала я в своей жизни удары больнее. Да и в больницах часто лежала. Так часто, что приходилось откладывать определенную сумму денег, на удаление шрамов. Благодаря этой операции у меня оставались только те шрамы, которые я получила в детстве. Их я не убирала из-за принципа.

– Сойдет. – кивнула я.

– Может….

– Роберт, я на работу и так уже опаздываю у меня первый клиент через полчаса. – перебила я его, посмотрев на часы и встала с кушетки. – А если я думаю о работе, то волноваться и портить свои нервы не стоит. Мне конечно приятно, что ты беспокоишься, но все не так серьезно, как могло показаться.

Слава богу, меня не стали останавливать. Я вышла из морга, ночной прохладный ветерок повеял в лицо, я действительно вымоталась всего за какой-то час сканирования. Было такое ощущение, будто я плакала в истерике день или два. Думаю, все, знают какое состояние, после этого у человека… Я это знала наверняка.

Именно в таком состоянии, с улыбкой больше похожей на оскал маньяка-убийцы, я проработала остаток ночи. Надеюсь, я правильно предсказывала, иначе Джастин с меня три шкуры сдерет. Терять авторитет среди ведьм тоже как-то не хотелось, они народ понимающий, но множество ляпов в статистике дает плохой результат и меньший спрос, а это плохо для моей зарплаты.

***

Сегодня меня впервые с подругами отпустили на концерт, в другой город. Я возвращалась домой счастливая от того, что мы пообщались с выступающим и очень популярным коллективом. Конечно, мы ездили со старшей сестрой одной из подруг, но это ничего не значило. Я парила от этого события над землей и напевала мотивы их песен, пока шла домой.

В доме не было света. Скорее всего, родители не стали ждать моего возвращения, и все легли спать. А на душе, уже начинало брать свои аккорды беспокойство, но я его не замечала под слоем впечатлений. Шла к дому, вдыхая приятный аромат цветов сирени, чуть ли не вприпрыжку. «Нет, не иди туда» – это кричало что-то внутри меня, но я шла, даже не прислушиваясь к своему внутреннему голосу.

– Ма! Па! Я вернулась! – крикнула я как можно громче, пройдя в коридор.

Родители всегда спали чутко и слышали, когда я возвращалась поздно. Городок у нас был небольшой и каждый знал друг друга, поэтому детей не боялись отпускать гулять до позднего вечера, да и двери редко запирались на замок. Наш городок был островком безопасности, благодаря активной работе полицейских. Таким наш город и казался мне до этого ужасного момента.

Неестественно красные глаза посмотрели на меня из дверного прохода гостиной. Я замерла, так и не расстегнув полностью сапоги, не могла понять, что передо мной. Все что я помнила это красные, светящиеся в темноте глаза. Не знаю, не помню, как получилось, что я осталась в живых. Сколько бы ни пыталась вспомнить, сколько бы ни терзалась вопросом, почему не умерла вместе с ними, не смогла найти ответа.

А дальше, пустые глаза матери, отца и брата. Маски ужаса и боли, застывшие в немом крике на их лицах. Душераздирающий крик отца, когда ему постепенно ломали суставы, читая непонятные слова заклятия. Почти нечеловеческий вой матери…. Кровь фонтанами, еще теплое живое сердце, извлекаемое из тела. Крик. Лица отца, матери и брата сменяли друг друга.

Я вскочила в кровати, еле подавляя собственный крик. Ощутила, что по щекам градом скатываются соленые слезы, а в груди была такая адская боль потери, будто все произошло только вчера. Лицом я уткнулась в собственные колени, пытаясь проглотить ком, вставший в горле и не дающий дышать.

Мужская рука медленно обхватила мою талию, и в район бедра уткнулось, чье-то лицо. Это тепло было таким родным и пушистым. Мужчина в моей постели. Мужчина в моей постели? Этого просто быть не могло!

Медленно я повернула голову, чтобы удостоверится. Короткие волосы цвета спелой пшеницы, длинные ресницы, нос со знакомым шрамом, тонкие губы, приятные черты лица….

– Твою ж мать…– застонала я, не веря своим глазам.

– Мою мать не трогать. Плохой сон? – спросил Гилберт, теснее прижимаясь ко мне. – Ах, да, между нами ничего не было.

Гилберт – умопомрачительный мужчина, который может затащить к себе в койку любую девушку. Кстати, привлекает он девушек лет с двенадцати и нагло пользуется своим звериным шармом. Он – оборотень. Добропорядочный и законопослушный оборотень из моего тихого и счастливого прошлого. Добрый, и в юности, падкий на девчонок. Он благодаря своему природному очарованию, увлекал в свои сети любую девушку из нашей школы, даже старшеклассницы не могли устоять против него. Поговаривают, что некоторые учительницы тоже не устояли перед его обольщением.

Единственной подругой, которая устояла перед этим шармом и ругалась с ним по поводу и без, была я. Лет до четырнадцати, я же была единственная, кто знал о его мохнатой жизни. Как-то зимой это стало общеизвестным фактом, его семью ненавязчиво попросили съехать из города. Так как родителей Гилберта в ликантропии не подозревали, а, к слову они чистокровные оборотни в третьем поколении – то есть их предок заразился ликантропией и передал ее на генетическом уровне потомкам – обошлось тем, что Гил сбежал из дома. Вопрос о переезде сняли, хотя и стали относиться к их семье более осторожно.

Встретилась я с этой блохастой тварью снова уже в институте. Вот там он уже чуть ли не во все уши кричал, что я окажусь в его постели не просто как подруга. Дело было вовсе не в ревности или чувствах ко мне с его стороны, а в его дол…дурости и возмущении тому факту, что я его персону не принимаю за объект воздыхания. По большей части он дурачился – мы оба это понимали, но скандалы до небес случались. После окончания института я встретилась с ним…. Вчера.

Кстати, что было вчера? Память периодически работала как у рыбки, в пяти секундном режиме. Приходилось в такие моменты восстанавливать все поэтапно.