– Второе место заняли. Но я рада. Мы впервые на таком уровне выступали и это огромный успех. – она рассказывала с таким азартом, что я не мог перестать улыбаться.

Чуть больше года назад я предложил Лике открыть свою детскую танцевальную школу и она согласилась. Не сразу, правда. Долго сомневалась, но постепенно всё же пришла к этому. Сама она полноценно вернуться к танцам так и не смогла, но, зато с огромным энтузиазмом делилась опытом с другими. И сейчас прилетела с какого-то невероятно серьезного танцевального конкурса, куда летала со своими учениками.

Мне долго не давала покоя мысль, что когда-то я ей обещал, что она ещё станцует, но в профессиональном плане она сделать этого так и не смогла. Слишком велики были риски и последствия перенесённых осложнений. Но принцесса снова расцвела, когда смогла заняться любимым делом даже в статусе преподавателя. Тогда я хоть немного выдохнул. Не то, чтобы она была несчастна без этого. Нет! Она светилась счастьем изнутри, но я чувствовал, что для полноты этого чувства немного не хватает.

Три года назад я чуть было её не потерял. То, что испытывал тогда, по сей день вспоминаю с содроганием. Мне бы дочь взять на руки и радоваться, а не могу. И не потому, что не хочу, а потому, что нельзя. Маленькая, недоношенная. Её сразу поместили в детскую реанимацию, лёгкие раскрылись не до конца, помимо этого ещё море сопутствующих осложнений. Помню, как подолгу стоял, прислонившись к стене, и Бога молил, чтоб мои девочки выжили. Разрывался между ними, не помня себя.

Лика тогда потеряла много крови, две остановки сердца, сложная операция. Как выяснилось после-сказалась старая травма. Не выдержал организм нагрузки. Она долго приходила в себя, долго лежала в палате реанимации. А я, как верный пёс сидел у её ног, боясь отойти. Отлучался только чтоб украдкой посмотреть на дочь через толстое стекло.

Тогда всё смешалось: день и ночь. Всё превратилось в бесконечную гонку на выживание.

И если Лика постепенно приходила в себя и шла на поправку, то с Анюткой было сложнее. Там всё было слишком неоднозначно. То улучшение и казалось бы можно выдохнуть, а потом резко ухудшение. Но мы не опускали руки. Правда, такие перепады сказывались и на состоянии Лики. Казалось, что ей становилось хуже, как только это происходило с дочкой.

Она ведь когда очнулась, первое о чём спросила: «Что с ребёнком?». А потом долго и много плакала. Себя винила, что всё из-за неё и её слабого и покалеченного организма. Считала, что не достаточно сделала, не достаточно себя берегла от нагрузок. Хотя, по сути, куда ещё больше? Она и так, как хрустальная была. И не вбить было в эту прекрасную головку, что вины её ни в чём нет.

В такие моменты жалел, что не убил того ублюдка, который сбил Лику. Ведь, по сути, это всё- последствия той аварии. И всё это сделал с нами упоротый наркотой отброс, который думал, что ему всё можно из-за статуса своей семьи и возможной безнаказанности. Только наказание его настигло. Но, как казалось в тот момент, не достаточно сильное. Наверное, тогда это был мой способ сбросить своё напряжение, проецируя ненависть на него. Только изменить уже ничего нельзя было, мы не Боги. К сожалению.

Вот так и получается, что чей-то необдуманный и безответственный поступок потом своими последствиями навсегда меняет будущее. В данном случае наше будущее. Незримой нитью тянется за нами на протяжении всей жизни.

Сколько же времени прошло к моменту, когда дочка окончательно стабилизировалась. Сейчас и не скажешь, что она родилась значительно раньше срока и была на грани жизни и смерти. Как-то она быстро взяла нас в оборот. Отъелась, вес набрала, окрепла. Если не перегнала своих сверстников, то догнала, уж точно. Вот она- жажда жизни, такая же, как и у её матери. По-другому и быть не могло.

Никогда не забуду то чувство любви, которое затопило меня с головой, когда впервые взял её на руки. Маленькая, крошечная совсем. Ручки, ножки, пальчики, носик, губки – словно игрушечные. Держать страшно было, но в тоже время и отпускать не хотел. Моя дочь. Моё сокровище. Мой смысл, как и её мать. И не скажешь, что такая хрупкая кроха могла стать маленькой бандиткой и настоящим торнадо. В ней столько энергии, что я поражаюсь, откуда она только берётся.

Позже нам сказали, что детей у нас с Ликой больше не будет. И что это чудо, что в той страшной ситуации, мать и ребёнок выжили. Врачи сами удивлялись такому благополучному исходу. Но я, если честно и не кривя душой, не был уверен, что после всего пережитого, рискнул бы и пошёл на второго ребёнка. Для Лики это было настоящим ударом и больше я в этой ситуации переживал за её эмоциональное состояние. Но постепенно и её отпустило. Её, как и меня затопило такой же безграничной и безоговорочной любовью к дочери. И больше мы эту тему никогда не поднимали. Чудо, что они у меня есть. А большего мне и не надо. Нет, если бы всё изначально было иначе, без таких сложностей и рисков, то я бы с радостью. А так, пройдя через эмоциональный и физический ад, понимаю, что нет.

И вот сейчас я лежу в постели, прижимаю к себе свою жену и думаю о том времени, как о самом страшном кошмаре. Благо, что всё позади.

Да, мы с Ликой расписались. Примерно через пол года после того, как мы все оказались дома. Теперь мы семья. Жена, дочь и я – до безобразия счастливый мужик, сорвавший такой джекпот по жизни.

– Как вы тут без меня справлялись?

– Справлялись достойно. – ответил с важным видом, наверное, даже через чур. – Анютка только спрашивала то и дело, когда ты вернёшься.

– Завтра расцелую её всю. Я к ней сейчас прошмыгнула аккуратно, не удержалась. – она всегда с такой любовью в голосе говорит о дочери, что невозможно не заслушаться. Я был лишён материнской любви и безумно рад, что мой ребёнок не знает, что это такое. И не узнает- за это я ручаюсь и голову на отсечение даю.

Не в силах больше себя сдерживать опрокинул её на спину, навис сверху и наконец-то почувствовал вкус её губ. Думал свихнусь за эти несколько дней, пока её не было рядом. Выть уже хотелось.

– Дверь?!– спросил сквозь поцелуй, не желая прерываться. Анютка иногда прибегала к нам в спальню ночью или под утро, поэтому закрытая дверь-не маловажный момент.

– Закрыла. – ответила на выдохе. Её дыхание обжигало и распаляло ещё сильнее.

– Ну держись, принцесса. Сейчас будешь за все дни разлуки отдуваться.

– Это ещё вопрос, кто из нас будет. Я так-то тоже по тебе жуть как соскучилась. – и в подтверждение своих слов, не мешкая ухватилась рукой за мой пах, крепко сжимая возбужденный член.

С ней всегда так. Жадно, дико, ненасытно. До полной отдачи. Каждый раз, как в последний. Только хрен там, а не в последний. У нас ещё вся жизнь впереди!