Торможу у края дороги и выхожу из автомобиля.

− Ты своей тачкой загородил заезд во двор.

Он широким шагом идёт на меня.

− Так, я звоню в полицию.

− Майя, − он вырывает из моих рук телефон.

− Что ты себе позволяешь, вор?

− Я не вор, − чуть ли не плача произносит Костя. — Прости меня Майя, − он опускается передо мной на колени и обнимает за бёдра. — Умоляю, дай мне второй шанс. Я люблю тебя. Прости меня, пожалуйста. Мне так плохо без тебя. Я совершил ужасную ошибку. Я готов понести наказание, только не отворачивайся от меня. У меня никого нет, кроме тебя, Майя.

− Езжай к своим родителям. И отпусти мои ноги, я сейчас упаду.

− Нет, я не отпущу тебя, пока ты не простишь меня.

Ощущаю запах перегара и сжимаю кулаки.

− Ах ты, паразит, − вырываю из его рук телефон. — Пусти меня, хватит плакаться. Иди, протрезвей и хорошенько подумай о своём поведении. Ты несёшь какой-то бред. Прекрати, я говорю, − вырываюсь из его рук и обегаю автомобиль. Мне нужно вызвать полицию, этому дураку нельзя садиться за руль иначе разобьётся.

− Майя, не будь ко мне так жестока.

− Я не хочу больше с тобой разговаривать…, − звонит телефон, тут же отвечаю. — Алло, кто это?

− Давид, ты уже забыла меня?

− Ох, прости, я не глядя взяла. Этот сумасшедший опять здесь, я пытаюсь убежать от него.

− Он опять приехал к тебе?

− Да. Он пьян, боюсь, как бы ни психанул и не сел в таком состоянии за руль.

− Я сейчас приеду.

Давид приезжает через двадцать минут, следом за ним эвакуатор. Я в это время сижу у ворот, Костя рядом, вещает мне лапшу на уши, вымаливает прощение.

Сегодня с шести утра до трёх дня копошилась в цветах, потом нервничала в безумных пробках.

Я ужасно проголодалась и вместо того, чтобы принять ванну, втереть мазь в поясницу и принять горизонтальное положение, сижу и выслушиваю нытьё Кости.

Жалко этого глупца, но он сам виноват, надо было думать головой, а он на радостях от классного секса бросил под ноги чужой женщине всё. С таким человеком я не то что не хочу разговаривать и видеть его, а была бы счастлива, забыть все воспоминания, связанные с ним.

С радостью и надеждой смотрю на Давида. Сейчас он как-никак мой спаситель. Единственный человек, неравнодушный ко мне. Всячески старается помочь, понравиться и не требует ничего взамен, разве что ждёт, когда я приму его предложение. Меня больше всего удивляет его сдержанность, за всё время лишь раз поцеловал меня в шею. Что за человек такой? Странные мужчины. Не легче завести любовника, того же Давида. На фиг нам этот брак?

Давид за руку поднимает Костю и как непослушного ребёнка отводит в кабину эвакуатора.

− Ты как? — возвращается ко мне Давид.

− Устала, − протягиваю к нему руку.

− Ему разве негде жить? — помогает мне подняться.

− Он раньше снимал квартиру.

− У него есть машина, пусть в ней спит. И сколько это будет продолжаться? А сколько ты будешь это терпеть?

− Я не знаю.

Молча наблюдаем, как эвакуатор поднимает автомобиль, ещё десять минут и он уезжает.

− Зайдёшь? Прости только кушать, я ещё не успела приготовить.

− Загони автомобиль во двор.

− Ах да.

Давид закрывает ворота за мной. Выхожу из машины и в ожидании гляжу на Давида.

− Ты хотел мне что-то сказать, когда позвонил?

− Хотел тебя увидеть.

Приглашаю его в дом. На кухне включаю кофеварку. Давид выдвигает стул, поворачивает его и садится лицом в мою сторону.

− Не беспокойся о еде, я не голоден.

− А кофе будешь?

Он смотрит на меня своими проницательными глазами так, точно ждёт от меня что-то другое. Подхожу к столу, сажусь и вцепляюсь в юбку, дабы скрыть дрожь. Почему я так нервничаю?

− Давид… я тут хотела спросить, эм… в общем, тебе когда-нибудь предлагала женщина только секс?

Он усмехается.

− Нет.

− А ты?

− Нет.

− Почему?

− Потому что не хочу.

− Чего не хочешь? — Только не говори мне, что ты голубой или импотент. Ты начинаешь мне нравиться, и горькая правда разочарует меня.

− Не хочу чужую, ту, что мне не нравится, которую не знаю. Я хочу жену, что сама покорно ляжет со мной в кровать.

Кофеварка наливает в чашку кофе. Я пользуюсь случаем, чтобы выйти из-за стола и добавить молоко. Вот значит, чего он хочет. Выходит, у него три года не было женщины. Я сошла бы с ума.

Ощущаю, как за спиной встаёт Давид и обнимает меня за талию.

− Почему ты задала мне этот вопрос? Думаешь, я хочу от тебя только тело?

− Я подумала лишь, что возможно тебе хочется трахнуть меня. Зачем тогда жениться? Можно быть только любовниками.

Давид поворачивает меня и прижимает к столу. Хватаюсь за столешницу и откидываю голову. Наши взгляды встречаются. Поднимает руку и ласкает кожу на шее.

− Станешь моей супругой и будем трахаться сколько душе угодно, − произносит таким низким голосом, что мурашки бегут по коже. — Пойми меня правильно, Майя, − склоняет голову и ласкает губами шею, рука перемещается на спину, жмётся ко мне всем своим большим, твёрдым телом. — Любовники, это лишь потеря времени, они занимаются сексом без души, без чувств, с тем же успехом можно заниматься онанизмом.

− Но бывает и в браке, секс без чувств, только удовлетворяют свою похоть. − У меня сбивается дыхание, его борода и усы щекочут кожу.

− У нас всё будет по-другому.

− Откуда ты знаешь? Почему ты в этом так уверен?

− Я сделаю всё, чтобы ты была счастлива и удовлетворена… всегда, − целует в уголок губ, проверяя мою реакцию. Закрываю глаза и выдыхаю. Мы целуемся. Его руки обвиваются вокруг плеч и сковывают меня. Его губы дарят мне самый нежный поцелуй, в нём нет страсти, он скорее просит: «доверься мне, расслабься, уступи». Но вот объятия говорят обратное, так крепко держит меня, точно боится, что я вырвусь. Отвечаю на поцелуй, ускоряю темп, он ловит каждое движение моих губ и ныряет языком в рот. Не думала, что с ним это возможно, но ему удаётся разжечь во мне желание, голод и, кажется, не только у меня. Его эрекция упирается мне в живот, и он со стоном прячет лицо у меня в шее. — Прости, − упирает руки в стол и отодвигается от меня.

− Всё в порядке. Это вполне здоровая реакция.

− Нет, не в этом дело, − он поднимает голову и улыбается. — Забыл сказать, что когда я привёз картину, спрятал в гостиной подарок для тебя.

− Подарок? В гостиной? У меня дома?

− Да.

− Я должна его найти?

Давид кивает. Немедленно спешу в гостиную и оглядываю её. Что за подарок тут всё это время прятался? Куда он мог его убрать?

− Он маленький, − поясняет Давид.

Очень интересно, что же это такое? Иду первым делом к старинному серванту, открываю ящики, ничего. Перехожу к книжной полке и провожу руками над каждой книгой и на четвёртой полке, что-то нащупываю коробочку. Беру её в руку, это глянцевый чёрный футляр, а внутри… боже, бриллиантовые серьги в виде капелек.

− Давид… я… в шоке. Они прекрасны.

− Я рад, что тебе понравилось.

− Ты жене тоже делал подарки? Я это к тому, что тебе нравится делать сюрпризы?

− В детстве папа не просто вручал мне подарок, он его где-то прятал в доме и предлагал его найти. Иногда он вручал мне карту, и по ней я искал свой клад. Это было так интересно, весело, увлекательно. Люблю преподносить подарки, особенно женщине, к которой я неравнодушен, − отводит волосы и целует в шею. Млею от удовольствия и сглатываю. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.

− И ты способен сделать меня счастливой?

− Я не разбрасываюсь словами. Сейчас так сложно встретить воспитанную, собранную, ответственную женщину. Но ты именно такая. Я понимаю, ты сомневаешься во мне, а после измены бывшего, ты перестала доверять мужчинам. Можно сказать, я не вовремя вошёл в твою жизнь.

− Но ты начал дарить мне подарки ещё до развода.

− Не удержался.

С улыбкой поворачиваюсь к нему и заглядываю в его голубые глаза.

− А если я не понравлюсь твоей маме?