– Каковы потери? – спросил Стратус.

Император покривился, но промолчал. Он не считал потерями этот глупый урон. Потери допустимы лишь в бою. Принц считал иначе. За девять лет походной жизни он видел тысячи смертей. Любая смерть, ослабляющая армию – это потеря.

– Когда я покидал Форниэл по приказу генерал-командора Ронвуса, погибло около пяти тысяч солдат, – отчеканил гонец. – Но люди продолжали умирать. Думаю, сейчас потери ещё больше.

Голос его не дрогнул, однако Стратус понимал, чего стóит ему спокойный ровный тон доклада. Хоронить своих товарищей, мучаясь от боли и слабости… Сжигать новые и новые тела по дикому, варварскому южному обычаю, оправдывая себя, что лишь так можно остановить заразу… Такое способно сломать любого.

– Есть потери среди командного состава? – спросил принц.

– Да, ваше высочество.

Стратус не стал уточнять. Он решил, что спросит позже, после аудиенции. В составе третьей армии в Фольнард отплыл и корпунарий Эбурн Антор, отец Дариния. Дариний возмущался перед отплытием, говорил, что молодёжь оставили в Дафиаркаме назло, потому что отцы решили укрепить и без того бесспорную свою славу и доблесть победой над южанами. Отец тогда отвесил ему подзатыльник, не постеснялся подчинённых и даже наследника престола. Правильно сделал. Сыновья непочтительность – позор для воина. Что бы сказал Дариний теперь?

– Какова ситуация на фронте у Орниана? – подал голос молчавший до этого император.

– Орниан пока держится. Сейчас у города сосредоточены силы первой и второй армии. Маршал-командор прогнозирует скорую победу, но в связи с заминкой у Форниэла ждёт ваших указаний.

Хордрон махнул рукой. Солдат ударил кулаком по груди и покинул зал. Принц проводил его долгим взглядом.

– Отговорки, – мрачно проговорил император. Он вновь вертел в руках измятое послание, что министр с поклоном передал ему.

– Не думаю, отец, – сказал Стратус. – Он действительно перенёс болезнь, это видно.

– Да плевал я на него и его болезнь! Сентариус слишком осторожничает! Две мои армии не могут взять одну паршивую крепость? Они давно должны были стереть Орниан с лица земли! Проклятые южане – за что они так яростно сражаются, если король мёртв?

Он опять отшвырнул бумагу, гневно взглянул на военного министра. Тот сглотнул, приняв риторический вопрос правителя на свой счёт.

– Месть, мой император? – неуверенно предположил он.

– Сентариус ждёт указаний. – Принц поднял многострадальное послание. – Направить войска на Санвентум, чтобы нэскайлардцы не ударили с тыла, или дожимать Орниан.

– Ты что думаешь? – спросил Хордрон у сына.

– Оставлять Орниан нецелесообразно. Конечно, надо смотреть на месте, но, мне кажется, сдать позиции у Санвентума было ошибкой. Зря Лиданий позволил врагу укрепиться у побережья. Мы упустили фактор неожиданности и утратили преимущество на западном направлении. Тем не менее, сейчас первостепенная задача – занять Орниан.

– А если южане ударят с тыла? Подтянут свои силы со стороны Санвентума и пойдут в атаку?

– Не думаю, отец. Вряд ли они настолько безрассудны. Менгериан наш, Лэнлас тоже, у Орниана сосредоточены совместные силы первой и второй армии. Если южане выдвинутся с запада на помощь орнийцам, они попадут в тиски дафиаркамских войск. Это самоубийство. Нужно брать Орниан. Когда наша армия займёт город, она полностью перекроет север и восток страны. А затем – дожать Санветнум объединёнными силами Ортануса и Лидания и идти на столицу с трёх направлений, как мы и планировали изначально. Если меры приняты и эпидемия остановлена, третья армия к тому времени также будет готова к наступлению.

Хордрон хмыкнул, потёр пальцами переносицу. В вопросах стратегии он доверял сыну, отличнику Военной Академии.

– Ты прав, – проговорил он. – Так и сделаем.

Император повернул голову к военному министру:

– Готовь приказ! Ронвусу Адарию – держать позиции в Форниэле. Сентариусу – взять Орниан любой ценой и идти на Санвентум.

– Отец. – Стратус смело взглянул в серые, грозовые глаза Хордрона. – Позволь мне поехать в Нэскайлард. Я принесу тебе победу.

Тот вмиг помрачнел.

– Я уже говорил. Ты нужен мне здесь. Эта тема закрыта.

Принц сжал губы. Дариний прав: покорить юг – давняя мечта отцов, и они ни за что не подпустят молодых даже к отблеску своей славы.

– Слушаюсь, мой император, – твёрдо сказал принц, поклонился и быстро вышел из зала.

***

– На завтра занятия отменяются. – Меррдаус встал из-за стола, поправил мантию. – У меня дела в замке. А ты займись чтением.

– Да, учитель, – ответила Виоланта, поднимаясь вслед за стариком.

Такое было не впервой. Если настоятель не появлялся в течение дня, он оставлял для неё книги. Не о Даре, но тоже весьма интересные – о животных Дипенхейла, завоеваниях Дафиаркама на протяжении последних двухсот лет, о культе Высшего, о медицине, жизнеописания значимых служителей прошлого. Фолианты старик писал очень аккуратно, зарисовки зверей делал красивые и детальные, карты военных экспансий рисовал подробно и точно.

Чтение всегда доставляло принцессе удовольствие. Во дворце Антариана отец собрал для неё огромную библиотеку. Первые дни в храме девушка читала с трудом, примеряясь к необычным дафиаркамским буквам, круглым, с дополнительными элементами, подчёркиваниями и утолщениями. Сейчас же, когда она приспособилась, каждая новая книга открывала удивительный мир Дафиаркама. Чёткие, ровные ряды слов уносили её вон из храма, в далёкие степи, к северным горам и заснеженным равнинам.

Старик положил на стол два увесистых фолианта, кивнул и вышел. Проводив его взглядом, Виоланта раскрыла верхний. «О воздухе, водных жилах и земляных породах Рабанд-Гора», значилось на авантитуле. Рабанд-Гор – префектура на востоке Дипенхейла, самая обширная по площади. Её кровопролитное присоединение завершилось около двухсот лет назад, теперь принцесса неплохо разбиралась в истории военных завоеваний. Второй фолиант – «Канон медицины» – она решила приберечь на потом. Девушка забралась на кровать и раскрыла толстую книгу.

«Поведано будет вам о природе Рабанд-Гора, – так начиналось повествование. – Хмурая, суровая, с множеством рек и болот, она удивительным образом похожа на нрав местных жителей, отдавших тысячи жизней в борьбе за мнимую свободу своего неплодородного края. Типичный представитель этого народа, чтобы наглядно показать, о чём пойдёт речь – это Равистер Горн, бывший маршал-командор армии Дафиаркама, лишённый императором звания после позорного разгрома у берегов Фольнарда и вернувшийся из ссылки лишь благодаря милости Хордрона Ликантора Вестания, проявленной в честь рождения наследника, принца Стратуса».

Виоланта вскочила как ужаленная, заметалась по комнате, пытаясь унять сердцебиение.

Стратус! Как же она могла забыть?

Меррдаус, Дар, новые удивительные знания – всё отошло на задний план бытия. Она здесь не ради них. Она стремилась в Лонгард к Стратусу, но в суматохе последних дней – или декад? сколько же времени прошло?! – напрочь забыла об этом.

Принцесса схватила книгу, быстро пробежала глазами последующие страницы. Нет, больше упоминаний о роде Ликанторов в тексте она не нашла, дальше старик описывал водные жилы, названия рек и озёр, прибрежные растения. Виоланта вернулась на первую страницу, нашла родное любимое имя, прочла его сотню раз.

Стратус. Стратус. Стратус…

О дальнейшем чтении не могло быть и речи. Мысли бешено плясали вокруг принца. Девушка то вставала, подходила к окну и смотрела в небо поверх глухой стены, то возвращалась на кровать и брала в руки книгу, чтобы вновь и вновь прочесть единственное имя: Стратус. Вот бы увидеть его. Хоть раз, хоть на краткий миг…

Увидела. В ту же ночь, ясно, как наяву.

Он стоял напротив. Сильный, красивый, светловолосый. Именно таким помнила она его по многочисленным снам и далёким грёзам. Таким встретила его на улице возле храма, когда прикосновение сильных пальцев обожгло её озябшие руки.