От автора:

«Каждая девушка в душе Золушка, первая красавица на светском балу. И пусть в полночь карета превратится в тыкву, но есть время, ведь туфелька уже в руках у влюбленного принца. И хочется верить, что никакие связи не помогут недоброжелателям сделать ножку маленькой, душу – чистой, а сердце – открытым…»

Пригород Шотландии, где я жила раньше, невыгодно отличался от соседних напыщенных Англии и Ирландии. Здесь всё было иначе. У нас не устраивают многолюдных шумных вечеринок в стиле фуршет в загородном доме, предпочитая дружеские посиделки в тишине или под звуки природы.

Я привыкла видеть, что возле домов паркуются довольно скромные автомобили с умопомрачительным пробегом и перепачканными в грязи колесами. Что там говорить, если даже такие, самые обычные машины, в Дамфрисе могут быть предметом гордости. Роскошные спорткары мне встречались разве что в высокобюджетных фильмах при участии селебрити или на страницах глянцевой прессы, а вот на широкой подъездной дорожке у этого дома их было не меньше дюжины. С моим годовым опытом вождения пришлось изрядно попотеть, чтобы найти свободное место, не вляпаться в идеально подстриженный газон, и, никого не задев, припарковать мамин старенький Volkswagen.

Отец не предупредил меня, что планирует на сегодня вечеринку. В целом, он вообще ничего не сказал, кроме неприветливого – «приезжай».

И на похороны мамы не явился. Если бы у меня был выбор, то я бы сюда не приехала. Никогда. Счета на её лечение оказались заоблачными и, чтобы их оплатить, пришлось продать небольшой дом, который остался нам от бабушки. На момент переезда у меня, кроме небольшого чемодана с одеждой, остался только мамин двадцатилетний автомобиль, который представлял собой старое ржавое ведро, стучащее железяками, но был мне дорог, а поэтому отремонтирован и начищен до тусклого блеска.

За весь год, что мама боролась с раком, отец ни разу нас не навестил. Оно понятно – у него другая семья. Новая полированная деньгами жизнь, в которой нам не осталось места. Поэтому мне было нелегко просить его, но я была вынуждена, потому что теперь он – мой единственный родственник.

Я с волнением смотрела на трехэтажный роскошный особняк в Карлайле[1]. Это был дом моего отца. Его новая полноценная семья. Настоящая. И я должна была туда вписаться.

Вдох-выдох. Промедление. Вот только ровное дыхание решимости это не прибавляло.

Неожиданно кто-то рывком распахнул автомобильную дверь. Я инстинктивно выхватила из-под сиденья надёжный Glock[2] и, держа его двумя руками, направила ствол промеж глаз незнакомца.

Это оказался блондин со слегка взлохмаченными волосами, что придавало ему сексуальности, и красивыми ореховыми глазами.

– Эй, красотка, полегче… – Он примирительно поднял руки ладонями наружу. – Я лишь хотел сказать, что ты заехала не туда, но теперь, когда ты наставила на меня пушку, скажу всё, что захочешь.

Я приподняла бровь, продолжая держать его на мушке. Хотя целиться у меня получалось плохо, руки дрожали, оружие в них прыгало, поэтому пуля никак не могла остановить свой выбор – куда ужалить? В правый или в левый глаз? И вообще, кто этот парень? Без предупреждения распахнуть дверь чужой машины – совсем не лучший способ первого знакомства.

– Это дом Аллестера Уилсона?

Парень поспешно сглотнул и осторожно на шаг отодвинулся:

– Я перестаю соображать, когда целятся мне в лоб. – Да девятимиллиметровый, но вполне смертоносный огнестрел в моей руке снова сбивчиво качнулся. – Опусти пушку, ещё выстрелишь случайно.

Случайно? А так бывает? Этот холёный тип начинал меня раздражать.

– Я одна в незнакомом месте. Вокруг темно, и я совсем тебя не знаю. Так что извини, но я очень далека от того, чтобы почувствовать себя в безопасности. Можешь мне поверить, случайно выстрелить у меня не получится. Я из Дамфриса и отлично знаю, как обращаться с оружием.

– Знаешь, а умеешь ли?

Глубоко вздохнув, я напускаю на себя вид прожженного профессионала.

– Ты хочешь это проверить?

Судя по его взгляду, в мои способности он не верил, но и убеждаться на собственной шкуре явно не хотел – я увидела, как нервно дёрнулся его кадык. Присмотревшись к нему получше, поняла, что он ничем мне не угрожает. Но пока я не была готова опустить пистолет.

– Аллестер? – переспросил незнакомец и отрицательно качнул головой.

Но потом словно передумал и протянул:

– Погоди, Алл – нынешний муж Лауры, новый отчим Хантера. Несколько раз я встречался с ним, перед тем как они укатили в Лондон.

Лондон? Хантер? О чём он? Я надеялась, что этот тип скажет ещё что-нибудь вразумительное, но он молчал и настороженно продолжал смотреть прямо в дуло моего пистолета. Не отрывая от парня глаз, я, предварительно щелкнув предохранителем, медленно опустила Glock и снова спрятала его под сиденье, справедливо полагая, что только после этого он сможет восстановить способность быстро соображать.

– Сомневаюсь, что пушка в твоих руках законна, – с сомнением в голосе протянул он, очевидно указывая на мой возраст.

Надо сменить тему. Я была не в настроении обсуждать это. Меня интересовали ответы на совсем другие вопросы.

– Так Аллестер в Лондоне? – подытожила я.

Парень кивнул и вроде бы расслабился.

Я готова была застонать вслух! Отец же знал, что я приеду именно сегодня! Мы обсуждали это на прошлой неделе, сразу после того, как я подписала бумаги и продала дом.

– Так вы с ним знакомы? – спросил он.

Не очень. С тех пор как он оставил маму, за пять прошедших лет я видела его всего два раза. Я отлично помню папу из своего детства. Мне было уютно в его объятиях. А он любил подбрасывать меня вверх! Высоко в небо! Помню, как у меня перехватывало дыхание, я закрывала глаза от восторга и страха. Ещё помню, как он усаживал меня перед телевизором смотреть футбол, а я, ничего не понимая, сидела тихо. Если папа смотрит – смотрю и я. Помню папу, который был у меня тогда. Он ушёл совершенно неожиданно. И стал чужим. Этот человек, пока я ухаживала за смертельно больной мамой, не звонил и не интересовался, как у нас дела. Вот его я не знала. Совершенно не знала.

– Я Катерина. – Полное имя резануло слух, и я невольно поморщилась. Отвыкла. – Ина – его дочь.

Парень явно не находил слов, потом откинул голову назад и громко и от души рассмеялся.

Что смешного я сказала? Я надеялась получить объяснения, но он только вежливо протянул руку и проговорил:

– Пойдём, Ина, мечтаю тебя кое с кем познакомить. Ему это не понравится.

Задорные нотки в его голосе удержали меня от грубости.

– А ты всегда, когда пугаешься, сразу хватаешься за пистолет? Не пробовала визжать или что-нибудь в таком роде, как это делают большинство мне знакомых девчонок?

Я не стала говорить, что большинству его знакомых девчонок явно не приходилось самим себя защищать весь последний год. Лишь выразительно хмыкнула и, не обращая внимания на протянутую мне руку, самостоятельно выбралась из машины.

В лицо подул тёплый ветерок с запахом юношеского восторга. Я не могу объяснить, как сложилось такое впечатление, но пахло именно восторгом из детских воспоминаний. Может потому, что я никогда раньше не была в Англии, не видела таких богатых домов, а их здесь был целый квартал – ряды загородных особняков, отделанных белой лепниной – олицетворение английских традиций, хорошего вкуса и высокого уровня жизни. Ну, во всяком случае, не видела воочию. На фотографиях и в кино – конечно. Но запах был именно таким, каким я его себе представляла.

– Кстати, я не помню, чтобы ты представился.

– Я Шелдон. Друг Хантера.

Он отвечал, так, словно я должна была знать кто такой Хантер, как само собой разумеющееся.