Гарри же двинулся в Больничное Крыло, насколько он помнил, сегодня должны были оживить Гермиону. В совпадения мальчик не верил, зато в точный расчет — вполне. Однако сейчас у школы возникли серьезные проблемы, потому что, не в силах справиться с василиском, авроры запросили помощь, которую не получили из-за изоляции замка.

— Долго мы не продержимся, — проинформировал старшего, тщетно пытавшегося задействовать порт-ключ, один из авроров.

— Гарри Поттер, ты умрешь! — вещала иллюзия.

— Ловушка была, похоже, не на нас, — хмыкнул старший. — Вон там, видишь лаз? Бежишь туда, может и выйдешь за пределы блокировки.

— Хорошо, — кивнул один из правоохранителей, которых на ногах оставалось трое.

Выскочить наружу аврору удалось с третьего раза, но он успел вызвать помощь до того, как пал последний из людей в красных плащах. Подмога из боевых магов скрутила василиска, отключила артефакт, констатировала становление сквибом полукровки Лайзы Турпин, которой питалась иллюзия. И вот затем разразился скандал. Сначала он был очень тихим, но вот потом, потом грянуло.

Гарри о происходящем не знал, он просто шел к Больничному крылу, чтобы встретить Гермиону. Уже представляя себе, какой увидит девочку, мальчик ожидал опасности с любой стороны. Ведь она еще не знает всего того, что понял он сам.

***

Облив грязнокровку, о которой часто спрашивал Поттер, мандрагоровым зельем, мадам Помфри замерла. В какой-то длинной рубашке перед ней лежал почти скелет. Проверив чарами, медиведьма выдохнула — жива. Скандал с Поттером ей был совсем не нужен, кто знает, какие проблемы мог устроить ей лично герой магического мира. Переодев чарами мисс Грейнджер в обычную пижаму, мадам Помфри приказала домовику принести одежду девочки из ее сундука.

«По-видимому, стазис выпил ее», — подумала медиведьма, когда-то слышавшая о таких случаях, и приказала грязнокровке одеваться. Девочка медленно раскрыла глаза, в которых не было никаких чувств, никаких эмоций, сильно этим напомнив мистера Поттера. Мадам Помфри стало нехорошо. А мисс Грейнджер принялась переодеваться, не сходя с места. Смотреть на этот обтянутый кожей скелет, было просто страшно, но что делать, медиведьма просто не знала.

Гермиона шагнула прочь из Больничного крыла, чувствуя взгляд фашистки, но вот буквально у дверей ее встретил Гарри. Совсем не изменившийся Гарри протянул девочке настоящую драгоценность, снова отрывая от себя — кусочек хлеба, моментально исчезнувший за щекой. Лишь потом Гермиона шагнула и молча обняла мальчика своими ставшими очень тонкими руками. Двое истощенных детей обнимались возле входа в Больничное крыло.

— Т-ты м-меня с-спас, — констатировала Гермиона. — Если б-бы не т-ты…

— Потом расскажешь, — вздохнул Гарри, понимая, что впереди их ожидает пытка едой, которую нельзя. — Ты из больницы?

— Да, — кивнула девочка, опираясь на мальчика. Вокруг было неожиданно тепло, но девочку все равно потряхивало от холода.

— Заикаешься давно? Контузило? — этих подробностей Гарри не помнил.

— Д-девочек уб-било, а я… — Гермиона прижалась к обнимающему ее мальчику. — Сп-пасибо…

— Ну что ты, все хорошо, мы все решим, — прижал Гарри к себе девочку. — Блокады больше нет, у нас есть хлеб.

Думая о том, что делать дальше, мальчик понимал, что девочке нужна больница, правильное питание, а вот как отреагируют ее родители — это вообще неизвестно. Гермиона же равнодушно думала о реакции мамы и папы на нее. Девочка понимала, что, увидев ее такой, родители, скорей всего, попытаются от нее избавиться. Да и не воспринимала она их уже родителями — после Блокады, после тети Зины… Гермиона изменилась.

Идя рядом с мальчиком, она все больше понимала чуждость того, что видела. Сильно беспокоило отсутствие метронома, было тоскливо без привычного голоса Ленинградского радио, зато обилие толстых, упитанных детей и взрослых вызывало отвращение. И тут Гарри будто понял ее, заговорив вполголоса по-русски:

«Я говорю: нас, граждан Ленинграда,

не поколеблет грохот канонад,

и если завтра будут баррикады —

мы не покинем наших баррикад…»Ольга Берггольц

Он будто прочитал мысли девочки. Конечно же он прочитал, ведь Гарри тоже был там, среди обледеневших троллейбусов, на льду и в бомбоубежище. Он тоже видел все эти саночки, и также голодал, но еще и спасал жизни… Эти объятия, эта потянувшаяся рука что-то напомнили Гермионе.

— Не-нефедов — это т-ты? — почти не заикаясь, спросила Гермиона, остановившись.

— Я, моя хорошая, — Гарри погладил девочку так знакомо, что она прикрыла глаза, прижимаясь к нему. — Меня через пару дней накрыло, когда за травой ходил. Теперь все закончилось.

— За-закончилось, — кивнула Гермиона, пытаясь приучить себя к мысли — нет бомбежек, нет обстрелов, нет голода… Как это может быть, она уже не понимала, привыкнув к тому, что нужно на завод, что нужно внимательно смотреть на небо, потому что тревога могла и запоздать, что нужно умываться, идти и жить.

— Поедем обратно, поговорим, — предложил мальчик, все также продвигавшийся в сторону Большого зала.

Дойти до места кормления им была не судьба. Скандал выплеснулся, заставив Дамблдора побегать. Чтобы подстраховаться, директор приказал Минерве проверить память Поттера, удалив из нее ненужное. Ну и всех жертв проверить, потому что неприятности Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор чувствовал, а текущая ситуация обещала закончиться катастрофой — трое авроров погибло. Как они туда попали, директор не понимал, но сам сейчас выпотрошить память «последнего Поттера» не мог — был плотно занят.

— Мистер Поттер, — услышал Гарри голос профессора МакГонагалл, очень удачно отвлекшей его тогда, когда окаменела Гермиона. — Следуйте за мной.

— Нет, — бесстрастно ответил ей мальчик, нащупывая тот самый порт-ключ, который ему дали гоблины.

— Я вам приказываю! — палочка пошла вверх.

— Нет, — повторил Гарри, следя за палочкой декана. Появившегося в конце коридора аврора мальчик заметил.

— Дрянной мальчишка! Вы пожалеете! — взъярилась профессор МакГонагалл. — Импе…

В эту секунду сработал гоблинский порт-ключ, унеся и Гермиону и Гарри прочь из Хогвартса. Артефакт пробил щиты замка, как тонкую бумагу, заставив замок буквально застонать. Но авроры уже обездвижил декана факультета, пытаясь понять, что происходит. «Империо» произнесено было, правда, луч бессильно ударил камни, но суть от этого не менялась — аврор все прекрасно видел.

Ситуацию можно было бы замять, если бы среди погибших авроров не обнаружился племянник мистера Фаджа, а вот такого Министр прощать не собирался. Даже Дамблдору, которого откровенно побаивался. Именно по этой причине, ситуация в школе стала совершенно неконтролируемой и о Поттере, да и о Грейнджер на некоторое время забыли.

Глава 9

На ногах Гермиона и Гарри не удержались, упав на пол небольшой комнаты, куда сразу же вбежал уже знакомый Гарри гоблин. Посмотрев, что на мальчика, что на девочку, Кривозуб вздохнул. Случившееся было ожидаемым, ведь в воспоминаниях этого детеныша фигурировала именно эта девочка, сейчас похожая на Гарри в самом начале — сущее умертвие.

— Идти сможете? — поинтересовался гоблин, с болью в глазах глядя на измученных детенышей.

— Сможем, наверное, — вздохнул мальчик, помогая Гермионе встать. Девочка только кивнула, не задавая никаких вопросов.

— Пойдем, — Кривозуб медленно двинулся вперед.

— Не бойся, они свои, — произнес Гарри почти на ухо Гермионе, которой уже было просто все равно. Девочку трясло от холода.

Медленно двигаясь по коридорам и встречая ошарашенных гоблинов, те, кого называли «блокадники», не задумывались о будущем. Кривозуб видел, что дети просто устали. О случившемся в Хогвартсе он был осведомлен, ведь выданный мальчику медальон не только переносил группу захвата аврората, но и транслировал причину вызова. Так как василиска гоблины ожидали, то теперь оставалось только дождаться реакции.