– Папа, это кто? – спросил маленький Рон.

– Это интраморфы, – ответил отец.

На горизонте появились четыре фигуры. Они шли к ним и от предстоящей встречи у Рона на душе потяжелело.

– А эти… эти интраморфы, они хорошие?

– Раньше были, – ответил отец, – теперь не знаю… быть может…

Рон почувствовал, как в голосе отца проскочили нотки отчаяния.

Четыре фигуры спустились с горы Сараш, её верхушка покосилась на бок и стала похожа на новогодний колпак, затем преодолели впадину Турак, пропаханную одной из первых просочившихся на Землю нагуалей, и вышли на равнину Бо, которая вплотную примыкала к Тураканской возвышенности. Дом Рона стоял на холме. Каким образом они так быстро преодолели путь от вершины горы до подножия возвышенности, мальчик не понял, да только прежде, чем они подошли к дому, на горизонте появилось ещё пять существ.

– Папа, а это кто? – снова спросил Рон.

Отец опустил руку на плечо сына и вздохнул.

– Это эгрегоры, – сказал он.

– А они хорошие?

– Нет, сынок, они плохие, – ответил отец. – Пока существует метавселенная, интраморфы будут воевать с эгрегорами… и никто не победит…

Интраморфы подошли к дому Рона, который представлял собой небольшую пещерку, выдолбленную в скальном обломке. Теперь Рон смог их разглядеть. Все были одеты в тёмно-зелёные комбинезоны… хотя нет, в серые… белые… Рон протёр глаза.

– Комбинезоны типа «Хамелеон», – вспомнил мальчик голографические подробности пособия.

– Правильно, – похвалил отец.

Они были обуты в высокие сапи, типа унт, с автоматическими блочно-сканерными устройствами, принцип действия которых Рон не знал, лица спрятались за масками органико-воздушных шлейфов, которые дымкой растворялись позади. Интраморф с жёлтой повязкой выступил вперёд.

– Время пришло, гай Сириус…

Отец присел на корточки и обнял сына.

– Иди в дом. В маленьком ящике под моей кроватью ты найдёшь космосферу… Ты знаешь, что с ней делать…

– Когда ты вернёшься? – спросил Рон.

– Скоро, – ответил отец. – Я помогу интраморфам и через магнитосферу найду тебя. Помнишь, как ты находил меня через неё?

– Помню. Но разве магнитосфера не ограниченна топоконцентрическим поясом?

– Нет, дорогой мой, не ограниченна, – улыбнулся отец, – возьми Книгу Разума, пригодится.

Добрый взгляд отца успокоил Рона. Но мальчик чувствовал возмущение магнитного поля, будто в одном месте сошлись несколько энергоуникумов. А их встречи никогда ничем хорошим не заканчивались.

– Ты знаешь, что делать, если нагуаль пробьёт стенку, – сказал отец и открыл дверь.

Рон кивнул и вошёл в дом. Убранная прихожая с удобными сапи и тёплыми полушубками, подготовленными к походу, в который Рон с отцом собирались пойти, извилистой змейкой убегала вглубь скального обломка. Рон воспользовался универсальным пространственно-временным ускорителем. Он мысленно провёл радиус-вектор от прихожей до спальни отца и через мгновение был там. Вытащив из-под складной кровати небольшой сундучок округлой формы, он ввёл код-плацинус (плавающая цифровая нумерация), который собственноручно изменял каждый день. В сундучке лежал прозрачный шар, размером с яблоко и биочип, который отец называл Книгой Жизни. Он всегда надевал этот чип, когда выходил с Роном на прогулки. И он никогда не давал его Рону. Говорил, что Рон должен додумываться до разгадок, а не черпать их с общей энергосферы, иначе мозг остановится в развитии и когда придёт время Большого Выбора, ответа на который ещё нет в энергосфере, тот, кто пользовался сферой с детства, потерпит поражение. Но теперь он доверил Книгу Жизни Рону и это означало, что снаружи назревало что-то серьёзное. Рон покрутил чип в руках и приложил к уху. Твёрдая оболочка чипа размякла и вползла внутрь. Некоторое время Рон ничего не чувствовал, оболочка привыкала к новому хозяину, но затем в его глазах сверкнула искра. Он увидел ответы на многие тайны, которые не смог разгадать в детстве. Но радости от этого он не испытывал. Его волновало, почему у дома собрались сразу несколько эгрегоров и интраморфов. Ранее они встречались только поодиночке, и только тогда, когда встреча была неизбежна. Но теперь… Вопрос, на который в энергосфере не было ответа. Он взял прозрачный шар и положил на грудь. Сфера излучила нефритовое сияние и перед астральным телом Рона открылся портал в метавселенную. Ранее Рон лишь однажды пользовался космосферой, когда с отцом совершал развивающую прогулку по мирам. Много интересного тогда Рон увидел. Оказалось, что в космосе тысячи миров – Светлых и Темных, волшебных и технологичных, развитых и отсталых. В мирах кипит и развивается жизнь, их жители уникальны и неповторимы. Но всё это было давно. Теперь же метавселенная выглядела по-иному. Миры на всём протяжении световых лучей, были поражены нагуалями. Некоторые из них разрушились и перестали существовать, некоторые были поражены настолько, что в них остались лишь первоначальные, примитивные формы жизни. И только Земля выделялась на их фоне. Она как белый мотылёк среди туфа, пыталась выдержать тяжесть прилипающих к ней нагуалей. Барьер сдерживал натиск, но нагуали синтезировались и превращались в одно сплошное вирусное покрывало. Когда-нибудь барьер лопнет и Земля перестанет существовать. Такова судьба всех планет…

Рон вздохнул. Он наметил точку прибытия. Техноцентр западного Твена, который располагался на окраине Геи, в самом бедном её районе. С момента Великого Перерождения, когда Земля приняла форму Помела, семейства цитрусовых, её сердцевина приподнялась и стала получать больше света, нежели окраины. Случился передел, в результате которого кланы, во главе с особо сильными интраморфами, заняли центр, в то время как на простой люд оказался на обочине жизни.

Отец говорил, что в случае беды Рон должен обращаться к дяде Джею, который жил в западном Твене. Что ж, время пришло. Рон вышел из метавселенной и вернулся в тело. Сфера внутри заискрилась и перенесла Рона в указанную точку.

Отца Рон больше не видел.

– Слышь, малой, даже у меня не бывает таких срывов, – сказал седовласый старичок.

Рон открыл ослабевшие глаза. Мышцы тела после телепортации ослабли и вокруг Рона образовалась жёлтая лужица. Старичок с живыми, смеющимися глазами, постукивал набалдашником трости.

– Просыпайся-просыпайся, нечего на пол гадить, скоро гости придут.

Рон оперся на локоть и перевернулся на живот. Расставив руки в стороны, он, подобно раку, попытался сесть на коленки.

– Ты что, новенький? – спросил старик.

Он легонько стукнул тростью мальчика в бок. Рон повалился, будто ему в рёбра заехали сапогом сорок пятого размера.

– Как же ты не вовремя, – простонал старик. – Вот что, отдыхай пять минут, потом в ванную. Мне некогда, я жду гостей.

Рон вздохнул и расслабился. Голова трещала после превращения тела в энергию с последующей материализацией. Хорошо, что Земля неподвижна, а то бы пришлось высчитывать корреляцию смещения, а с этим у Рона пока было плохо. Возник бы где-нибудь в городской толпе, так задавили и не увидели бы. А так, попал в нужное место. Рон хотел в это верить.

– Пять минут прошло, пора подниматься, – сказал вернувшийся со шваброй и ведром старичок. – Сил у меня немного, так что вставать придётся самому.

Рон кивнул. Он повернулся набок и прижал колени к груди. Затем попытался крутануться и опереться ногами в пол. Старик подошёл сбоку и помог мальчику.

– Хорошо, теперь поднимайся на ноги.

Рон не представлял, как добраться до ванной. Старик взял его руку и перекинул через плечо.

– Ты же не тряпка, поднимайся, – сказал он. – У тебя растущий организм и быстро восстанавливается.

Старик поглядывал на часы и с каждой минутой всё больше волновался.