Хотя Перун встречается далеко на западе, тем не менее значение его было местное и, как мы уже говорили выше, на появление у славян Перуна имели влияние греческие колонии, а также общее с греками происхождение славян от ариев, поклонявшихся стихиям, всему тому, что удивляет, устрашает.
На том же востоке были еще известны боги: Волос, или Велес, Стрибог, Ладо и др. Волос почитался скотским богом, покровителем стад и имущества пастушеского народа, каким первоначально были славяне и каким они остались, связав впоследствии скотоводство с земледелием. Волос с принятием христианства перешел в св. Власия, покровителя домашних животных, — явление весьма обыкновенное не только у нас, но и на Западе. На бородку Волоса народ и теперь завивает колос[132]. Этот Волос, или Велес, имеет свое урочище в Болгарии, на р. Великой; город Koprülü по-славянски зовется Велесом. Там построен один из древнейших монастырей Св. Дмитрия. Там в древности, да и теперь преобладает скотоводство, которому благоприятствует окружающая нагорная местность. Один из тамошних хребтов носит имя Рыло, а на реке Карасу стоял в древности город Скотуся[133]. Велес, Велесово встречается также в Крайне, и должно предполагать, что эти имена вообще звучали в горах, где есть пастбища, куда уходил славянин со своим стадом, избегая встречи с кельтом, римлянами и греками. Недостаток известий о славянах во времена римлян по пути движения последних в Рецию и Винделицию может быть отчасти объяснен также тем, что славяне с долин удалялись в горы, которые не слишком привлекали римлян, располагавшихся по рекам на привольных местах. В горах же продолжало жить славянство и дожило среди ужасных войн и истреблений до настоящего времени на границах с Италиею, Грециею и всепоглощающею Германиею.
Стрибог, как олицетворение ветра, имел важное значение и на суше и на море, для земледельца и мореплавателя. В его характере и отношении к людям не было постоянства: он то милостив к человеку, то гневается на него. К Стрибогу обращались с мольбами, чтобы он не мешал производить посев, плавать по морю; чтобы нагонял или разгонял тучи, останавливал дождь или посылал его во время засухи. Теперешние народные моления о дожде имеют много общего с давно минувшими молениями Стрибогу.
Ладо был бог веселья, любви, согласия и благополучия, которому вступающие в брак приносили жертвы. Празднование ему шло с 25 мая по 25 июня. От Литвы до Дона славили Ладо плясками, взявшись за руку, и песнями: «Ладо, Ладо дидне», т. е. великий. Воображение славян поместило его в лесу, и на севере воспоминание о нем сохранилось в Ладожском озере. «Ладить» и «ладно» — понятия, выражающие согласие, супружеское благополучие, происходят от корня «лад».
Идея жизни выражалась в славянской мифологии в образе богини. О такой богине жизни упоминает Тацит, называя ее Нертою, матерью земли. По описанию, эта мать народов живет не среди людей, а в небесах; она только посещает землю, катаясь в своей колеснице. Последняя хранится на каком-то острове океана, скрытая за завесою, и находится в ведении особого жреца. Прикоснуться к этой завесе, приподнять ее считалось за величайшее святотатство. Только один жрец знает, когда богиня спускается на землю, когда она садится в колесницу, которую везут белые коровы. Тогда наступают радостные дни; изо дня в день продолжаются пиршества, пока жрец не возвестит, что богиня пресытилась своим пребыванием на земле, тогда колесница въезжает за завесу. Эта богиня у славян известна была под именем Жива, и ей особенно поклонялись полабцы в Ратиборе (Ratzenburg в Мекленбурге). У этих полабцев поклонение матери-земле совершалось пред истуканом Живы в Ратиборе, богато убранным золотом, серебром и цветами на груди. Она почиталась за олицетворение женской природы, ее чтили как даровательницу жизни, плодородия и хлеба. Лютичи, соседи полабцев, изображали богиню Живу на своем знамени, которое выносилось впереди войска в бой, из чего можно заключить, что ее признавали также за охранительницу воинов. В связи с богиней Живою находятся Род и Рожаницы. Первый представлялся сидящим в воздухе, откуда метал на землю груды, от которых рождались дети. Значит Род был покровитель человеческого оплодотворения, споспешествовавший развитию благосостояния людей, так как дети в старину, в особенности мальчики, работники, считались за благодать и благословение свыше. В Рожаницах нужно видеть богинь судьбы человеческой, олицетворение планет, которых влияние на людей, по древнему верованию, было всесильное. На всем Востоке астрология и звездочитатели имели громадное влияние на народ, и волхвы, которые этим занимались, предсказывая по звездам будущее, пользовались особым почетом. Эти занятия, как и вера в волхвов, несет свое начало в земле бактров и в стране ариев, оно очень древнее и перенесено славянами в Европу в древнейшую эпоху их переселения сюда[134].
Выше было замечено о Чернобоге. Славяне признавали зло неизбежным в природе и в жизни, противополагали его добру и олицетворяли в Чернобоге. Этот дуализм есть древнейшая черта языческого миросозерцания. Несомненно, что арии одинаково разделяли его с парсами и передали в наследие позднейшим народам. Славяне поклонялись Чернобогу наравне с добрыми богами, хотя делали это исключительно из страха. В Литве также существовало верование в духа зла и тьмы Пикулока. Отличие Чернобога от других богов состояло в том, что его личность никогда не выражалась в рукотворных изображениях; дух славянина, напуганный представлением грозного бога, искал только средств смягчить его и отвратить беду и находил эти средства в молениях и жертвоприношениях грозному Чернобогу.
Смена дня и ночи, зимы и лета, наконец, развитие в жизни зла наряду с добром устанавливали в понятиях славян параллель между Святовитом, или Белбогом, и Чернобогом. А потому как свойства первого выражались целым сонмом второстепенных богов, так и Чернобог имел своих помощников. Главнейшим из них была Морена, т. е. смерть. Потом шел Кощей, представитель зимнего холода, с девицею на руках, служившею символом солнца, закованного холодом. Яга-баба, в ступе едущая, пестом погоняющая, метлою след заметающая, олицетворяла зиму с ее вьюгами и метелями.
К этой же категории нужно отнести и все олицетворения явлений или предметов природы, поражавших наивного славянина суеверным страхом. Таинственная глубина первобытных дремучих лесов и разнообразие лесных звуков олицетворились в Лешем, существе огромного роста, «выше лесу стоячего, ниже облака ходячего», который своим хохотом сбивал путников с дороги; а непроницаемая глубь вод — в Водянике, царе подводного царства. За последним группируются русалки (роса), водяные существа, упавшие в земные воды с небес.
В Сербии русалки известны под именем вил, дев, носящихся в облаках и по горам. В христианской окраске верование в русалок является как представление душ младенцев, которые умерли до крещения. В Малороссии они называются мавками[135].
Кроме упомянутых главных и второстепенных богов все славянство, от дальнего запада до далекого востока, разделенное на княжества, жупы и волости, имело в каждой из этих административно-народных единиц по особому для каждой волости, жупы или княжества обожаемому идолу или истукану. Каждая семья также имела у себя своего божка, что, однако ж, не мешало ни стихийному поклонению, ни поклонению Святовиту, Триглаву, Перуну и другим богам. Эти домашние божки, пенаты, были очень распространены и водились повсюду, от Истрии до Вагрии и от Ладоги до Днепра и вниз по нему.
Робкий духом, первобытный земледел искал объяснения всему, что случалось в его хате необычного, во влиянии на жизнь семьи души умершего предка. Домовой (Чур, Щур, Пращур) жил в каждом доме, охраняя семью от бед. «Милости просим на новое место», — говорит и теперь хозяйка, переезжая в новый дом и перенося с собою своего домового в горшке, не бывшем в употреблении. «Свой домовой ласков, чужой всегда проказит», — говорит народ, уверенный в том, что души умерших предков не перестают принимать участие в интересах своих семей и в отношениях их к другим семьям.
