– Начнём с того, что Ансара выгнала тебя и теперь я занимаюсь твоим воспитанием. Не забывай, кто выкупил тебя из тюрьмы; ты моя собственность и будешь делать всё, что я скажу. Так что не будем больше об этом. Подойди ко мне.

Когда Сандра приблизилась, Паук, положив руки ей на плечи, взглянул своими мёртвыми глазами, от которых невозможно было отвести взгляд. Чем дольше она смотрела в них, тем слабее становилась воля. Её клонило в сон, но сильные руки не давали упасть – казалось, чужие пальцы проникают сквозь кожу в её тело и она срастается с ними, становясь одним целым. Теперь он мог видеть её глазами, мог заставить сделать всё что захочет, подобно кукловоду, крепко держащему невидимые нити…

Когда Сандра очнулась, оказалось, у неё больше нет глаз. На их месте были свежие раны, подобные ранам Паука, которые кто-то из милосердия перевязал льняной тряпкой.

– Что ты сделал со мной! – в ужасе крикнула девочка, вскочив с постели и тут же споткнулась о стоящий рядом стул.

– Глаза мешали тебе, и я лишил тебя зрения, – отозвался Паук в её мозгу. Девочка попятилась, снова оказавшись на постели и затрясла головой, пытаясь изгнать из неё ненавистный голос. – Теперь никто не видит тебя, ник-то не обращает на тебя внимания – ты же видишь всех.

– Да как?! Как я могу что-то видеть, если ты вырвал мои глаза?!

– Я буду направлять тебя, но наша связь не будет вечной и спустя время тебе придётся надеяться лишь на себя, а значит нужно быть прилежной ученицей.

– Как я могу чему-то научиться, раз ничего не вижу?! – воскликнула девочка, и голос в её голове ответил:

– У тебя есть слух, есть обоняние – теперь ты будешь жить так, как живу я. Я позабочусь о тебе, если ты будешь мне полезна.

– Что, что я должна делать, – чувствуя себя совершенно пустой, после свалившихся на неё потрясений спросила Сандра.

– Перед тобой стоит чучело, с десятком маленьких колокольчиков. Вытащи монету из кармана, так чтобы не один не зазвонил.

Девочка снова встала, совершенно не представляя где находится, стараясь прислушаться к своим ощущениям. Чувства её обострились. Она ощущала какофонию слабых звуков и запахов, на которые раньше не обращала внимания, а сейчас они стали единственным, что связывало её с миром. Сквозняк из под двери приносил запах жира горящей плошки, что едва перебивал дух лукового супа, которым владелец забрызгал тунику во время трапезы. В её кармане лежала монета, ставшая первым заданием для Блохи.

Казалось чучело, чувствовало её приближение: едва девочка прикасалась к нему, тут же раздавалось тревожное дребезжание, и тогда в её голове вновь раздался голос Паука:

– Представь что руки твои это змеи – бесшумные и невидимые во мраке. Они незримо подкрадываются к добыче и потом исчезают, словно тени.

«Руки – как змеи», – сказала себе Сандра, чувствуя, что пальцы её касаются материи. Они скользили по набитому соломой чучелу, но едва достигли кармана, как кто-то ударил по ним розгой.

– Ай! – закричала девочка, отдёргивая руку, и голос в её голове произнёс: – Помни – ты хитра как змея и быстра словно молния. Она услышала рассекающее воздух движение; прежде чем хлыст коснулся пальцев, девочка убрала руку, а потом быстро выхватила монету, и удар пришёлся по пустому уже карману.

– Ты быстро учишься, – удовлетворённо сказал Паук и в этот раз голос его прозвучал как обычно. Теперь потеряв способность видеть, девочка продолжала обучение в заброшенной усадьбе, привыкая к своему новому состоянию. Следуя за Пауком, она училась тростью определять препятствия на пути, стараясь полагаться на оставшиеся у неё чувства. Блоха скучала по миру зрячих людей, по всему, что можно было увидеть глазами, стараясь выжить среди кромешной тьмы.

Следом за наставником она поднималась по ступеням, для ориентира водя палкой по стенам, бродила по полуразрушенным коридорам, учась определять препятствия по движению воздуха. Оказавшись на крыше, следовала за уверенно шедшим Пауком по каменной балюстраде на самом краю, ощущая пугающую пропасть рядом с собой. Ей казалось, милорд привёл сюда её специально, давая выбор между жизнью и смертью. Но молодая особа не собиралась так быстро сдаваться, принимая обстоятельства ещё одним испытанием.

Остановившись на середине, она подняла голову к небу, пытаясь увидеть море над своей головой. На дне лежали золотые россыпи, внутри водной глади плыли огромные рыбины, а она вертела головой во все стороны на мачте бегущего по волнам корабля. Ибо была она флюгер.

Когда девочка освоилась настолько, что перестала спотыкаться на каждом шагу, Заяц вывел её в город. Сняв повязку, она стояла на площади, читая стихи и героические саги, а спешившие по своим делам люди сновали мимо неё, на миг, останавливаясь рядом и сочувствуя её уродству, из жалости кидали под ноги медный грош. Злясь на себя и тогда, когда бросали милостыню и тогда когда не делали этого.

– Сегодня твой выход Блоха, – сказал ей Заяц, когда утром они вновь оказались на площади у Касагранды.

– Выход?

– Можешь считать это экзаменом. Сдашь его, быть может, со временем Паук сделает тебя Майнером, а нет, так и останешься слепой попрошайкой. Жизнь жестокая штука. Паук не вечен, рано или поздно кому-то придётся занять его место. Похоже, старик выбрал тебя, – добавил он, склоняясь перед девочкой и развязывая закрывавшую раны повязку.

– И что я должна сделать? – без особого энтузиазма спросила Сандра. Стать королевой попрошаек этого Небом забытого места, было не тем, о чём она мечтала, но всё-таки лучше, чем остаться на самом дне касты отверженных.

– Ничего особенного, – пожал плечами Майнер – теперь Сандра уже могла определять это на слух. – Бургомистр зазнался. Он считает в этом городе главным себя и не желает делиться властью – нужно дать ему урок.

***

Наследный принц Салозар следовал в столицу из южных провинций. Он был первым в очереди на престол, и потому встречали его с королевскими почестями. В последнее время между ним и его отцом, Иеремией Счастливым отношения были не самые добрые. Мальчишку отправили в форт Канингема, но сейчас монарх вновь воспылал к нему отеческой любовью, вероятно вследствие перенесённого недавно недуга, напомнившего о неминуемой смерти, и велел возвращаться в Добробран.

Приезд особы королевских кровей произвёл в неизбалованном событиями Роузвиле сильный эффект. Хотя визит Его Высочества старались держать в тайне, люди каким-то образом узнав об этом, с утра потянулись к площади у дома городских собраний. Наконец ближе к полудню кортеж принца показался на горизонте, и изнывавшая от ожидания толпа пришла в радостное оживление. Всю дорогу от форта наследник провёл в крытой повозке, но, не желая показаться неженкой перед городом сел в седло.

Он был невысок, тонок в кости и до худобы строен, как и положено юноше двадцати лет, а кожа его, обычно нежно голубая, теперь, от охватившего волнения сделалась почти синей. Из-за давившей с обеих сторон дороги толпы вороной принца шёл шагом, и стражникам с трудом удавалось сдерживать людскую массу, напиравшую на него. Понимая, что другого случая в жизни больше не предвидится, каждый хотел увидеть наследника и если получится прикоснуться к нему, перенимая на себя частичку его удачи.

Сопровождаемая Колстрейдом Блоха стояла в первых рядах, и когда конь Салозара поравнялся с ними, вдруг кто-то вытолкнул её на дорогу. Девочка едва не попала под копыта, стража бросилась к ней:

– Куда прёшь, уродина! – и, схватив за ноги, потащила в сторону, но принц смущённый происходящим крикнул ещё не успевшим огрубеть голосом:

– Стойте! Народ любит меня и не вина этой несчастной, что жизнь так жестоко обошлась с нею, – вдруг он спрыгнул с коня и, наклонившись над лежащей Блохой, помог ей подняться:

– Кто ты дитя? – спросил он, с болью разглядывая ужасные шрамы на месте глаз.

– Меня зовут Сандра, – ответила та, держась за руку юноши. – Запомните это имя, сиятельный принц, ведь однажды я обязательно стану Вашей женой.