Да, арендатор не обязан на всех работать , все население кормить и социально благоустраивать. Он же рыночник, взял землю в аренду, налог на землю платит, что же мы от него хотим? Он-то в принципе прав, это мы все неправы, особенно все уровни власти, абсолютно не задумывающиеся, а что же будет с селом дальше. Ведь раньше с этой земли все село жило. Все сельские блага, пока еще хоть как-то существующие, «выросли» из земли, водопроводы, газопроводы, дороги, линии электропередач и т.п. Они пришли еще с советских времен. Уже приходят в негодность, ведь никто ничего по ним не делает, да и делать не будет! Если сегодня не могут найти одну трубу в сельсовете, чтобы залатать прогнивший водопровод, то откуда возьмутся средства у местной власти на замену сотни километров труб и т.п.
Если местные власти устраивает то, что они имеют от тех арендаторов, то такое использование общественной земли не может устраивать все сельское население, которое, согласившись на передачу в аренду площадей, выделенные десятки лет назад селу для решения всех вопросов выживания и процветания, не может согласиться, чтобы на их землях выращивалось никому не нужное зерно, дохода от которого хватает только арендатору, а селу – ничего не достается. Еще несколько лет такой аренды, и сел в Приднестровье просто не останется. А арендатор пришел по договору аж на 99 лет! Вот уж действительно такие условия можно было узаконить только, простите, с большого «бодуна», иначе эти «99 лет» по нормальному не объяснишь. Нельзя объяснить необъяснимое.
Мало того, по таким договорам аренды земли не предусмотрено никаких условий землепользования со стороны государства, как арендодателя. Есть только уровень платы земельного налога, кстати, копеечный. Конечно, если будет производиться нерентабельное зерно, да еще вполовину спрятанное от учета, то внешне тяжело платить даже тот небольшой налог. А как же заставить арендатора постепенно переходить на более выгодные направления, то же овощеводство, садоводство, виноградарство? А никак, нет у него таких обязательств по договору, ему те овощи сто лет не нужны, и село, которому выделялись земли для жизни – тоже. И чем раньше то, проблемное потенциально для него село, исчезнет, тем ему будет легче. А работников он найдет где-нибудь. Повторяю, ему дохода и с зерна хватает. И все устраивает. Он еще и другое знает, что если вдруг замахнется на производство того, что сегодня ввозится из-за рубежа, сразу возбухнут импортеры и все ими прикормленные службы, те, что контролируют все и вся – от налоговиков до экологов. И житья ему не будет. А зачем ему это, повторюсь, надо? Сеем себе зерно, никто нас не трогает, все уровни власти, включая народных избранников всех уровней, тоже пытаются заглядывать не в глаза или рот, а в карман импортеров, одно дело словоблудить о благоденствии людей, а другое дело («святое» дело) – заботиться о собственном благополучии.
Приднестровье за эти «реформаторские» годы и особенно за последние 7 – 8 лет настолько глубоко ушло в эту зловонную жижу всеобщего презрения к нашему селу, оставленному вообще без ничего, что самостоятельно выбраться сможет только тогда, когда какая-то разумная сила это корыто не опрокинет и не очистит. А ведь республика-то, по сути, аграрная, и всегда агросектор был у нас определяющим фактором жизни.
Не хотим мы этого понять – если останемся без села, а дело к тому идет, то останемся без Республики. А зачем тогда все эти разговоры о государстве и т.п., когда в государстве нет места государство образующему во все времена в наших местах аграрному сектору и селу вообще? Проверяя свои суждения и взгляды на соответствие, к сожалению для себя должен признать, что все мои опубликованные и озвученные высказывания по поводу наших анти-сельских реформ за 10-15 лет,сбылись до мелочей, только в многократно увеличенных масштабах. Оно и понятно, не мог же человек с моим сознанием, предсказать такую бесчеловечную антиприродную жуть, сотво-ренную с нами – самими нами и на наших глазах.
Причем, это все сегодня видят, считают само собой разумеющимся и не шевелят ни пальцами, ни мозгами, чтобы что-то изменить. Дикость какая-то. Младшие и средние властные структуры (село – район) все свое время и способности убивают на поиск рубля на зарплату учителям и врачам, им не до решения глубинных проблем. Выбранные высшие органы власти считают, что им и так неплохо, зачем искать проблемы вообще, тем более с теми, кто их питает (идеями). Раз, думают они, и импортерам вообще не надо, ну, к примеру, возрождения отечественного АПК, так и мы постараемся не допустить этого, а то нам тогда места не будет. Кто же тогда будет нашим селом заниматься? А наверняка еще есть кто-то и что-то, как сказал великий Н.В. Гоголь в повести «Тарас Бульба»: «… и остались только мы, сирые, да как вдовица после крепкого мужа, сирая, как и мы, земля наша…». Безобразия все равно когда-нибудь заканчиваются, но конец этой истории, я так думаю, будет очень безрадостный для всех.
К сожалению, оказался автор прав не только в оценках, комментариях, но и предположениях по аграрной теме.
Повторяю, проверив на соответствие и ценность моих предположений еще пятнадцатилетней давности, я и сейчас убежден, что основой повышения экономической эффективности аграрного производства есть, было и будет не только в Приднестровье, но и в других постсоветских республиках, той же России, например, – разумное государственное регулирование.
Предложенная мной система госрегулирования базировалась – на: передаче земли в пользование, включая обычную аренду, постановке условий землепользования по видам производств, в виде минимально допустимого уровня производства, установления единого натурального налога, увязанного с минимальным уровнем производства, определения мер ответственности за нерациональное использование земли и совершенствование управления в системе АПК.
По этой системе, не имеющей аналогов, я в свое время защитил кандидатскую диссертацию в Москве. Абсолютно убежден, если бы вместо тех ненужных нашему региону реформ была бы внедрена моя система, показатели, конечно, бы снизились, в силу не зависящих от аграрников причин, но основа материальной базы и производственная структура АПК были бы сохранена. Есть живые примеры в Приднестровье, где элементы моей системы были приняты, там сохранилась практически вся база, производство, а главное – люди. Система как раз и сильна разумной системой, и думаю, мы к этому обязательно вернемся, если не в ПМР, так в других местах. Лучшего пока никто не придумал, да на сегодня пока ничего другого и не надо.
Навязываемые селу с пеной у рта, перестройщиками-реформаторами фермерские хозяйства, в условиях ПМР, да и в той же России – по большому счету -бред сивой кобылы. Мы хорошо помним, как запускалась эта идея еще при агонии Союза. Она, кстати, тоже была частицей той же системы развала АПК. Мы помним, кто были те, первые, еще генсековские «фермеры» – бывшие военные, партработники, авантюристы и просто чистые аферисты. Им дали деньги в помощь, кредиты, технику, льготы, а куда они подевались? Растащили все и пропали, через них даже тех, кто хотел и был настоящим фермером, считали за жуликов и мешали всем, чем могли. Кто за 20 лет что-то полезное в этом сделал? Единицы, а шуму и денег потратили немало. На мой взгляд, пропагандисты фермерства тех времен были или очень недалекие люди или выполняли чей-то заказ, третьего не дано. Разве можно было рядом с умирающими деревнями, причем в лучших местах, строить особняки и мастерские и наполнять их современным оборудованием и машинами. Даже если тот герой-фермер был нормальный человек, да разве деревня дала бы ему жить. Его или спалят, или потравят, или самого отравят. Это же был политический идиотизм в угоду кому-то.
– Проповедники фермерства кивали на Америку, другие страны. Так надо же было вникнуть в суть той фермеризации, сплошной, кстати, когда впереди шли войска, очищая территории, за войсками шли власти, разбивали участки, за ними приходили фермеры, им выделялась земля. Не рядом с селом, а рядом с такими же фермерами. За ними шли дороги шоссейные и железные, банки, почта и телеграф, потом вся инфраструктура необходимая, торговля, сервис, правоохранительные органы, промпредприятия, готовившие сельхозтехнику, чтобы не возить ее из-за океана. Часть тех фермеров-переселенцев имела собственные средства, часть брала кредиты. Банки не беспокоились за возврат кредитов, заемщик никуда не денется, спереди глушь и индейцы, сзади – океан. А землю он (фермер) с собой не унесет. Вот то была фермеризация настоящая. И хотя в настоящие времена те фермы значительно укрупнились за счет поглощения слабых ,более сильными, сама идея осталась.
