Будучи заместителем министра сельского хозяйства Приднестровья, имея определенный опыт и предполагая на перспективу развитие ситуации в АПК, я в октябре 1995 года выступил с большой статьей в одной из ведущих в то время газет «Сельская жизнь» со статьей «Вдали от России!?» В ней описывал положение дел в нашем АПК, предлагал взаимовыгодное сотрудничество хотя бы с отдельными регионами или отраслями. В то время у нас все еще шло по инерции, как при Союзе. И деньги ходили российские, и таможенных проблем пока особых не было, и мы могли сразу, без всякой раскачки, включиться в работу на договорной основе с любой российской структурой.
И не ели бы сегодня в той же Москве мыльное белковое заграничное мясо и каучуковые с никаким вкусом, израильские и турецкие помидоры и консервы, напичканные чем угодно, «негниющие» яблоки и т.п. Ну куда там!, абсолютно никто на наши предложения не откликнулся. Вспомнил я не раз поэта Николая Некрасова и его стихотворение «У парадного подъезда», когда мыкался по разным инстанциям в Москве. Нет, нигде не выгоняли: «О, с Приднестровья, да я, да мы, но…».
Идешь, к примеру, к Лужкову, а у него проблем выше головы, идите, говорит, к Берикову (в те годы первый зам. мэра), тот посылает к Воробьеву (министр продовольствия Москвы), вроде уже по адресу, а он посылает к Матросову (министр промышленности).Спрашивается , зачем к промминистру, я же аграрник?. А Матросов, говорят, курирует Украину и Молдову. Иду к нему, а он посылает еще дальше… И все улыбаются и рассыпаются в любви к Приднестровью…
Где-то на седьмой инстанции ,попался как-то знакомый еще по советским временам ,молодой парень. Он уже без дифирамбов спросил: «Вася, что ты от нас хочешь?». Говорю: «Предлагаю совместное производство, обеспечим качество, ассортимент, сроки, дешевую себестоимость, только помогите с первичкой, даже не деньгами, а горючим, удобрениями, ядохимикатами, это всего 15% от всего объема затрат, остальные 85% мы сами обеспечим». «А у тебя сейчас что-то есть?» – спрашивает. «Да пока нету, год к концу идет, давай с нового урожая и начнем», – отвечаю.
И тут он по-свойски, не стесняясь, говорит: «На хрена, Вася, ты мне нужен? С тобой свяжись – все будет учетно и прозрачно, таможни две с обеих сторон Украины, никакого никому навара. Зачем и мне, и всем нам здесь, такое надо? Нужны нам, к примеру, апельсины, я звоню в Марокко, договариваюсь с фирмой на солидный объем, цена для Москвы полтора доллара за килограмм, к примеру, а для Рабата (столица Марокко) по доллару. С каждого кило навар полдоллара, мы их делим, половину поставщику, половину он на мой счет в банке положит, и без налогов и без свидетелей, и прозрачностей всяких. Понял? А что я от тебя буду иметь, одну головную боль – горючее закупай, перевози, жди, пока ты вырастишь, да кому это надо?!». Вот и весь интерес.
Государству на все наплевать, а выделенными деньгами распоряжаются «свои» люди. И так во всех направлениях, и – оборонзаказах и от «окорочков» -до помидоров. «Рынок» накрыл всю Россию, как говорят в Украине, «мокрым рядном», по-русски можно сказать, накрыл всю ее территорию мощной мелкоячеистой коррумпированной сетью, из которой выпутаться невозможно, только если разрубить эту паутину. Но нас волнует другое – эта криминализованная сеть закрывает нам доступ к российскому покупателю. Нам, в конце концов, россиянам, гражданам России, которых в Приднестровье уже более ста тысяч, а желающих принять российское гражданство еще минимум в три раза больше, некуда деваться – слева Молдова с одним гражданством, справа – Украина, тоже одно гражданство, в России ехать некуда, так надо же хоть как-то своих граждан защищать. А россиянам невыносимо трудно стало жить за рубежом, мало, что их морально и материально со всех сторон притесняют, их еще и просто убивают. Ведь абсолютное большинство погибших в 1992 году – были потенциальными россиянами, так как за год до этих событий, голосовали на референдуме за сохранение Союза, а Россия является официально его (Союза) правопреемником.
Но вернемся к «лихим» девяностым. Когда власти и аграрники Приднестровья поняли, что наш регион никому по большому счету не нужен, начали искать выходы. Почему не один выход, а «выходы», потому что началось то, что уже давно было в России и других республиках, но пока не было у нас. Начался грабеж. Так всегда бывает, когда «наши» уже ушли, а «чужие» еще не пришли. Так как главное ограничение (план госзакупок) просто пропало, собственное государство образовавшийся вакуум госзакупок заполнить не могло по многим причинам, главная из которых – для кого и за что, главное, делать закупки, то оно, государство, просто отпустило вожжи.
Сохранившиеся на тот момент коллективные хозяйства ,очень быстро сбросили производство высокозатратных, но высокоэффективных направлений, таких, как плодоовощеводство, овцеводство, все мелкие «водства» – шелководство, кролиководство, овцеводство, коневодство, рыбоводство, пчеловодство и т.п., а затем пошли все основные отрасли животноводства и птицеводства. Скот перерезали, продали и съели, а кто, куда и зачем – знали очень немногие.
Ну, понятно, надо было поддерживать сельские объекты соцкультбыта, они все были на балансах хозяйств, надо было кормить армию и все правоохранительные структуры, а под этот шумок брать самим. Но все это шло с таким определенным скрежетом, потому что оглядывались еще на недавнее советское прошлое с его хоть каким-то порядком, контролем и ответственностью. Бригадиры уже сеяли вроде на колхоз, а убирали для себя. Продукция пропадала, или вывозилась в Россию, Белоруссию, или продавалась на месте перекупщикам за валюту. Но все еще в основном было в наличии – фермы животноводческие, техника, система орошения, заводы и комплексы.
Но так же не должно было быть! В России и других странах СНГ, уже вовсю клубился плотный туманно-завесный хаос так называемых реформ в АПК, основным компонентом которых были: уничтожение коллективных хозяйств, через распаевание коллективного имущества и государственной, но переданной в бессрочное и бесплатное пользование колхозам, земли, затем образование фермерских хозяйств и вторичное объединение бывших колхозников в КСП (коллективные сельхозпредприятия), но уже на совсем другой организационно-правовой основе.
Эти привнесенные со стороны через проповедников перестройки реформы, являлись одним из стратегических секторов общего развала Союза и имели перед собой главную цель – ослабление, а лучше уничтожение отечественного агросектора любыми путями.
А внутри самой этой глобальной цели – главным было, как сказал один командующий армией в книге Ю.В. Бондарева «Горячий снег», «выбить танки», то есть любой ценой уничтожить крупные хозяйства, параллельно -перерабатывающие предприятия и животноводческие комплексы. Уничтожив производственную базу АПК, посеяв хаос распаеваний и вирус корысти в рассыпающихся колхозах и совхозах, можно было отбросить отечественный АПК навсегда, убрав его как конкурента, лишить ту же Россию продовольственной безопасности, ведь если ракеты можно еще год – два передержать, к примеру, то кушать надо подавать ежедневно.
Те, кто внедрял у нас на всем постсоветском пространстве (и чужие, и свои приспешники) реформы, есть потенциальные преступники. Особенно это касается представителей власти и уж совсем особенно, касается руководителей отраслевых министерств сельского хозяйства всех сельхозструктур сверху донизу, сельхозученых – организаторов, руководителей хозяйств и подразделений.
Для крупных промышленных и энергетических направлений, была подготовлена своя стратегия – ввоз долларов, либерализация и появление валютных обменных пунктов, сперва выдача огромных кредитов своим людям по линии «Сбербанка» и обмен рублей на доллары, ваучеризация, девальвация рубля, искусственное банкротство нужных предприятий или без такового, создание финансовых пирамид и скупка ваучеров и, наконец, адресная приватизация пока самого важного, остальное никуда не денется; землю вначале не стали ваучеризировать, боялись крестьянских волнений.
