Про себя Принсеп подозревал всех обитателей биостанции - или, по крайней мере, Дирака - в том, что они представляют собой некую экзотическую разновидность доброжилов. Но командор не хотел высказывать свои подозрения вслух до тех пор, пока ему не удастся переговорить с теми из своих подчиненных, которым он доверял, - с теми немногими, которые у него еще оставались.
С такими вот мыслями командор, все еще продолжая бороться со сном, предупредил людей Дирака, что всем им до сих пор может грозить опасность со стороны той банды, с которой недавно выдержал бой его корабль.
Потом командор еще раз с беспокойством поинтересовался:
- Так вы говорите, что этот ваш берсеркер, который тут торчит, за последнее время не предпринимал против вас никаких агрессивных действий?
- Нет, он ничего такого не делал, - успокаивающе заверил Скарлок. - Я бы рискнул сказать, что этот наш древний враг не представляет непосредственной угрозы. Мы уже давным-давно не видели никаких неприятностей с его стороны. Но если вы сами намереваетесь начать против него боевые действия... Я бы советовал вам быть как можно осторожнее.
- Мы могли выступить против этого берсеркера с оружием, пока у нас оставался наш флагман. Но теперь...
К несчастью, как вы можете видеть, мы находимся скорее на положении беженцев, чем на положении героев-спасателей. В настоящий момент мы сами нуждаемся в помощи, а о том, чтобы предлагать кому-нибудь защиту, и речи нет. Конечно, мы сохранили кое-какое оружие и снаряжение, которого вам, возможно, не хватает. Если мы можем чем-либо вам помочь...
- Я думаю, с этим можно пока не спешить. После трех-то столетий... Господи, неужели это тянулось так долго? Это мы должны предложить вам все свое гостеприимство.
В общем, Скарлок разговаривал вежливо и в высшей степени разумно. Посоветовавшись с леди Женевьевой, он приказал роботу-прислуге принести всем чего-нибудь перекусить и выпить.
Постепенно из речей жителей биостанции становилась ясна их трехсотлетняя история или, по крайней мере, ее некоторые достаточно интересные части, по которым уже можно было пытаться восстановить цельную картину.
А в настоящий момент Принсеп, хотя он уже буквально засыпал на ходу и только и мечтал, что добраться до своей каюты, деликатно, но очень обеспокоенно поинтересовался, как тут с едой. Услышав, что эта часть системы жизнеобеспечения по-прежнему работает отлично, командор заметно повеселел.
Добравшись наконец до предоставленной ему каюты и выбираясь из скафандра, Принсеп, вместо того чтобы рухнуть на койку, решил, что настал наиболее подходящий момент предупредить своего доверенного помощника - в данном случае его роль исполнял Гавот, - что им нужно повнимательнее приглядывать за Дираком.
Они разговаривали по кодированному каналу - приемники их скафандров предоставляли такую возможность.
- Так вы хотите, чтобы я присматривал за ним? - Гавот кивнул. - Я как раз хотел предложить вам то же самое.
- Мне кажется, Гавот, что премьер - очень опасный человек. Кстати, это ваше настоящее имя? - Впрочем, командор тут же покачал головой. Он как раз окончательно выбрался из скафандра, в одном белье упал на койку и произнес, уже не заботясь о коде: - Простите, я валяю дурака. Не обращайте внимания. Да, я хочу, чтобы вы были начеку.
- Значит, вы все еще доверяете мне.
- О да. На самом деле, Кристофер, - ну хоть это-то имя действительно ваше? - в некоторых вопросах я доверяю вам полностью.
Гавот обдумал эту мысль.
- Знаете, командор... Но командор уже спал.
ГЛАВА 23 ***
Кенсинг смотрел, как незнакомец нерешительно делает шаг, потом другой, и прикидывал, что тут можно предпринять. Оружие плясало в руках у незнакомца, и дуло смотрело то на одного из присутствующих, то на другого. Черт, что же у него за оружие? Карабин, наводящийся по взгляду, управляемый альфа-волнами мозга, или обычное стрелковое оружие? От этой разницы много что может зависеть.
- Я - суперинтендант Газин из Ведомства Человечества! - заявил незнакомец, явно стараясь, чтобы его голос звучал как можно внушительнее. Расследую деятельность доброжилов.
Хотя оружие Брабанта до сих пор оставалось в кобуре, голос телохранителя звучал куда увереннее:
- Я отнесусь к этому с полным пониманием, если вы перестанете целиться в меня из этой штуки.
Но дуло непонятного оружия немедленно уставилось именно на него.
- Сперва бросьте ваш пистолет! - потребовал Газин. Потом суперинтендант взглянул на Ника, стоявшего рядом с Брабантом, и оцепенел. Похоже, до него только сейчас дошло, что за лицевой пластиной шлема ничего нет, и Газин теперь пытался сообразить, что это может значить.
Кенсинг не мог точно сказать, что именно спровоцировало взрыв насилия. Сам он бросился на палубу и перекатился, стараясь уйти с линии огня, пока Газин безрезультатно палил по Нику. Майк последовал примеру друга.
Тем временем этот тип из Ведомства Человечества - что бы там это ни значило - стрелял по Нику, а Брабант - по нему самому. Как показала практика, крупнокалиберный пистолет Брабанта оказался более эффективным оружием. Четыре пули прорисовали на скафандре Разина четыре дырочки и отшвырнули суперинтенданта к переборке. Оружие выпало из рук Газина и звякнуло о палубу, а потом сверху свалился и сам Газин.
Скафандр Ника был опален, но особо не пострадал. Хоксмур же уже решил, что будет делать дальше, и теперь принялся за выполнение этого решения с обычной для оптэлектронного мозга скоростью. Он развернулся к Брабанту и резко ударил его обеими руками.
Телохранитель с раскроенной головой беззвучно осел на палубу, несколько раз дернулся и умер.
Кенсинг медленно поднялся на ноги и обнаружил, что и сам сжимает в руке пистолет. Так же медленно Санди спрятал его в кобуру.
Майк - обе его версии - встали рядом: живой Майк справа, а пустой скафандр, населенный лишь информационным слепком, - слева.
- Итак, два покойника. - Кенсинг посмотрел на валяющиеся на палубе тела. Постепенно ему становилось все более не по себе. - Что делаем дальше?
- Спокойно, разберемся, - отозвался Майк, поднял глаза и взглянул на пустой шлем своего двойника.
