Бросив насмешливый взгляд на Акмаль, я сказала:

– Значит, она воспользовалась твоим отсутствием, чтобы призвать убийцу. Ты ведь не позволил бы этого сделать…

– Мне не нужно разрешение Рахона, – заносчиво отозвалась махари и села. – Это он слушается меня, а не я его.

Я покивала, не глядя на нее. Однако мысленно усмехнулась не без сарказма. Доказательством обратного была я, живая и невредимая. Если бы Рахон и вправду слушался Акмаль, то меня бы уже доедал черын, а то и вовсе я осталась лежать на старом подворье со свернутой шеей. Однако я сижу здесь и говорю с ними, и дочь великого махира посмела ударить меня только раз, пока не подошел пятый подручный.

Впрочем, вслух я этого не сказала, чтобы не началось склоки, но необходимый вывод сделала. Вместо этого я произнесла:

– Любопытно, ты дважды оставлял махари на продолжительный срок. Хазма не обладала твоей силой, иначе она бы вложила Илану в голову свою историю, и он безропотно пошел бы на казнь за попытку отравить Мейлик. Да и воином вряд ли была. Неужто Акмаль оставалась в одиночестве, без охраны? – И добавила, подначивая своих собеседников: – Неужели великий махир допустил, чтобы его дочь могла пострадать? Если так, то, выходит, не столь высоко он ценит махари.

– Ты… – начала Акмаль, но пятый подручный остановил ее жестом и произнес с прохладной улыбкой:

– Махари не оставалась без охраны. Отец позаботился о своей дочери.

Я покосилась на третьего илгизита, еще ни разу не принявшего участия в нашем разговоре, однако он больше напоминал тех воинов, которых перебили пагчи во время моего первого похищения, чем еще одного подручного махира. А значит, остался еще кто-то. Любопытно…

– Пожалуй, и вправду пора спать, – сказала я и скрыла зевок за тыльной стороной ладони.

Спать мне не хотелось, но и разговаривать дальше желания не имелось, а вот обдумать новые сведения очень даже. И я снова легла. Я некоторое время лежала, слушая дыхание моих спутников. И если Акмаль еще какое-то время сердито сопела и вертелась с боку на бок, то Рахон быстро погрузился в сон. Третий наш спутник остался сидеть, поддерживая огонь. Должно быть, иной угрозы в Каменном лесу, кроме жутких тварей, не имелось, а от них защищал свет костра. А потом и мои мысли начали путаться, и я заснула…

– Ашити!

Кончики пальцев обожгло холодом. Я распахнула глаза и охнула, ощутив себя в крепких объятиях.

– Ашити…

– Танияр, – простонала я и уткнулась лицом в грудь своего мужа.

Мы были в нашей реальности, а значит, Белый Дух вернул мне свой дар. Вскинув голову, я с жадностью вгляделась в лицо дайна. Он был взволнован и заметно зол, но не на меня, потому что следующее, что произнес мой супруг, было:

– Что с тобой? Как далеко тебя увели?

– Мама…

– Вещая передала мне твои слова, – прервал меня Танияр. – Я не хочу ждать, не хочу оставлять тебя в их руках. Скажи, что вокруг тебя, и я приду…

Теперь я остановила дайна, накрыв его губы кончиками пальцев.

– Рядом болото, – ответила я. – Но я не знаю, в какой я стороне.

– Я найду…

– Нет, – я отрицательно покачала головой. – Я пойду с ними, такова воля Создателя. Он приходил ко мне, жизнь моя, и Он меня не оставит, я знаю. Рахон не может больше воздействовать на меня. Я закрыта от него. И он забрал у меня все украшения, точно не зная, в каком из них скрыто «Дыхание Белого Духа». Но посмотри сам, мы встретились и разговариваем.

– Я не оставлю тебя, – отчеканил упрямец, и я усмехнулась:

– Килим.

Ответом мне стал по-прежнему упрямый взгляд. Я шагнула к супругу, поднялась на цыпочки и потянулась к нему. Танияр прижал меня к себе что есть силы, и наши губы встретились. А когда я отстранилась, мой возлюбленный был мрачен, но уже не столь воинственен, как несколько минут назад.

– Я не хочу потерять тебя, – сказал дайн, и я провела по его щеке ладонью. – Я сделал всё, чтобы вернуться, но теперь исчезла ты. Будто духи смеются над нами. То сводят, то разводят… Я не могу смириться с этим.

– Как же я люблю тебя, – прошептала я, не сводя с него взгляда, и мое сердце таяло от нежности. Обняв его за талию, я прижалась щекой к широкой груди и зажмурилась что есть сил. – Изо всех сил люблю…

– Не хочу без тебя, – ответил Танияр, и я посмотрела ему в глаза.

– Не сомневайся в Создателе, Он не оставит нас, – сказала я. – Раз позволил забрать меня, значит, на то есть Его воля. Верь Ему, как верю я.

Дайн невесело усмехнулся и провел ладонью по моим волосам:

– Только на Отца и надеюсь.

Вдруг образ супруга померк, и я уже не ощущала под ладонями прежней упругости его тела. Должно быть, Рахон уже ощутил силу Белого Духа, и значит, времени у нас осталось совсем мало.

– Послушай, Танияр, – сосредоточенно заговорила я. – Не оставляй сейчас Айдыгер, укрепи его. Нельзя бросать дитя, едва оно успело народиться. И ищи врагов. Они всё еще рядом с тобой. Рахон увел твоего брата, но оставался еще кто-то, кто охранял махари. Ее настоящее имя – Акмаль, она дочь великого махира. Хенар звали Хазмой, и она была прислужницей махари. Она передала весть Рахону из темницы, сломав шавар. Это черный круг, медальон. На нем есть символы. У Рахона он на груди, у Хазмы, наверное, был на руке. А раз в Айдыгере остался еще кто-то из подручных махира, то у него тоже будет шавар, и у тех, кто с ним связан. Если увидишь – не сломай. Это встревожит их. Найди, любовь моя, найди врагов. А я передам, что еще узнаю. Не сама, так через маму.

– Ашити, я почти не вижу тебя, – донесся до меня призрачный шелест.

– Не тревожься за меня, я в безопасности! – крикнула я и повторила: – Найди врагов!

– Услышал… найду, – прилетело ко мне обрывками тающей фразы. – Верну… Люблю… свет… души…

– И я тебя, – прошептала я в ответ и распахнула глаза.

Пятый подручный рывком развернул меня. Глаза его были черными, взгляд метался по мне. Я в деланом удивлении приподняла брови. Рахон схватил меня за руки, осмотрел землю, но там ничего не было, только пальцы мои были слегка влажными от растаявшей льдинки. Илгизит вернулся к своему месту, достал из мешка мои украшения, и я увидела свой перстень совершенно целым, будто бусина и не покидала оправы.

– Что случилось, Рахон? – с ноткой раздражения спросила я.

– Ничего, – буркнул он, – спи.

– Вот теперь ты меня действительно разозлил, – проворчала я, вновь укладываясь.

Ответа не последовало. Я усмехнулась и устремила взгляд в небо. Благодарю, Отец…

Утро в Каменном лесу было хмурым и неприветливым. Удивительно, я видела голубое небо и даже свет солнца на верхушках каменных столбов, подпиравших небосвод, но ниже они так и не опустились, будто землю накрывал незримый купол. Я некоторое время смотрела вверх и всё ждала, что вот сейчас лучи скользнут ниже, а не дождавшись, коротко вздохнула и поглядела вокруг себя – меня окружал унылый серый цвет.

Теперь я лучше видела, что собой представляет Каменный лес. Обычных деревьев тут оказалось совсем мало, и все они были чахлыми, кривыми и почти без листвы. Их пожухлая одежка лежала под ногами, скрывая такую же редкую и пожухлую траву. Пейзаж был до крайности тоскливым. И пусть холода не было, я всё равно зябко обняла себя за плечи.

– Больше не храбришься? – услышала я насмешливый вопрос махари и усмехнулась в ответ, не удостоив ее ничем более.

После перевела взор в сторону болота. Оно было достаточно большим, и сказать, где заканчивается зыбкий берег и начинается твердая земля, я бы не решилась, как и попытаться там пройти. Признаться, если бы я вчера решила ждать рассвета, чтобы попытаться сбежать, то сегодня отказалась бы от своей затеи, испугавшись оказаться в трясине.

– Не бойся, – сказал Рахон, остановившись рядом.

Я обернулась и приняла у него кусок хлеба и сыр, приготовленный из молока мгизы.

– Благодарю, – кивнула я и снова отвернулась.

И пока ела, продолжала озираться. Мой взор скользил по высоким каменным столбам, давшим название лесу. Я бы не смогла обхватить их двумя руками, для этого мне понадобилась бы помощь не менее трех-четырех человек. Стены столбов были неровными, будто покрытые наростами, а некоторые и вовсе казались сложенными из нескольких частей. И на них не было ни растительности, ни случайно проросшего семени дерева, ни даже мха. Только камень и ничего больше.