Впрочем, повелитель Дэрбинэ продолжал упорствовать:

– Ты же видел, как она смотрела на меня, – возразил он. – Ашити сама желает того же, что и я.

– Ашити не та, чьим взглядам стоит верить, – отчеканил пятый подручный. – Она умна и коварна.

– Она женщина, – отмахнулся Бальхаш. – Женщина не превзойдет мужчину ни в уме, ни в хитрости.

Какая наивность! Могла бы воскликнуть я, даже рассмеяться с нескрываемой издевкой, но делать ничего этого не стала, потому что изо всех сил продолжала спать.

– Ты ошибаешься, повелитель, – усмехнулся за меня Рахон. – Акмаль и Хазма больше двух зим обманывали тагайни. И обманывали бы и дальше, если бы не появилась третья женщина. И она перед тобой. Не суй руку в пасть рырха – отгрызет.

– Теперь я еще больше хочу, чтобы ты ушел, – ответил упрямец и повысил голос: – Ашити!

Рахон зашипел на него, а я перевернулась на другой бок и накрыла голову покрывалом, так показав, что мне мешают спать.

– Уходи, – снова рявкнул пятый подручный, – или скажу Алтааху, как ты уважаешь его гостей.

Они и дальше продолжали спор, но о чем говорили, я уже не слышала, потому что снова провалилась в сон. А утром Рахон выглядел еще более усталым и помятым. Сколько он выдерживал осаду, я не знаю, а спрашивать не стала. И так было понятно, что не спал всю ночь. Может, йарг и ушел вскоре, но мой охранник продолжал сторожить. Что до Бальхаша, то, как уже говорила, больше я его не видела. Впрочем, его дары мы получили, и на том спасибо. Но главное – благодарность за то, что показал шерон. Матери я про него уже рассказала.

– Долго ли нам ехать до Дааса? – спросила я, забираясь в седло.

– Теперь недолго, – ответил пятый подручный. – Салгары бегают не так быстро, как саулы, но зато провезут там, где другим хода нет. Ай-ха! – резко выкрикнул илгизит, и его скакун сорвался с места.

Я лишь усмехнулась и покачала головой. То, что Рахон красуется, было ясно и без пояснений. И пока великовозрастный мальчик резвился, я дважды ударила пятками по бокам своего салгара, и животное побежало неспешной рысью. Потрепав его по шее, покрытой короткой золотистой шерстью, я умиротворенно вздохнула и обернулась в последний раз. Дворец йарга продолжал переливаться в солнечных лучах. А спустя минуту я уже выкинула всё лишнее из головы.

Рахон, сделав круг, вернулся ко мне и пристроился рядом. Я одарила его ироничным взглядом, и илгизит задрал нос, но уже через мгновение улыбнулся, продолжая глядеть вперед. Покосившись на него, я вновь усмехнулась и вздохнула с умиротворением. Признаться, на душе моей было хорошо и спокойно, даже несмотря на то, что вскоре мне предстояло познакомиться с главным колдуном илгизитов. Наверное, и Архама с матерью я тоже встречу, а заодно и Акмаль. Но ничего из этого меня не угнетало, потому что я шла по доброй воле и с собственной целью. А еще за моим плечом был сам Белый Дух, а с такой защитой опасаться какого-то махира и всего его воинства было глупо. И я, подняв лицо кверху, зажмурилась и послала небу широкую улыбку.

– Ты так спокойна, – послышался голос Рахона, – будто тебя и не похищали.

– А разве ты меня похитил? – фальшиво удивилась я. – Мне казалось, что ты пригласил меня в гости. Подумай, прежде чем ответить, Рахон. От этого будет зависеть, как я стану себя вести.

Он сощурился на ярком солнце, после хмыкнул и ответил:

– Конечно, пригласил в гости, Ашити.

– Тогда к чему мне переживать? Разве гостя могут обидеть?

– Лишь бы гость не пытался обидеть хозяев, – с намеком ответил илгизит.

– Так пусть хозяева не обижают первыми, и мы не поругаемся, – я пожала плечами и отвернулась.

– Мы не хотим обижать тебя, мы хотим подружиться и помочь тебе…

Я порывисто обернулась, и илгизит оборвал сам себя.

– Чем это? Чем вы можете мне помочь?

– Вернуться, – улыбнулся Рахон.

Вновь отвернувшись, я некоторое время ехала в молчании, не спеша с ответом. О нет, я вовсе не раздумывала о том, что мне могут и вправду открыть путь в мой родной мир. У меня не было желания покидать гостеприимный мир Белого Духа. Не знаю, что я оставила там, но здесь я нашла любовь, друзей, я обрела себя! Мне было уютно среди тагайни, мне нравилось жить их жизнью и привносить в нее что-то от себя. И мне нравилось, что я не просто свидетель, но непосредственный участник происходящих событий. Я дышала полной грудью! И вот мне говорят: «Брось всё и уходи, откуда пришла». Зачем?!

– Зачем? – озвучила я свой вопрос.

– Что «зачем»? – переспросил Рахон.

– Зачем вам отправлять меня туда, откуда я пришла? Разве же я говорила, что хочу этого? И что за благодеяние вы хотите сделать для меня, если я даже не знаю, что было со мной прежде, чем оказалась в этом мире? А если там ждет враг или убийца? К чему вам помогать ему исполнить задуманное? Если мне там было плохо? С чего вы вообще взяли, что мне требуется какая-то помощь? Ответь, Рахон.

– Но там твой дом…

– Мой дом теперь здесь, – возразила я.

– Твои родные…

– Есть ли они? Но если и есть, то они не видели моего тела. Оплакивать покойника, стоя над его телом, и потерять и не знать в точности, что произошло, – не одно и то же. Если в первом случае уже известно, что всё кончено, и остается только приходить на могилу, то во втором есть надежда, а она позволяет верить в то, что близкий тебе человек жив и здоров. Кто знает, быть может, мои родные даже рады тому, что я исчезла. Если там остался недруг, то они, напротив, могут быть счастливы, что я избежала угрозы и спаслась. Так зачем же вам вмешиваться? Какие намерения вами движут на самом деле?

Илгизит не ответил. Он смотрел вперед и на меня более внимания не обращал. А вот я на него поглядывала и размышляла. Пыталась понять причину желания «помочь». Когда-то Рахон говорил о том, что они могут вернуть мне память. Не скрывал, что махира интересуют мои знания. Теперь уверяет, что они смогут вернуть меня в родной мир. В первое посещение это обещание имело сослагательное наклонение, теперь же звучит более уверенно.

Решили избавиться от меня, чтобы ослабить тагайни? Это было бы возможно, если бы они уже не начали двигаться вперед. Буду ли я рядом, или нет, но маховик уже начал набирать ход. Самое главное мы с Танияром уже сделали – показали, что можно жить иначе, заставили думать и действовать. Прогресс уже сделал первые шаги, что показал кузнец и его новое оружие, которое я видела, когда смотрела со стены за битвой. И не только оружие. Так что мое исчезновение уже ничего не изменит.

Да и зачем так сложно избавляться от меня, когда можно было просто свернуть шею и оставить тело на старом подворье. Но Рахон говорит о моем мире. Зачем он вообще понадобился илгизитам…

– Да неужто, – пробормотала я себе под нос и опять устремила взгляд на пятого подручного. – Вы хотите перейти вместе со мной? Вы хотите попасть в мой родной мир? Это так? Зачем? Получить знания? Оружие? Насадить веру в Илгиза? Последнее невозможно, там свои боги, а вас слишком мало против целого мира. Значит, знания и оружие? Или знания об оружии?

Рахон бросил на меня непроницаемый взгляд и отвернулся, а я усмехнулась, всё более уверенная в своей догадке. Значит, я для них ключ от другого мира, и, чтобы туда попасть, нужно пробудить мою память. Возможно, им просто нужна я сама. Впрочем, нет. Им нужна моя память, потому что я не только ключ, но и проводник.

Да, весьма достоверно выглядит. Только вот я теперь еще больше не хочу возвращаться в тот мир, уже ради тагайни. И что же мне делать? Как помешать еще большему усилению врагов Создателя и его детей? Как не позволить илгизитам войти в портал? Мое благодушное настроение таяло с каждой уходящей минутой. Однако я заставила себя успокоиться, потому что еще ничего не произошло. И всё это всего лишь мои догадки. В любом случае мы еще даже не добрались до Дааса. К тому же на моей стороне Белый Дух, а значит, тревожиться рано. Хотя, признаться, ехать к великому махиру мне теперь вовсе не хотелось.